НА СОСНЕ РАСТЁТ ГОРА

     Осенью листья с деревьев падают и танцуют: это у них такой Карнавал. И с берёзы падают и парят, и с осины, и с клёна, и с дуба, и даже с лиственницы, у которой и листьев-то нет, а только иголочки, как у портнихи, а всё равно она тоже в Карнавале участвует, и этими иголочками себе карнавальное осеннее платье вышивает, и шлейф по земле стелет.
     А Сосна - нет.
     Сосну в карнавал не принимают.
     Сосне стало обидно:
     - Я, что, вам - рыжая? Я не рыжая, я - зелёная! Да я выше всех стою, дальше всех смотрю.
     Заяц услышал, заинтересовался:
     - И что видишь?
     - Да ничего особенного. Только гору. А на горе - другая сосна.
     Заяц был маленький, но ранний. Он в лесной дитячьей семейке раньше всех на свет явился, а потому больше мыслей накопил и стал философом. Заяц присел на задние лапки и начал ушками махать. Он так всегда делал, если размышлял. И вот, что размыслил.
     - Ну, и плохо, что не рыжая! С клёна пример бери. Вчера зелёный, сегодня - рыжий! “Семь пятниц на неделе” - называется. Я вот тоже - переменчивый! Когда-то был кроликом, а потом в лес убежал и стал зайцем!
     - Глупости какие! - фыркнула Сосна. - Ты ж в лесу родился! Врёшь и не краснеешь. Соплив - против меня. А туда же, учить ещё будешь! Я вот тебя в сто раз старше, а не вру.   
     - Так и я не вру! - удивился Заяц. - Фантазирую слегка. Все философы такие. Зато за жизнью поспеваю. А ты на месте стоишь. Зимой и летом - одним цветом! Осень таких не любит. Ей переменчивые по душе. Посмотри, вон, на осинку. Вчера - в тёмно-жемчужном была, сегодня - в цвета бордо!  Платья меняет, как я перчатки.
     Тут досада Сосну вовсе заела.
     - Фу-ты, ну-ты!  Можно подумать… Тоже мне! А ты-то при чём? Какие перчатки? Где?
     Заяц лапки протянул:
     - А вот! Были серые, стали белые! Я тоже - карнавальщик!
     Сосна так и загудела от переживаний. Швырк - в Зайца шишку! Была шишка на сосне, а стала - у Зайца на лбу.
     Заяц рассердился - ух! Подпрыгнул от возмущения!
     - Я помочь хотел, а ты ветки распускаешь! Вот ты какая! Ты, сосна, - никакая!  Выше всех стоишь, а ничего не стоишь! Ни в чём не смыслишь! Ни в философии, ни в модах! И фантазии - ноль. Скука с тобой смертная! Подумаешь, Америку открыла: на горе растёт сосна. Вот если б наоборот было!
     И ускакал. У зайцев мысли прыгучие. И ноги прыгучие. Даже у тех, которые философы. Философ-то философ, а Лисы боится!   Лиса за осинками мелькнула. А может, и не Лиса, может, просто осинки растанцевались, а Зайца уже и след простыл.
     У Сосны от возмущения крона закружилась.
     “Возомнил о себе! Мальчишка! - негодовала Сосна. - А всё потому, что пороть некому. У зайчихи лапки мягкие, зайчиха разве воспитает!..
     Сосна стояла и дышала по системе йогов. Чтобы успокоиться.
     Но обидные слова никак не шли из головы, толкались там, колючие, как ёжики, царапались.
     “Все танцуют осенью, скачут, превращаются, кто в кого. Только я ни в кого! Триста лет подряд. Почему я - не как все?”
     От огорчения у Сосны слезинка брызнула. По стволу покатилась. Крупная, янтарная, смолистая.
     “А вот возьму сейчас и превращусь, - решила Сосна. - Назло карнавальщикам! Как это Зайчонок говорил? Не на горе, значит, сосна, а на сосне - гора? Возьму и наколдую! Пусть ахают. Они ахать будут, а я в море уйду. Кораблём стану. Уплыву! Только они меня и видели!”
     Размечталась, в общем. Колдовать-то сосна не умела. Она была простая душа, - строевая, корабельная.  
     А Осень её мысли подслушала. Осень всё может. Осень - хулиганка, хоть и волшебница. Она розыгрыши обожает. Ветром дунула, паутинкой плюнула, дождём пролилась.
     И стало всё так, как не бывает.
     На сосне гора выросла. Горбом, сзади. А тяжёлая… Как слон.
     Стоит Сосна, кряхтит, но гору держит. Виду не подаёт. Собой гордится до невозможности. В кого хотела, мол, в того и превратилась.
     Поглядывает вниз искоса, а там публика сбегается. Звери, цветы, сороки мелкие. Ветер, и тот прилетел - из любопытства. Столпились и глазеют. На то, как на сосне растёт гора.  
     Но почему-то никто не ахает. Сначала глазели, потом смеяться начали.    
     - Ха-ха! Хо! - На сосне растёт гора! Вот анекдот!  - Грохнул Медведь.
     - Тра-та-та-та-та! Не гора, а горб! Не гора, а горб! - Застрекотали сороки.
     - Х-х-а-а-х! Не эстетично, ах, как не эстетично, х-х-а-х! - мельтешили бабочки.
     - Хи-хи! Фи! А стройность-то - тю-тю? В корабельные теперь тебя не возьмут, не возьму-у-т! - Насмешничала Лиса.
     - Хо-хо-хо! Мои хохонюшки, - заливалась Белка. - Умный гору обойдёт, а глупый,  глупый… гору… - От смеха договорить не смогла, в траву повалилась, яблоко из лапок выронила, орех потеряла.
     - Ага-ага-ага! - Тут же поддакнули ему безголовые лягушки. - Сосна сошла  с ума, ага-ага-ага!   
     У ветра от смеха и слов не было, только всхлипы.
     А Заяц проспал. Он вчера на полянку с заячьей капусткой набрёл, так наелся, что тут же под кустом задремал. И - без задних ног - до утра. А тут, нате вам, - на весь лес тарарам! Зайка вскочил, глаза протёр, скок-поскок, и - уже под Сосной.
     Поглядел на гору, лапками всплеснул: ну, и высоченная! Чтобы вершину снежную углядеть, надо на спину лечь и голову задрать, иначе глазом не охватишь. А веси-и-т! Тонну, наверное. А может, и сто тонн. Как Сосна её держит, насмешки терпит?
     Но Сосна держит! И голову вниз не опускает. А по стволу прозрачными каплями слёзы бегут.
     Жалко Зайчишке Сосну стало. Он сразу забыл, что она его шишкой треснула. Гора шишку “перевесила”!
      “Из-за меня всё. Это ж я Сосну подбил - на превращения!”
     Совесть Зайку заела. Он зажмурился со стыда...  а потом лапкой как топнет!
     - Да вы перед Сосной - тьфу! И я - тьфу! Только и делаем, что линяем. А Сосна зимой и летом - одним цветом, а всё равно всех красивей! Потому что ни на кого не похожа! А ещё она всех сильней. Ты, Белка, даже яблоко удержать не можешь, а она, вон, какую махину подняла!  Захочет - поднимет, захочет - бросит! А если прямо на вас?! Мокрое место останется!
     Сосна расчувствовалась и закачалась вместе с горой.
     Лесной народец бросился врассыпную, ветер первым, как дунет, - у всех в ушах прямо засвистело!  
     А Зайка нырнул под Сосну, никуда больше не успел. Зато Сосна успела, наклонилась, чтоб гора его не задела.
     Гора - грох-табидох! И опять стало, как было, как быть должно: на горе растёт Сосна. А не наоборот.
     Сосне и стыдно, и легко. Легко до того, что петь хочется! Шутка сказать, гора с плеч долой! Но запеть стыд мешает: чего это она вдруг раззавидовалась?! “Назло! Превращусь…” Да назло ничего хорошего не бывает, только плохое. Зайца вот обидела, философа! А ведь он чистую правду сказал. Каждый красив своим цветом. В том и счастье. А Карнавал… подумаешь! Да он уж и прошёл давно.   
     Осень-то усвистала.
     Гора рухнула. Снегом всё засыпала.
     Зима началась!
     Сосна осторожно скинула вниз пушистую ветку - философа от мороза прикрыла. Вышел Зайке шалашик.