НАСТЯ - ТРАВЯНАЯ КУКЛА, или ТАЙНЫ ДЕДА МОРОЗА
     
     Сказочная повесть для дошкольников и младших школьников
      
                           Глава первая
                  Странный дедушка Мороз    
     
     Школа маленького городка Жар-Птицыно была обыкновенным серым зданием в два этажа. Необыкновенным в ней было только то, что из неё - один за другим - исчезли два ученика! Сначала беда случилась с второклассником Федей Злюкиным. Он помчался в конец школьного коридора - погнал влетевшую в окно черную птицу, и вдруг на глазах у других детей словно растаял в воздухе.
     А ровно через год пропала первоклассница Настя Нервотрёпкина. И тоже - самая обыкновенная девочка. Знаменита она была лишь тем, что часто капризничала. Однажды целый день проплакала из-за того, что мама не купила ей плюшевого мишку.
     - У тебя уже есть два медведя, - отвечала ей строго Екатерина Сергеевна. - Зачем тебе третий?
     - Да-а-а... В сказке-то три медведя было, - не унималась Настя. - Не любишь ты меня, мама! А из-за тебя у меня игры не получится! Мне третий медведь нужен!
     И когда мама, сраженная на второй день Настиным упрямством, купила-таки ей плюшевого медвежонка, Настя повертела - повертела его в руках и + бросила в ящик из-под игрушек.
     - И почему ты с ним не играешь? - с иронией спросила Екатерина Сергеевна.
     Настя задумалась, чем бы отговориться, а потом произнесла: «А он - черный, мрачный! Я его просто боюсь». Вот такая это была девочка. О подобных говорят: «Не без фантазий».  
     В последний день перед своим исчезновением Настя поспорила с мамой из-за котенка. Она нашла его на улице и очень захотела оставить себе. Он был черным, с серебристым отливом длинной и нежной шерсти, пушистым, с острым, как у ежа, носиком.
     Каждый, кто поднимал его, сразу догадывался: котенок голоден, он почти ничего не весил.
     - Ну что ж, - сказала Екатерина Сергеевна. - Покормим его и отправим обратно на улицу. Я не готова брать кота в дом, даже такого маленького. Потому что на днях одна с большим трудом обои новые в квартире поклеила! А котенок непременно порвет их своими когтями.
     И действительно, когти у кота были цепкими, словно иглы. Стоило поднести к нему кусочек мяса, как он бросался прямо на палец и, впиваясь в него,  начинал рычать, словно намеревался отхватить всю руку. Правда, рык у него был совсем не страшным. Даже немного приятным, смешным, а иногда и жалким: «У-ва-ва! Ув-ва!», - словно плакал грудной младенец. Котенок был слишком мал и, вероятно, невоспитан и глуп. Однако Настя громко закричала:
     - Или мы берем его себе, или я сегодня же ухожу из дома! - Знала бы она, что в самом скором времени ей действительно предстоит расстаться с домом, может быть, и не раскидывалась бы словами.
     Мама не растерялась.
     - Уходи, - спокойно сказала она. - Только сначала подумай: не пропадешь ли ты без меня. Кто ещё согласится исполнять твои бесконечные капризы?
     Настя в досаде потопала ногами, а потом ей в голову пришла прекрасная идея: пусть котенок поживет в её портфеле. Учебники - долой, оставим  тетради. А котенку в портфеле просторно! Настя постелила ему тряпочку, положила колбасы. И на другой день понесла кота в школу. Она считала себя самостоятельной и весьма разумной девочкой и потому всю дорогу рассуждала: и почему это оставить котенка нельзя, если очень хочется. «Ну да ладно! - наконец, решила она. - Пусть поживет в моем портфеле. Пока маленький. А когда вырастет, я его опять маме покажу. Тогда обои в квартире будут старыми - я уж постара-а-аюсь! А мама станет думать, что это другой какой-то кот, с тупыми когтями, малоежка и хорошо дрессированный - я уж постара-а-юсь его таким сделать!..»
     Когда одноклассники увидели котенка в Настином портфеле, они тут же дали ей насмешливое прозвище «Девочка Улитка». Ведь теперь она носила за своей спиной в ранце целый домик - квартиру кота. А сама Настя начала называть его Пылесос. Потому что, когда кусочек пищи падал на пол, котенок вырывался из рук, пулей летел вниз и втягивал в себя кусок прямо на лету, как настоящая машина.
     И всё же, это была не самая интересная история, которая приключилась с Настей. Необыкновенная произошла с ней перед самым Новым годом. Пылесосу тогда едва исполнилось два месяца.
     В класс, где сидели первоклассники, заглянул директор школы Виктор Иванович и сказал:
     - Ребятки, можете идти домой. Урока рисования не будет: учитель заболел.
     Все обрадовались. Не потому, конечно, что преподаватель лежал дома с высокой температурой. А тому, что их отпускали в этот день пораньше. Была зима, темнело рано, в этом году долго не выпадал снег, а сегодня, наконец, пошел; и на улице стало так весело, так празднично, так засияло, словно выглянуло солнце, которое не показывалось перед тем почти месяц. Ребята весело заторопились поиграть в снежки, впервые в этом году, и поваляться в снегу, в сугробах, правда, ещё совсем мелких.
     А едва Виктор Иванович ушел, в классе появился... Кто бы, вы думали? Дедушка Мороз!
     Он был небольшого роста, сутулым и с иронией в глазах. Ребята замерли в удивлении: дед Мороз? Так рано?
     А между тем дедушка уже выкрикивал:
     - Конкурс! Конкурс! Я объявляю конкурс! Кто первым и немедля нарисует какую-нибудь игрушку, пусть поднимет руку. Я сотворю для него маленькое чудо.
     Настино сердце дрогнуло. Ей захотелось быть первой. Обогнать всех и попросить деда Мороза, чтобы он уговорил маму оставить котенка себе. Так что Настя уже через минуту протянула деду Морозу свой рисунок. Кроме того, из честолюбия она вообще не любила, когда хвалили кого-нибудь, кроме неё. И  хвастливо закричала: «Я! Я первая!»
     Дедушка Мороз радостно кивнул. И пока другие дети корпели над своими рисунками, подошел к девочке и что-то словно нарисовал на её листе бумаге, словно оценку под рисунком поставил. На парте ослепительно блеснуло, и Настя+  тут же исчезла.
     Она давно сидела за последней партой одна. Дети не очень любили её за капризы и упрямство. И она не очень их жаловала. Так и получилось, что ребята ничего не заметили. А дедушка Мороз наклонился, что-то вытащил из-под парты девочки, положил себе за пазуху и торопливо вышел из класса. Только в дверях на мгновение задержался, крикнул:
     - Конкурс закончился! - и скрылся из виду.   
     Ребята изумились, но вскоре забыли о странном старичке, вновь загалдели о снеге, о сугробах и заспешили на улицу.
     
                          Глава вторая
                          Папа и мама
     
     Обычно после уроков Настя оставалась на продлёнку. А ведь когда-то её забирала из школы бабушка! Ещё недавно у Насти была большая семья, казавшаяся ей дружной. Но сначала дедушка поссорился с близкими и ушел из дома, хлопнув дверью, потом папа и мама поругались и стали жить врозь, а затем ушла из семьи и папина мама, бабушка Фёкла Ивановна, которую мама Насти не любила и называла, когда её никто не мог услышать, Свеклой Варёновной.
     И вот теперь, когда мама вечерами работала, Настя возвращалась после продлёнки домой и долго-долго ждала её в пустой квартире. Время тянулось  медленно и тягостно. Настя крепилась, сдерживала слезы, а потом, когда, мама, наконец, приходила с работы, начинала грубить ей и плакать. Сил у неё больше не было скрывать своё плохое настроение. В этом и состояла главная причина того, почему Настя, в конце концов, привыкла капризничать.
     В тот день, когда она пропала, Екатерина Сергеевна пришла с работы как обычно поздно вечером. И сразу позвала Настю из прихожей: «Ты дома, мой котенок?» Но никто не отозвался. Мама быстро прошлась по квартире, и тут к её ужасу выяснилось, что дочери нигде нет! Наконец, она позвонила Настиным одноклассникам, а потом и бывшему мужу милиционеру Незнайкину. Дрожащим от волнения голосом она потребовала:
     - Верни мне ребенка! Это ты её похитил, коварное существо! Это ты!
     Основания думать так у Настиной мамы были. Ведь Незнайкин Николай Николаевич тоже любил Настю, только редко её видел.
     А надо вам сказать, что Настя носила фамилию  мамы, которой казалось, что её фамилия интереснее и не такая смешная, как фамилия мужа. Собственно говоря, эта фамилия и была одной из причин, почему мама рассталась с папой. Но об этом чуть позже.
     Кроме того, маме не нравилось, что Незнайкин Николай Николаевич был милиционером, простым постовым, рядовым, и так много работал, что всегда приходил домой страшно усталым. У него даже не было сил смотреть телевизор!
     Весь выходной Николай Николаевич спал на диване, набираясь сил. А мама стояла над ним и заламывала себе обе руки.
     - Нет, так больше жить нельзя! - причитала она. - Это ад, а не жизнь! Какой ты скучный человек! Всё спишь да спишь! Хоть бы придумал себе какое-нибудь увлечение!
     И тогда она начинала смеяться над фамилией мужа:
     - Незнайкин - ты и есть Незнайкин! Как был в детстве неудачником, так им и остался!
     И она так часто горько шутила, что её муж и есть тот самый Незнайка из сказки, который столько глупостей натворил в детстве, что про него даже книжку смешную написали, что Николай Николаевич однажды взял да и поверил в то, что он и в самом деле закоренелый недотепа. Вот ведь даже  - ни одного преступника в жизни не поймал! Хотя, случалось, пугал их свистком грозно и подолгу.
     И есть же такие легковерные люди! С некоторых пор и ему стало казаться, что он тот повзрослевший коротышка, который всё свое детство провел с удочкой на Огурцовой реке. А когда его товарищем по работе стал милиционер Гунькин, а начальником Свистулькин, ну а доктором, который время от времени лечил его от гриппа, Пилюлькин, все сомнения как рукой сняло. Да! Он - Незнайка! Тут и сомневаться не в чем!
     Смеяться над фамилиями не только некрасиво, но и опасно! В конце концов, человек не виноват, что у него такая или сякая фамилия. Я, например, знаю одного профессора по фамилии Придурочкин и одного очень работящего инженера по фамилии Дайте - Поспать. И одного интереснейшего писателя по фамилии Скучкин - Брючкин. Фамилия ещё никак не характеризует человека. Ведь фамилия всё-таки не медаль, не прозвище, и не звание.
     И вот когда милиционер Незнайкин поверил в то, что он и, правда, герой забавной сказки, и когда-то очень плохо распорядился волшебной палочкой, он начал мечтать о том, как бы вернуть её. И придумал! Надо сменить профессию, стать дедом Морозом! У деда Мороза тоже должна быть волшебная палочка. Да, но как им стать? Наверное, так же, как становятся космонавтами - путем длительных и очень упорных тренировок!
     И вот Незнайкин купил себе спальный мешок и стал каждую ночь проводить на балконе. Ведь дедушка Мороз не должен бояться никакого холода.     
     Кроме того, по воскресеньям он начал приглашать в гости двух милиционеров: старшину Гунькина и капитана Веселого - и вместе с ними и Настей тренироваться в том, кто быстрее нарядит искусственную елочку. Для этого он купил множество игрушек и три пластмассовые елки - мохнатые, под самый потолок. Ведь дедушка Мороз должен уметь нарядить елочку одним движением руки!
     Наконец, с каждой зарплаты Незнайкин принялся откладывать деньги - на будущие подарки всем детям нашей великой страны. Ведь без подарков он настоящим дедом Морозом никогда не станет, казалось ему.
     Так у Незнайкина появилось увлечение. Но и теперь Настина мама не переставала ворчать в выходные.
     - Все люди как люди, - причитала она. - По выходным всей семьёй ведра помойные из дома выносят, ковры выбивают, хрусталь начищают. А мой недотепа в деды Морозы готовится! В квартире - теснота, лес, в трех елках заблудиться можно!
     А надо вам сказать, что Настина мама вообще не любила праздников. Есть такие люди, и их, к сожалению, немало. Она чистоту и тишину в доме любила. А тут каждое воскресенье гам, конфетти летит, зажигают бенгальские огни, взвивается серпантин,  зимой и летом поют «В лесу родилась ёлочка», загадывают загадки про снег и вьюгу, капитан Веселый пляшет и машет носовым платочком, Гунькин громко гогочет и рассказывает смешные сказки. Настя визжит от радости, скачет и катается на спине Незнайкина! В общем, что ни выходной - то встреча Нового года. Ужас! Тоска!
     Милиционера Гунькина наряжали Новым годом - он веселья, забавы ради соглашался. Ходил по квартире в костюме космонавта или в коротеньких детских штанишках и рубашке с надписью «Мой кумир - утенок Дональд» и покатывался со смеху. Капитан Веселый любил повязывать кухонные фартуки и платки и кричал, что он - лучшая в мире Снежная баба. Настю наряжали то Белым Зайчиком, то Снежинкой, то Сосулькой, то Белочкой, то Черепашкой Нидзе.
     Одна мама ворчала и брюзжала:
     - А отдыхать-то когда после трудовой недели?
     Незнайкин строго отвечал:
     - Ты и сама не знаешь, чего ты хочешь. Когда я спал, то есть отдыхал тихо, ты была недовольна. Когда стал отдыхать весело и шумно - опять претензии! Может быть, ты вечно желаешь невозможного? Записывайся-ка лучше в наш отряд! Будешь, например, Кикиморой, которая мечтает испортить новогодний  праздник, или Бабой Ягой! А хочешь - Кощеем Бессмертным?
     Но Екатерина Сергеевна лишь презрительно пожимала плечами и недовольно шипела, удаляясь на кухню. И теперь уже милиционер Незнайкин жаловался друзьям на мамину фамилию:
     - От моей Нервотрёпкиной одна нервотрёпка. Я хочу быть добрым, весёлым, загадочным - как дед Мороз. А она идеалы мои не даёт мне в жизнь воплощать. Вот я и сержусь.
     Последней каплей, переполнившей терпение Екатерины Сергеевны, стало то, что Николай Николаевич привел в дом собаку. Это была настоящая, умная, курносая овчарка, которую он назвал Снегурочкой.
     - Нет, с собакой я тебя не пущу, - твёрдо заявила ему жена, преграждая Незнайкину путь в квартиру. - Мало тебе, что у нас холостяки Гунькин с Веселым каждый выходной в доме пасутся! Тебе надо, чтобы нас ещё Снегурочка объедала? Выла с утра до ночи новогодние песни? Требовала, чтобы мы её выгуливали три раза в день? Нет, это уже не дом получается, а клуб друзей дедушки Мороза Незнайкина. - И она решительно захлопнула дверь перед самым носом Николая Николаевича.
     -Может быть, ты и права, - жалобно произнес он. - Но я не могу бросить своих товарищей! Пойми: без Нового года - Гунькина и Снегурочки я не настоящий дед Мороз!
     - Да ты уже давно ненастоящий, - заплакала Настина мама. - Хочется, чтобы было в доме уютно и тепло. А у нас и летом окна «снежинками» заклеены. Хочется быть просто женщиной - доброй, нежной и ласковой. Но для этого надо, чтобы и ты был не дедом Морозом или коротышкой Незнайкой, а мужественным и великодушным+ Как... ну, просто мужчиной. Да, обыкновенным мужчиной.
     И они поспорили через дверь, а потом и поссорились. Не так, как ссорятся дети - на пять минут. А так, как умеют ссориться только взрослые - на долгие годы.
     Ох, и коварная это вещь - ссора! Подумайте сами: сначала ушел из семьи дедушка, потом Незнайкин, потом бабушка, а потом и Настя пропала. Екатерина Сергеевна осталась совсем одна! И ей стало так страшно, как никогда в жизни.
     Узнав от одноклассников Насти, что утром в школу приходил странноватый дед Мороз, она решила, что это был Николай Николаевич. И поэтому тут же позвонила бывшему супругу.
     - Отдай мне дочь! - потребовала она сквозь слезы. - Верни её немедленно, противный! Иначе я позвоню в милицию!
     - Зачем? - встревожено возразил Настин папа. - Я и сам там работаю. И всегда при исполнении своих обязанностей, между прочим. Настю я не видел уже неделю, да и не похищал! А искать её буду сам. Расскажи-ка мне поподробнее, что произошло.
     - Нет, - упрямо возражала Екатерина Сергеевна, - я всё-таки позвоню в милицию.
     - И лишь испортишь себе настроение, - ответил Незнайкин. - В отделении сегодня дежурит Гунькин. А завтра будет капитан Веселый! А ты их не любишь. Так что я уж лучше сам. Поеду в школу вместе со Снегурочкой. Видела бы ты, какая она стала! Красавица, умница! Возьмет след! И ты подъезжай! Я сейчас позвоню директору Виктору Ивановичу. Думаю, он будет очень обеспокоен. Ведь это уже второе исчезновение ребёнка в его школе!
     - Как второе? - изумилась Екатерина Сергеевна, вытирая слезы. - Я ничего об этом не знала.
     - Год назад уже исчез один мальчик, из второго класса. Его искали, да так и не нашли. Но тогда дед Мороз в школу не приходил. Тогда заметили нечто другое.
     - Что же?
     - Ворона, а может быть, иной большой черной птицы. А ты знаешь, что черная птица бывает плохой приметой! Не нравится мне всё это!  
     - Ты думаешь, оба исчезновения связаны между собой?
     - Чувствую! Хотя, возможно, и ошибаюсь.
     - Как всё это странно и ужасно, - вздохнула Настина мама. - Я еду в школу, - наконец, решительно заявила она.

     - Я буду тебя там ждать, - мирно подхватил Незнайкин.  
                               Глава третья

                    Поиски начались           
     
     Незнайкин позвонил домой директору школы.  Тот, узнав, что в школе пропал ещё один ребенок, страшно испугался и тотчас приехал на своей машине. Он открыл высокую входную дверь, и милиционер Незнайкин смог приступить к исполнению обязанностей сыщика. Вошел в первый класс «А», включил свет и дал собаке Снегурочке понюхать игрушку, которой неделю назад играла его дочь, а потом приказал: «След».
     Снегурочка прижала морду к самому полу и начала осторожно обнюхивать каждую половицу.
     С Настей она не успела познакомиться. Даже никогда её не видела, потому что на свои встречи с дочерью, по ревнивому распоряжению Екатерины Сергеевны, Незнайкин собаку не брал. Однако Снегурочка всё же уловила запах девочки. От следов Насти шел запах чего-то кисленького - так обычно пахнут чуть вредненькие дети, и чего-то сладенького - так пахнут дети добрые и мечтательные. Если сказать точнее, от одного следа Настиной ноги поднимался запах малинового варенья, в котором было маловато сахару, а от другого - пышной ванильной булочки с изюмом, в которой сахара было даже через чур.  
     Снегурочка быстро нашла парту, за которой сидела девочка, и зарычала. Тут ей почудился запах грязного старого мешка. Такой запах исходит от злых старичков с недобрыми намерениями.
     Снегурочка была настолько умна, что по запаху могла распознать, какое злое дело затевал тот или иной человек. Но вдруг она задохнулась и закашлялась. Ей помешали: в нос ударил запах табака и перца. Вероятно, старичок предполагал, что за ним может быть погоня, и решил отбить у собаки всякое желание преследовать его, бросив на доски пола горсть того и другого. Но Снегурочка не любила сдаваться. И продолжила поиски. Чем-то замечательным пахнуло вдруг от красной ниточки, которая зацепилась за щепочку на парте. У Снегурочки от счастья закружилась голова. Перед глазами замелькали фейерверки, дети, кружащиеся в танце, море подарков и бенгальские огни. Неужели у старичка были ещё и добрые намерения? Или на нем была шуба настоящего деда Мороза? В своем ли он был костюме?  
     И вдруг веселый, золотистый запах пропал. Как бы издалека (кажется, что струю воздуха принесло из коридора) остро пахнуло перьями лесной птицы. Но потом запах развеялся. Запахло котенком, совсем ещё сосунком. И мухой. Крупной мухой. Но может быть, эти запахи были случайными, рассуждала Снегурочка сама с собой.
     А вот на том месте старичок развернулся и быстрыми шагами вышел на улицу. А Настя? Настей больше не пахло. Неужели она не покинула школу? Или старичок унес её с собой? Например, в мешке?
     Снегурочка рванула во двор. Потом понеслась по аллее. Николай Николаевич побежал за ней. Виктор Иванович, прихрамывая на больную ногу, следом. Затем собака пулей понеслась к остановке трамвая. Здесь запахи старичка обрывались. Вероятнее всего, он сел в вагон и уехал.
     - Но как это странно! - воскликнул Николай Николаевич. - Настя не должна была позволять какому-то незнакомцу увести себя. Сколько раз я её предупреждал об этой опасности! Да и глупость эта на неё не похожа! Всё-таки восьмой год ребенку.
     И Незнайкин одобрительно потрепал свою собаку по загривку: «Молодец!» Но Снегурочка была недовольна собой и от досады хватала ртом холодные комья таявшего на лету снега.
     Тут подъехала на такси Настина мама. «Нашли?» - с замиранием сердца спросила она, едва выскочила из машины.
     - Нет, - грустно покачал головой Незнайкин.
     - А ты ещё хвалил свою собаку! - прошептала Екатерина Сергеевна.
     - Похоже, что девочка не выходила из школы, - ответственно заявил милиционер Незнайкин. - Вряд ли бы она позволила незнакомцу увести себя.
     - Надо обыскать все классы, - предложила Настина мама. - А, может быть, девочка томится в подвале или на чердаке?
     И она бегом побежала в здание школы. А Незнайкин нагнулся к собаке и прошептал ей в самое ухо: «Милая! Чудная моя! Не разрушай мои надежды! Я очень верю в тебя. Помоги. Пропало самое дорогое, что у меня есть в жизни».
     Собака слушала внимательно, но не понимала ни слова. Поэтому прислушивалась лишь к интонации Николая Николаевича. А интонация у него была просящая, жалобная. Но он вдруг оживился и подмигнул Снегурочке.
     - Чует мое сердце: тут не всё просто. Постарайся уловить запах чего-то необычного, таинственного, волшебного. Ты меня понимаешь?
     Снегурочка с трудом, но разобрала. Она и сама верила в чудеса. Верила в то, что они возможны. Вот, например, по воскресеньям в её миске таинственным образом появлялась кость, дымящаяся и ароматная. Снегурочка заглядывала в тарелку хозяина: может быть, он ест суп. Нет, как всегда перебивается одними бутербродами. Всё деньги копит на подарки детям - экономит на себе. Бедняга! Как дошел! Какие у него щеки впавшие! И нос худой! ... Но откуда же взялась в миске кость? Неужели Незнайкин начал превращаться в деда Мороза, и это - одно из его первых чудес?
     Снегурочка могла лишь гадать, она не умела разговаривать с людьми на их языке. Но благодаря этой кости она знала, чем пахнут чудеса. Конечно, они пахли немного супом, но чем-то и конфетным, и даже красненьким, в синенькую полосочку.
     Запах шел не прямо в нос, как дым из трубы в безветренную погоду, а заворачивался кольцами и потом насаживался на острую морду Снегурочки. Чудесный запах долго не уходил. И под конец что-то приятное нашептывал собаке на ухо. Вот так пахли чудеса! Вот на такой теплый и чудесный запах и побежала сейчас Снегурочка. Она влетела в школьный коридор и оказалась у того места, где в прошлом году исчез Федя Злюкин. Здесь было окно с большой форточкой и громадная зеленая батарея парового отопления.
     - Странно, - произнес Николай Николаевич. - Что же в этом окне необычного?
     Но Снегурочка, оказывается, и не смотрела на окно. Она потерлась носом о батарею, которая стояла прямо под подоконником, и вытащила из-за решетки детскую игрушку.
     - Что это? - удивился Незнайкин. - Дай-ка, милая, мне эту вещь. А ты не ошиблась? Она имеет отношение к делу?
     Снегурочка гавкнула. От пластмассового домика, заключенного в коробочку, наполненную водой, прямо-таки несло конфетами: леденцами и шоколадом. Но если бы только этим! Да ведь ещё и суповой костью! И красно-синими полосочками!
     Николай Николаевич пожал плечами и сунул коробочку к себе в карман куртки. Тут подошли Виктор Иванович и Екатерина Сергеевна. Лицо её  было заплаканным.
     - Не нашли, - всхлипывала она. - Всю школу обыскали... И на чердаке, и в подвале были!
     - А Снегурочка ничего больше не обнаружила? - спросил Виктор Иванович с надеждой в голосе. Он очень нервничал.
     - Да вот игрушку детскую, - сказал Николай Николаевич. - Но такой у Насти, кажется, не было. - И он показал коробку Екатерине Сергеевне.
     - Да, я ей такую не покупала, - разочарованно протянула она. И взяв коробку в руки, встряхнула. И от этого внутри её пошел густой пластмассовый снег. Он лепил и лепил по крыше домика, по пластмассовым фигуркам снежной бабы и большой черной птицы, похожей на ворона, которые стояли посреди веселой белой полянки перед маленьким домом. И глядя на этот снег, Екатерина Сергеевна почему-то быстро успокоилась. Словно услышала в снежном вихре голос любимой дочери: «Я жива, мамочка, и вы обязательно с папой меня найдете».
     Незнайкину вдруг стало остро жалко Екатерину Сергеевну.
     - Поедем ко мне домой, - ласково сказал он ей. - Я сделаю тебе чаю с лимоном... И бутерброд. А хочешь - суп тебе сварю? Ты отдохнешь у меня. Всё равно утро вечера мудренее.
     Екатерина Сергеевна гордо вскинула голову, словно желая сказать: «Это из-за тебя пропала девочка! Это ты не усмотрел! Ты заморочил ей голову рассказами о дедушке Морозе!» Но вместо этого она вдруг робко пробормотала: «И, правда, вместе как-то легче переживать горе. Поедем к тебе. Я у тебя ещё ни разу не была. И мы опять обзвоним Настиных одноклассников». И она вложила свою маленькую ладошку в ладонь Николая Николаевича.

     Так неожиданно помирились Настины родители. Правду говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».  
                                   Глава четвёртая
                           Муха сердится

     
     Но пора уже рассказать о том, что же произошло с Настей. Едва дед Мороз схватил её рисунок, а потом нервно положил его на место и насыпал на него горку чего-то блестящего, похожего на золотистые фигурки, - у девочки закружилась голова, и почти в ту же минуту она начала падать. Настя упала на пол, но не ушиблась, потому что теперь руки её и ноги, туловище и голова - абсолютно все части тела - были сделаны из травы. Только лицо и коса из желтых,  промытых корешков.
     Настя ничего не понимала. Когда дедушка Мороз попросил детей нарисовать их любимые игрушки, она вывела на середине листа маленькую зеленую травяную куклу. И вот теперь сама превратилась в неё. Точно такие же куклы она делала прошлым летом с бабушкой Феклой, ещё до того, как мама с ней поругалась.
     Если честно, то Настя очень скучала по бабушке и часто вспоминала, как они дружно и не спеша выкапывали из земли густые травяные кустики, потом тщательно промывали их в роднике на берегу реки и, наконец, перевязывали веревочками, выделяя на них талию, руки и ноги маленькой куколки. После этого, уже дома, бабушка вышивала на желтоватом личике голубые глазки, носик и ротик, и приговаривала, что это кукла её военного детства. Других игрушек у неё тогда не было.
     И вот теперь Настя, которая укоротилась до размеров ладони взрослого человека, сидела на полу класса и не знала, куда ей пойти, что делать, к кому кинуться за помощью. И тут она вспомнила о котенке: «Пылесос!» - радостно вскрикнула девочка, думая, что благодарный котенок отзовется мяуканьем, но его рядом не оказалось. Да и портфеля Настиного не было! Куда же он делся? Одноклассники разошлись по домам. Может быть, кто-нибудь из них по ошибке унес её ранец?  
     Насте и в голову не могло прийти, что похитителем портфеля был дед Мороз!
     - Вероятно, котенок убежал, - в страхе решила девочка. - А я-то куда теперь куда денусь? Как вернусь к маме? - Захотелось плакать, и Настя уже захлопала нитяными черными ресницами, как решила сдержать себя: что ныть, если слезами горю не поможешь.  
     Теперь ей было ясно, что это дед Мороз превратил её в куклу. Но она не понимала зачем. Что за глупая и непростительная шалость с его стороны?! Что за баловство?! Так это и есть то маленькое чудо, которое он обещал? И неужели на месте Насти мог оказаться любой из её одноклассников? Однако не оказался! Выходит, Настя сама виновата в том, что с ней произошло? Зачем честолюбиво захотела всех обогнать и стать первой в непонятном и странном соревновании?  
     А может быть, дедушка Мороз ей за что-нибудь мстит? Может быть, Настя в чем-нибудь провинилась перед ним на прошлом празднике встречи Нового года? Или она весь год вела себя так плохо, что теперь наказана? Вопросов было много. Ответов не было. Сама себе Настя напоминала того черного медвежонка, которого она выпросила у мамы, а потом надолго кинула поскучать в глубокий ящик из-под игрушек.
     Девочка поднялась с пола и прошлась на своих мягких неловких ногах. Как неудобно на них ходить!
     - Кто же меня теперь расколдует? - спросила она сама себя, озираясь. - Где я? Неужели в сказке? - у неё тревожно забилось сердце. - Но тогда почему вокруг меня школьные стены? А если всё-таки в сказке, где та дорога, которая выведет меня домой? - Как раз главного, дороги, перед ней и не было! Настя твердо верила в то, что в каждой сказке есть такая чудесная тропинка, которая рано или поздно приводит добрых героев к счастливому концу их истории. Надо лишь отыскать её. Но где? Где?!
     И тут хлопнула входная дверь класса. Это заставило Настю быстро спрятаться под парту. А когда она выглянула, удивлению девочки не было предела, потому что в комнату, шаркая старыми тапочками,  вошла её родная бабушка Фекла Ивановна! Как она тут оказалась?! Нет, конечно, нет, бабушка явилась не для того, чтобы спасти свою единственную внучку. Она просто собиралась помыть класс.
     Откуда было знать девочке, что Фекла Ивановна только позавчера устроилась работать в школу уборщицей? Она очень соскучилась по своей единственной внучке, однако, ей не везло. Вчера детей отпустили из школы пораньше, потому что заболел учитель труда. Сегодня, потому что захворал учитель рисования. Грипп, что поделаешь! Эпидемия! Так что все эти дни бабушка и Настя не встречались, да и сейчас Фекла Ивановна рассеянно мела веником, глядя только себе под ноги и не рассчитывая увидеть свою внучку.
     - Бабушка! - крикнула девочка и радостно бросилась к старушке, но Фекла Ивановна не услышала её. Хотя обе находились в одном помещении, и бабушка могла видеть Настю, слышать её ей дано не было: отныне девочка говорила на сказочном языке, и очень тихо. Так, что слово «бабушка» звучало на нем как «бубашукушук», а слово «мама», как «шумашкуку». Такой вот был странный язык!  
     Конечно, бабушка не только ничего не поняла, но ей показалось, что пискнула не внучка, а маленькая мышка. Она даже вооружилась веником для того, чтобы её прихлопнуть. Заметя это, Настя решила поостеречься. Вдруг примет девочку за школьный мусор и выбросит её в помойное ведро?
     Настя опять спряталась под парту и тогда только услышала неподалеку от себя жужжание огромной черной мухи. Муха гудела громко, а выглядела солидно. Она была в красном сарафане и синих сапожках. Её талию стягивал золотой пояс, а на голове была шелковая косынка. Таких красивых мух Настя ещё не видела и с замиранием сердца решила: «Ну вот, сказка продолжается!»
     А муха дерзко подлетела к девочке, уперлась руками в бока и задиристо произнесла на чисто сказочном языке: «Привет, Шуканасть! Мы прекрасно понимаем друг друга. И ничего удивительного, потому что нас объединяет одна и та же сказочная история. Ну а я - Мухашук». Муха засмеялась, закружилась, отыскивая вокруг себя хлебные крошки, и тут из-под её косынки вывалилась длинная толстая коса. Заправив её, мушка небрежно произнесла: «Ну и как ты превратишься обратно в девочку?»  
     - А откуда вам известно, что я не простая кукла, а превращенная? - быстро ответила вопросом на вопрос Настя.
     - Да я сама видела, как тебя заколдовал этот, ну тот, который выдавал себя за деда Мороза, - объяснила муха, любуясь на себя в осколок разбитого зеркальца. - Я в кармане шубы старика сюда прибыла. Ж-ж-ж-з-з. В одном он держал табак и перец. А в другом было много сладких кусочков печенья. Как будто кто специально раздавил их для меня. Пока я у него в кармане ела, он меня сюда и вез. Ж-ж-з-з-з.
     - А почему вы решили, что этот дед Мороз не настоящий? - встревожено откликнулась Настя.
     - Дай облизать фантик из-под жевачки, тогда скажу, - начала торговаться муха. - Ты на нем стоишь.  
     - Пожалуйста, пожалуйста, облизывайте, сколько Вам хочется, - и Настя ногой подвинула фантик к мушке.
     - Просто я знаю настоящего деда Мороза. Знакома, - объясняла та. Она уже успела облизать фантик и теперь нацеливалась на банановую кожуру.
     - Мушка, милая, - взмолилась Настя, прижимая руки к груди. - А не знаешь ли ты, как мне расколдоваться? Я вовсе не хочу быть куклой. Мне домой надо. Меня мама ждать будет.
     Муха долго не отвечала, потому что неторопливо жевала остатки банана. Потом громко покашляла и произнесла:
     - Тебе ещё повезло, что не тебя злой волшебник унес, а твоего котенка.
     - А куда он его унес? - ужаснулась девочка.
     - Наверное, туда, откуда он пришел в вашу школу, - глубокомысленно заметила муха. Она опять к чему-то принюхивалась под партой.
     - Но тогда скажи, пожалуйста, откуда он?
     И, возможно, муха многое бы успела поведать Насте, но в это время раздался громкий бабушкин голос:
     - Тут не только мыши водятся, но и мухи проснулись. Что-то им не спится зимой как другим!
     В другое время Настя бы разделила бабушкину нелюбовь к насекомым, но только не сейчас. Ей нужно было, как можно скорее узнать правду про злого волшебника, который её заколдовал. Но Фекла Ивановна уже спешила к ним, неся на перевес, палку с тряпкой. Она выискивала муху, чтобы прихлопнуть её.
     - Прячься, - успела вскрикнуть Настя, и мушка забилась в какую-то щель.
     Наконец, бабушка отчаялась напасть на её след, и вернулась к столу учителя, а Настя продолжать расспрашивать:   
     - Как же случилось, что волшебник унес котёнка? Зачем? - у неё травяное сердце разрывалось при мысли о Пылесосе. Так она к нему привыкла.
     - Да он, собственно говоря, ещё и не злой волшебник. Это его первое недоброе чудо. Хотел унести тебя да сослепу перепутал. Старичок, ему простительно! - беспечно рассуждала муха. Она уже сидела на горбушке хлеба.
     - Ничего себе, простительно! - заворчала Настя. - Испортил мне жизнь! Украл моего кота! А сама-то ты откуда такая всезнающая?   
     - Я? Из песенки-потешки  про комара и муху. И этим, можно сказать, горжусь. Я от бабушки твоей  напрасно прячусь. Потому что прихлопнуть меня нельзя. Я вновь оживу. Ведь я не простая муха, а сказочная! Я вроде есть, потому что все обо мне знают, и меня бы вроде нет... - Муха сама удивлялась эдакому недоразумению. - Я только тогда и исчезну навеки, когда дети мою потешку забудут. Но дети её помнят и даже письма мне пишут: «Сказочный мир. Лес Песенок Потешек. Мухе из стишка про комара и муху», - гордо объяснило самодовольное насекомое.
     - А-а-а, - с пониманием протянула Настя. - Читали мы про тебя в детском саду. Я даже стихи запомнила: «Как задумал комарик жениться, так взял себе муху невесту». Значит, это про тебя говорится? - Настя не верила: так вот куда занесла её сказка!
     - Ну да, про меня, меня он выбрал, - хвастливо заявила муха. - Потому что у меня лапки длиннее, крылья переливаются, талия тонкая и ростом я буду повыше других мух. А мою косу ты видела. С каким трудом я её выпестовала! Ведь у обычных мух косы не растут... Я её даже хлебом мыла, чтобы гуще была. Только её всё время приходится под косынку прятать, потому что она летать мне мешает. В лапах путается.  
     Но Насте уже порядком надоело мухино хвастовство, и она решила немножечко её подразнить.
     - Ах, да... - насмешливо начала девочка, - я вспомнила! В потешке про тебя говорится: «Как взял себе мушку невесту он, неряху, неряху, неряху... Она только по сеничкам летает, бедного комарика забижает». И это тоже про тебя? - Настя лукаво улыбнулась. Но лучше бы она этого не произносила!
     Муха прямо-таки взвилась от возмущения.
     - О, насекомые! Коварство вам - имя! - вскричала она. - Вот паразиты! Вот завистники! Какие сплетни про меня распускают! Нет, чтобы рассказать про муху - труженицу. Про то, как я комару каждый день кашу варю, рубашки стираю! Так нет, стоило один раз квартиру не убрать и с комаром подраться, сразу начали такое про меня плести!.. Это всё ворон! Это он сплетни по лесу собирает! Да ещё мальчишку своего, Федьку-вороненка, подучивает, чтобы тот по лесу летал да разные дразнилки про героев потешек сочинял.
     - Ты сказала «Федька»? - переспросила Настя. А сама подумала: не тот ли это Федька Злюкин, который пропал в прошлом году? Уж не эта ли банда, что его похитила, и меня в куклу превратила?
     И только она решила расспросить муху поподробнее, как увидела, что та, смертельно обиженная, с достоинством удаляется. Ударилась о стену и словно растворилась в ней. Нет, напрасно Настя не сдержалась и решилась подразнить её. Рассердишь крошечную муху - получишь большие неприятности! Теперь оставалось одно: ждать - может быть, бабушка поможет хоть чем-нибудь? Она ведь была так близко!
     Вымыв класс, Фекла Ивановна опять подошла к парте, под которой скрывалась Настя, и тут только её заметила.
     - Игрушка? На полу? Кто бы мог её сделать? - задумалась бабушка. - Возможно, сама Настя. Летом я её учила - поделке этой! - и бабушкино лицо скривилось в горькой улыбке. - Возьму-ка себе на память о внучке. - И она положила куклу в карман синего рабочего халата.
     Вот так получилось, что придя вечером в школу, милиционер Незнайкин не нашел в классени Насти, ни её вещей, ни котенка.  
                    

                         Глава пятая
                      В гостях у бабушки

      
     Убрав в классах пыль и мусор, бабушка Насти вернулась домой. Жила она в маленькой квартирке на первом этаже, которая казалась ещё меньше из-за того, что каждая вещь в ней была покрыта вышитыми бабушкиными руками накидками, скатертями и салфетками. Фекла Ивановна была мастерица шить, вышивать и вязать. Однако и сейчас, в свои шестьдесят лет, она продолжала мечтать о карьере сказочницы, детской писательницы.
     Для неё никогда не было важно, сколько денег она зарабатывает. Поэтому она трудилась то дворничихой, то сторожихой, то уборщицей. Лишь бы оставалось время сочинять сказки, говорила она. И с гордостью добавляла: «Я из поколения дворников и сторожей... Это о таких романтиках, как я, поется в знаменитой песне».
     Эта гордость и раздражала Настину маму. Дело в том, что у бабушки Фёклы Ивановны было педагогическое образование. «И трудилась бы, как я, в школе, - говорила Екатерина Сергеевна. - В школах не хватает учителей. Мне перед коллегами стыдно, что Свекла Варёновна на старости лет впала в детство. Всё сказочки сочиняет, а сочинить-то ничего и не может!» И тут Екатерина Сергеевна обычно насмешливо фыркала.
     Увы, то, что она говорила, было горькой правдой. Даже Фекла Ивановна осознавала это. Каждый раз, когда бабушку осеняло, и она бралась за перо, неожиданно выяснялось, что сказка, которую она задумала, уже кем-то из великих написана.
     Например, когда она работала дворником, ей очень захотелось изложить историю спящей красавицы. А потом бабушка вспомнила, что такая сказка уже есть. Когда сторожила какой-то склад, ей пришла в голову мысль написать озорную историю о мальчишке с длинным-предлинным носом. Но и она оказалась уже всем известной! Да и бабушка её знала, только забыла! И так было уже много лет подряд. Бабушка просто обожала сказки, но сочинить свою собственную не могла. «Таким образом, вся ваша жизнь прожита напрасно», - однажды высокомерно изрекла в лицо Фёкле Ивановне Екатерина Сергеевна. Бабушка обиделась на «молодуху» и вскоре после этого нашла повод выехать из квартиры, в которой проживала после ухода Незнайкина вместе с Настей и её мамой. Была ли мама права, иногда спрашивала себя Настя. И на этот вопрос был ответ, но мы узнаем о нем чуть позже.
     Итак, у себя дома бабушка посадила Настю - травяную куклу на письменный стол, рядом с лампой, а сама пошла снимать пальто и сапоги. Раздевшись, вернулась, внимательно вгляделась в нитяные тонкие черты и сама себе сказала:
     - А не написать ли мне сказку о травяной кукле? Какая она славная! Кажется, такой ещё ни у кого не было.
     Бабушка тут же придвинула к себе стул, достала листок бумаги, ручку и начала сочинять:
     - Жила-была в одной деревне травяная кукла. Была она хорошенькой до невозможности. Зелёненькой с личиком, нежным и желтеньким. И вот однажды, желая сделать кукле приятное, её хозяйка, маленькая девочка Катя Незнайкина, подарила ей красную шапочку, а потом произнесла: «А почему бы тебе не отнести пирожков и кусочек маслица моей бабушке Фёкле Ивановне?»
     - Нет, тут что-то не то, - огорчённо пробормотала бабушка и почесала ручкой переносицу. - Опять моя сказка похожа на чужую.
     Она сбросила лист бумаги на пол и взяла себе другой.
     - Жили - были на свете три травяные куклы, - задушевно начала она, - одну звали Наф-Наф, вторую Ниф-Ниф, а третью Нуф-Нуф... Ой! Опять что-то не так, - забеспокоилась бабушка. - Где-то  я об этом уже читала или слышала. Начнем сначала: «Жила-была на свете травяная кукла, которую заколдовала злая волшебница. У куклы вырос огромный горб и длинный кривой нос... Ох! Да это же - сказка про Карлика Носа! Как тяжело быть сочинительницей! - бабушка, сдувала со лба вспотевшие волосы, перевела дух и откинулась на спинку стула. - Но что же мне делать? Я чувствую, что сказка сидит у меня под самым носом, а ухватить её никак не могу! Пойду-ка выпью чая и скушаю сладкий пряник, а потом, от аппетита, может быть, и вдохновение появится.
     И оставив куклу на столе, бабушка, то и дело вздыхая и бормоча что-то себе под нос, отправилась ставить чайник. А зря. Потому что Настя уже давно пыталась привлечь к себе внимание Фёклы Ивановны тем, что махала руками и прыгала. Но бабушка всегда так самозабвенно уходила в работу, что, когда писала, ничего уже не видела и не слышала. И за это не любила её Екатерина Сергеевна: «Как токующий тетерев, - ворчала она. - Пишет и за ребенком не смотрит!» Разумеется, и это была чистая права, но бабушка и на неё обижалась. Правда иногда бывает такой горькой!
     И вот когда Фёкла Ивановна скрылась на кухне, Насте не осталось ничего другого, как спрыгнуть со стола и пойти за ней. Она всё ещё надеялась привлечь к себе внимание старушки. Только на неё надежда и оставалась. Но девочка старалась совершенно напрасно. Бабушка опять так глубоко задумалась под кухонным столом, что совсем не замечала Настю, которая болталась теперь у неё под самыми ногами.
     Наконец, поддав куклу ногою таким образом, что она отлетела в угол, бабушка растерянно спросила:
     - Как ты здесь оказалась? Тебя, наверное, мой кот Степан Барсикович принес в зубах, приняв за мышь. Распробовал да бросил. Невкусна! Может быть, мне про него историю сочинить? - И подняв куклу с пола, Фекла Ивановна машинально сунула её в большой карман своего фартука. И опять совершенно напрасно! Потому что фартук этот давно уже славился тем, что в нем навсегда пропадали положенные в него вещи. Если бы бабушка не витала сейчас в своих фантазиях, она бы вспомнила об этом, но, увы, она о причудах фартука совершенно забыла - момент-то был творческим!
     Настя же, очутившись в кармане, сразу почувствовала, что падает куда-то. Летела она несколько минут, пока, наконец, не уткнулась лицом в холодный снег.
     Бабушка и прежде проверяла, нет ли в кармане дырки. Дырки не было. А вещи пропадали. Дело в том, что бабушка, сама того не зная, была почти что волшебницей! Все вещи, сшитые и связанные ею, обладали магической силой. Они становились путями-проходами в сказочные миры. Тайными тропами, глубокими норами, подвалами и даже загадочными руслами рек. Но бабушка, занятая мечтами о писательстве, даже не догадывалась о своих волшебных силах! Да и никто в семействе Незнайкиных-Нервотрёпкиных об этом не знал, поэтому бабушку и недооценивали.
     На фартуке Феклы Ивановны, который она сшила и вышила собственными руками много лет назад, был изображен голубой красочный домик с занесенной снегами крышей. Домик был окружен темным глухим лесом, возможно даже непроходимым, и тоже утонувшим в сугробах. Все мелкие вещи, положенные в карман фартука, проваливались в снег возле домика. Провалилась и Настя. Но бабушка и этого не заметила. Она даже не посмотрела на изменившуюся на фартуке картинку. А меж тем, оказавшись в сугробе, Настя стала её частью.
     - Бабушка! Бабушка! - испуганно закричала она, отряхиваясь от снега. Но ни кухни, ни бабушки уже  рядом не было. Настя стояла по пояс в сугробе на симпатичной лесной полянке, возле домика с дымившейся трубой. Как бы она удивилась, если бы узнала, что снег на полянке никогда не таял.
     Перепуганная и растерянная, девочка не решилась постучаться в дверь домика. А вскоре услышала, как где-то поблизости играет труба, и поспешила на звук. Может быть, там добрые люди? И они помогут бедной-бедной Насте?
       
                         Глава шестая
                         Ворон
     
     Снег оказался по колено. Девочка-кукла с трудом пробиралась сквозь сугробы на травяных ногах и в досаде кусала себе губы. С каждым шагом она всё глубже увязала не только в снег, но и в сказку - сказку, которую ей никто прежде не рассказывал. Вот беда! Поэтому Насте и было страшно. Она осталась совсем одна, даже бабушки теперь не было рядом, из одного приключения в другое, из полымя да в воду! Вот так бабушкин фартук! Вот так напугал!
     Внезапно Настя остановилась и задумалась. Она не была уверена в том, что ей стоит выходить на полянку и показываться тому, кто призывно играл на трубе. А что, если это - враг? Не лучше ли спрятаться?
     И девочка отошла за мохнатую ель, встала за пышными ветвями, а потом потихоньку выглянула из-за них. Её взору предстала маленькая полянка, венчавшая невысокий холм. И - странное дело! Тут не было ни снега, ни льда, ни холодного зимнего ветра. Здесь цвели цветы и пели птицы, зеленела трава, и шуршал ветер. Это был кусочек лета посреди суровой зимы. На бабушкином фартуке его не было, потому что полянка пряталась за деревьями.
     Выше всех поднимался развесистый старый дуб с оголенными ветвями. На одной сидел крупный черный Ворон, встрепанные крылья которого отливали на солнышке синевой. Он-то и сжимал в лапе серебряную трубу.
     - Ворон? -  опять задумалась Настя. - А что если это тот самый, за которым погнался когда-то Федя Злюкин? Ребята что-то говорили о нем. Хотя, конечно+ на свете так много разных воронов!
     Под дубом разместились мелкие зверюшки: белки, зайцы, ежи - все они грелись на солнце, подставляя под него свои бока, и слушали, как пела труба.
     Наконец Ворон басом заговорил:
     - Ой, люли, ой люли, тарара!
       На горе стоит гора,
       А на той горе лужок,
       А на том лужке дубок.
       А на том дубу ворон в красных сапогах...
     И действительно Ворон был в высоких красных сапогах с золотыми застежками.
     - Утром он в трубу трубит , - продолжала хрипло птица, - к ночи сказки говорит.
     - Да чего ночи-то ждать? - заворчали звери. - Говори свои новости сейчас! Больно охота послушать, что в лесу происходит.
     Видимо, Ворону и самому не терпелось поделиться последними известиями, и он, усмехнувшись, прокаркал:
     - Хоть солнце высоко, сказками можно уже побаловаться.
     - Да - да, пора! - загалдели звери. - Как хорошо, что дедушка Мороз освободил нам от снега эту полянку! И сказал, что тут будет царствовать вечное лето. Здесь и новости можно послушать и бока, подостывшие, погреть.
     - Начинаем ежедневную передачу «С вами Ворон», - хищно прокричала птица. - Вот вам сказка первая: снесла курочка яичко.
     - Да ну? - удивились звери. - Долго же старик со старухой ждали. Капризная у них курица.
     - Да яичко не простое, а золотое, - продолжал загадочно Ворон.
     - Ну теперь бабка с дедом разбогатеют, -обрадовались за своих знакомых звери, - дом новый купят! Старая-то избушка совсем плоха стала!
     - Ха-ха-ха! - злорадствуя, засмеялся Ворон. - Вы дальше-то послушайте, блаженные! Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко-то разбилось!
     Все, кто был на полянке, застонали.
     - Ох, горе какое! Вот невезение!
     А Белочка тут же взбунтовалась:
     - И зачем ты нам опять плохие новости рассказываешь? От твоих вестей жить не хочется, опять  спать не буду! Вся испереживаюсь.
     - Я правду всегда говорю, - самодовольно каркнула злая птица.
     - Но твоя правда нам жить не помогает, - возразила Зайчиха. - Горькие новости хорошо рассказывать тогда, когда помочь попавшему в беду можно. А так что понапрасну себе сердце растравлять?
     - Ладно, ладно! - покладисто согласился Ворон. - Вот вам новости хорошие. Подружились Лапоть, Соломинка и Пузырь.
     - На сердце отлегло, - добродушно заметила Белка. - Давно мы этого ждали. Хватит им бобылями век коротать.
     - И вот воскресный итог их замечательной прогулки: Соломинка переломилась, когда Лапоть по ней через реку перебирался, сам Лапоток утонул, а Пузырь так хохотал над чужим горем, что лопнул. Ха-ха-ха!...- опять залился недобрым смехом лесной каркун.
     Звери рассердились.
     - Ну, у тебя и сказки! - выкрикнул сердито Заяц. -  Ещё одна такая и слушать тебя больше не буду.
     - Конечно, - заметил Ворон весело. - Мои сказки не для вас, а для круторогих зверей. Для горных козлов и баранов... А ещё для тех, у кого нервы крепкие - для медведей, волков и рысей. Услышали бы они третью новость - обрадовались бы.
     Зверюшкам стало любопытно: «А что случилось?»
     - Охотники ранили в лесу лося, да не нашли его. Вот он и сдох. Ну что, слезами будете умываться? - Ворон ухмыльнулся. - А вот медведи да волки меня бы поблагодарили! Мигом бы кинулись в лес, да и  ободрали бы старого лосину. Даже грамма мяса не оставили бы. Если только для меня - за хорошие новости, на самой маленькой косточке.
     - Какой ты всё-таки злой! - разгневанно произнесла Белка. - Когда дедушка Мороз полянку очищал от снега, он велел тебе добрые сказки рассказывать. Чтобы мы, звери, могли проводить здесь веселые, радостные часы.
     - Ну-ну! Вспомнили своего защитничка! -  опять расшумелся Ворон. - Он уже год как пропал, пора его и забыть! Я теперь сам вправе устанавливать на поляне порядки. Какие новости хочу рассказывать, такие и буду. Моя поляна!
     - Вот отыщется дедушка Мороз, вернется, он тебе задаст, - проворчал Ежик.
     - Не вернется, не отыщется, - уверенно заявила грозная птица.
     Звери заметно приуныли.
     - Если бы мог вернуться, давно бы сделал это, - продолжал раздраженно каркун. - А если забыл о вас, значит, ему недосуг: попал в большу-ую неприятность. Может быть, его и в живых-то нету, этого вашего Мороза! Как же вы тогда без него праздник отмечать будете? Новый Год? Ну ладно, ладно+ Теперь главная новость, наисвежайшая - наипресквернейшая. Сегодня утром один веселый старичок превратил девочку Настю в травяную куклу.
     - Ой! Да это же про меня говорят, - спохватилась Настя и стала слушать ещё внимательнее.
     А Ворон продолжал:
     - И теперь она бродит где-то в нашем лесу. Потому что случайно провалилась в волшебный ход, который ведет в нашу страну. Мне мои разведчики доложили, воронята. Таких ходов на свете много, да мало кто из людей о них знает! Вот ненароком и попала к нам.
     Так что если кто из вас встретит в лесу куклу, зелененькую такую, маленькую, рекомендую еды ей не давать, в домах своих не прятать, а сразу выдать мне.
     - Да зачем она тебе? - недовольно отозвался сердобольный Заяц, заранее обливаясь слезами.
     - Мой Федька-вороненок уже придумал про неё издевательскую потешку. Он превратит её в одну из нас. Так что разговор с ней будет коротким. Зачем ей мучится долго? Искать папу с мамой? Звать бабушку? Скучать по дедушке? Все равно не найдет их, не выберется самостоятельно из нашего большого и дремучего сказочного леса. Так пусть мне послужит - станет потешкой. На всю свою бесконечную жизнь.
     А потешку про неё Федька сочинил - самую что ни есть смешную. Обхохочетесь! Вот слушайте: «Кукла Настя с длинным носом прибегла ко мне с вопросом: «Как избавить этот нос, чтобы больше он не рос?» - «Вы купите папиросу, привяжите её к носу. А потом, а потом отрубите топором ». Ха-ха-ха!
     - Это не Федька придумал, - сказал Ежик, который любил читать книжки. - Федька лишь изуродовал чужой стишок.
     - Чью? - нагло вылупил насмешливые маленькие глазки Ворон.
     - Не знаю, - честно ответил Ежик. - Позабыл. Да, помню, есть у неё хозяин. Как же без него!
     - А раз не знаете, значит, будет моя. Как поймаем куклу, Федька встанет перед ней, прочтет свою потешку, тотчас вырастет у неё гигантский нос. Будет потом всю жизнь бегать девчонка по лесу и жалобно кричать: «Как избавить этот нос, чтобы больше он не рос?» А вы все будете дружно ей отвечать: «А купите папиросу...» и дружно смеяться - мне на радость. Ха-ха-ха... Здорово я придумал? Вот вам и весёленькая правда, как просили!
     - О, ужас! - подумала Настя и схватилась рукой за свой маленький, вышитый нитками румяный носик. - Надо быстрее бежать отсюда. Пока Ворон не превратил меня в длинноносую и страшную куклу. Как хорошо, что я вовремя узнала о грозящей мне опасности! А птица эта просто хулиганка какая-то! Если встречу когда-нибудь дедушку Мороза, обязательно расскажу ему о проказах злого Ворона! Попрошу, чтобы наказал его! Он и Федьку дурному учит! - думала Настя, во все лопатки убегая с опасной полянки. - Пойду-ка лучше к домику! Может быть, там меня встретят хорошие люди.
                               Глава седьмая
                 Несчастный дедушка Мороз
                         
     Прежде чем постучаться в дверь, Настя решила заглянуть в окно: вдруг в избушке сидит разбойник Федька. Хорошо, что окна были не занавешены. Настя увидела, как по единственной комнате туда - сюда снует маленького роста старичок с глазками -изюминками и румяными, словно с мороза, щеками. «Кто же это?» - спросила себя девочка. Она поколебалась немного, но решилась-таки постучаться: хотелось кушать, да и холодно в лесу было.
     Тук-тук... Через мгновение раздались шаркающие шаги, дверь распахнулась.
     Настя увидела перед собой невысокого старичка в стареньком спортивном костюме. На его ногах были валенки, а на плечи накинута белая шубейка. Глаза старика смотрели с грустью. И вновь Настя задалась вопросом, кто это мог быть. Зато хозяин дома нисколько не сомневался:
     - А, ба! Настя пожаловала! - воскликнул он и немного повеселел. - Заходи - заходи, милая!
     Девочка изумилась тому, что старик знал её имя, но решилась принять его приглашение. Лесное сказочное солнце очень быстро катилось к горизонту, готовясь к закату. Не замерзать же в лесу ночью?
     - А Вы откуда меня знаете? - спросила Настя, едва переступив порог.
     - Поговорим и об этом, - радушно забасил дедушка. - Обо всем поговорим! Только сначала я тебя чаем угощу. Небось, с утра ничего не ела. С тех пор, как тебя заколдовали?
     - Да откуда Вы всё про меня знаете? - ещё больше удивилась девочка.
     - А по-другому и нельзя. Я - сторож, сторож этого леса. А сторож всё знать должен. Он многое замечает, многое умеет. Сторож, наконец, охраняет. Это - его главная обязанность.
     - А что Вы охраняете? Лес?
     - Разнообразные тайны. Вот, например, твою.
     - Какую мою тайну? - удивилась Настя. - У меня нет тайны.
     - Как же нет, если ты не желаешь, чтобы в лесу узнали, кто ты такая на самом деле. Я это по твоим глазам вижу. Кстати, тебе хлеба с вареньем или с шоколадной пастой?
     - С вареньем, - поскромничала Настя. - А пасты можно немного в рот?
     - Конечно, можно! - словно даже обрадовался радушный старик. Было видно, что он очень соскучился по хорошей компании и хотел во всем угодить  своей гостье.
     - Я тут одиноко живу. Уже целый год одиноко. Хотя и знаменит на весь мир, - пояснил он и, вздохнув, с отчаянием махнул рукой. Но вскоре опять оживился. - Так кто я? Узнаешь? Ну? Я тебе такую подсказку дал!
     - Вы тот старичок, что заколдовал меня? - осторожно спросила Настя.
     - Мимо, - грустно заметил сторож. - Разве я похож на злодея? Ты меня обижаешь!
     - Тогда, может быть, вы - Карл Иваныч с длинным носом? Из потешки, в которую меня хотят поместить? Хотя нос у вас и небольшой+
     - Вот безобразие! - воскликнул старичок. - И кто желает тебя заколдовать?
     - Ворон!
     - Ага, понятно. Я так и предполагал! Вечно не то придумает, так другое! Дурной характер! Видишь ли, Настя, мир песенок - потешек велик, но не так уж густо заселен. Вот Ворон и задумал, переделывая старые потешки, плодить новые. А из них - новоселов нашей сказочной страны.
     Но представь себе только, каким странным, если не сказать грустным, будет этот мир. Карл Иванович - мой добрый знакомый. Он привык веселиться по поводу того, что природа наградила его длинным носом. Он не обижается, когда над ним смеются. А ты, его двойник, ходила бы рядом с таким же безобразным носом и страдала бы, и безутешно плакала...  
     Мир потешек тут же разделился бы на две половины. Грустную и веселую. И, кто знает, может быть, между ними началась бы война? Да, хорошо, что Ворон не встретил тебя+
     - Но ведь он может заколдовать других людей?
     - Если эта беда не пришла, значит, пока не может. Не дана ему такая власть. Однако он осмелел и на что-то рассчитывает. На чью-то помощь. Интересно, на чью? - задумался старик. - Ворон не доверяет мне своих тайн. Пожалуй, - единственный во всем лесу. Он хранит их в тяжелом сундуке в своем гнезде, опутав толстыми цепями. Но я постараюсь тебе помочь. Ибо если не я, то кто?      
       - А Вас-то как зовут? - грустно спросила Настя.
     Старичок прищурил добрые глаза:
     - Неужели и ты меня не узнаешь, как и все они?
     - А! - Насте вдруг показалось, что она догадалась. - Вы, наверное, мой дедушка, с которым я рассталась много лет назад, когда была ещё крошечной девочкой? - Настя действительно не помнила, как выглядит Николай Фадеевич.
     - Нет, я не твой дедушка, - твердо произнес старичок и даже как будто немного рассердился. - Я дед Мороз.
     Насте показалось, что она ослышалась.
     - Вы дед Мороз? - она не поверила и, не удержавшись, фыркнула в кулак. - Такой низенький и в спортивном костюме, как у моего папы? Ну, тогда я Снегурочка!
     - Но ведь я не смеюсь над тем, что ты стала зелененькой, - обидевшись, возразил сторож. - Это я сейчас низенький, потому что у меня украли шубу. И посох волшебный стащили.
     Прежде, бывало, оберну я его вокруг себя и сразу стану громадным, представительным. Потому что на мои плечи навалятся тонны снега. За счет снега и ноги станут большими, тяжелыми, и руки сильными. Но согласись: зачем мне ту тяжесть весь год на себе таскать. Вот дома я и сбрасываю лишний снег. Чтобы легче дышалось... И зарядочкой круглый год занимаюсь, чтобы были силы снег в новогодние праздники на себе носить.
     Но вот какое горе со мной приключилось: не только ты, все зверюшки меня в лесу узнавать перестали! Даже Ворон не узнал, когда я перед ним в таком виде показался - без шубы и посоха. Живу здесь год никем не узнанный. Непризнанный! Действительно, как обыкновенный лесной сторож, как рядовой пенсионер. Но напрасно они меня обыкновенным считают, дальним родственником деда Мороза. У меня дома ещё много разных забавных волшебных вещиц, новогодних сюрпризов...
     - От кого же Вы тайны сторожите, дедушка? - теперь Настя слушала, затаив дыхание. Не каждый день обыкновенной девочке удается поговорить с самим дедушкой Морозом. Настоящим, а не из Дома культуры.
     - От недоброжелателей, вроде Ворона. Герои потешек - безобидные в основной своей массе. Но есть и среди них хитрованы. Распространяют за Вороном слухи, что я пропал навсегда. Зачем им только это? Вероятно, для того, чтобы свои порядки в лесу навести. Ведь если представить, что я, дед Мороз, лесной сторож, действительно пропал, кое-кому и впрямь придет в голову сказать себе: делай в лесу что хочешь.
     - Но Вы могли бы назвать себя царем леса, повелителем, - протянула Настя. - Почему же - сторожем?
     - А сторож в нашем лесу и есть повелитель, - сердечно отвечал дедушка Мороз. - Ты, по лесу блуждая, о чем подумала? Что бы со мною встретиться, чтобы я тебе помог. Это и есть твоя тайная мысль, заветное желание. Хочу тебя обрадовать: оно,  предновогоднее, уже пришло ко мне по почте. - И дедушка Мороз показал Насте украшенный нарисованными цветами листок бумаги, похожий на телеграмму. - Ты только подумала об этом, а мне уже в дверь - тук-тук. Вот так и являются ко мне все человеческие тайны, все предновогодние просьбы людей и зверей, героев потешек и кукол. И я не повелитель им, а просто сторож. Но сторож, который может выполнить любое предновогоднее желание.
     - Значит, Вы меня расколдуете? - Настя обрадовалась.  
     - Не всё так просто! Ведь у меня ещё одна беда - пропали мои волшебные буквы. Ещё до того, как исчезли шуба и посох. И чудится мне, что эти события как-то между собой связаны. Хотя кражи и произошли в разные дни. Я так долго искал пропажу, что даже устал. Но вот, узнав, что тебя сделали куклой, обрадовался...
     - Чему ж тут радоваться?  
     - Ведь то, что с тобой сотворили, не каждому по зубам. Это редкостное волшебство! Поэтому для меня оно - след моей пропажи. Потому что без золотых букв, и я не могу сотворить ни одного новогоднего подарка.
     Представь себе, какое разочарование для детей и взрослых! Потому что исполнение заветных желаний людей не по силам ряженому дедушке Морозу. Те, что из Дома культуры - люди хорошие, но близ них не щиплет носов и щек. Это самые что ни на есть обыкновенные люди, которые переодеваются и подражают мне для того, чтобы подзаработать, помочь свое семье. Играют в мой праздник!  
     Настя задумалась и забыла об остывшем чае, а потом вдруг спросила:
     - Значит, Вы считаете, что меня заколдовал тот, кто украл ваши золотые буквы?
     - Вполне возможно. Только не знаю, куда отправиться, где их искать.  
     Но вместо того, чтобы нахмуриться и продолжать переживать за себя, девочка внезапно лукаво посмотрела на дедушку Мороза:
     - А вы можете рассказать мне о новогоднем желании моего папы? Я знаю, что обычно он просит, чтобы его превратили в настоящего деда Мороза. Ну а в этом году?   
     - К сожалению, то же самое, - дедушка Мороз  тяжело вздохнул.
     - И Вы его выполните?
     - Мог бы, но для этого мне самому пришлось бы умереть - исчезнуть, растаять. И рад бы, да не могу - бессмертен. Поэтому год за годом я лишь посылаю твоему папе счастливые сны про то, какие чудеса он творит, превращаясь в дедушку Мороза.
     - И он доволен?
     - Конечно, нет, но дело в том, что он желает невозможного. И в глубине души сам понимает это. А невозможное и получить невозможно. Даже от меня. Кроме того, - и это - большой секрет - стать дедом Морозом - ненастоящее желание Николая Николаевича. Тем-то я и занимаюсь здесь, в своей сторожке, что отделяю настоящие желания людей от ненастоящих. А потому не всегда исполняю то, что у меня просят. Ненастоящие желания может выполнить и дед Мороз из Дома культуры, а заветные, тайные - только я.
     И надо признаться, когда я заглянул в сердце твоего отца, понял, что Незнайкин не на шутку хочет лишь одного - чтобы его любили: и ты, и Екатерина Сергеевна, и бабушка, и твой дедушка. А вот это уже  вполне возможно.
     - Ну, а бабушка чего у Вас попросила? - Насте было очень интересно заглядывать в чужие секреты, которые прежде от неё прятались.
     - Обычно она заказывает мне стопочку розовой, пахнущей духами бумаги для своих сочинений и новую ручку с очень тонким пером.
     - И получает?
     - Из Дома культуры. А я долго искал её главное  желание, заглядывая в её сердце, и, наконец, нашел! Потому и посылаю ей от себя моточек волшебной пряжи или ниток. Она ведь милая и очень добрая женщина, только рассеянная, всё в облаках витает. Я давно сделал её своей помощницей, но она так зациклена на сказках, что ничего, кроме них не замечает.  
     - Ну, а мама?
     - У неё одно желание - не потерять тебя. А теперь, когда ты потерялась - найти.
     - А в прошлом году? - ещё настойчивее спросила Настя.
     - Чтобы вернулся твой папа... И это желание было настоящим.
     Настины глаза засветились радостью, и она воскликнула.
     - Так почему же вы его не выполнили?!
     - Так ведь этот год ещё не кончился! - дедушка Мороз начинал уже сердиться. По-видимому, Настя задавала слишком много вопросов. Да и нехорошо было - выбалтывать чужие тайны. Однако унять девочку было непросто. Прежде никто из взрослых не открывал ей своей души настолько глубоко.
     - А разве папа в состоянии отказаться от своей мечты стать дедушкой Морозом? А ведь если не откажется - не вернётся!
     - Поживём - увидим, - уже начал уходить от ответа старичок. - Если я тебе всё раньше времени расскажу, это будет как поспешно распечатанный подарок. Праздник наступит, а для тебя как будто уже прошел. Не будь торопыжкой.
     Настя недовольно нахмурила лоб, но не забыла поблагодарить дедушку Мороза. Он уже стелил, собираясь ложиться спать: себе на печке, Насте на лавке, возле стола, - когда девочка от души его поблагодарила.  
     - За что же ты мне говоришь «спасибо»?  - искренно удивился старик.
     - За то, что Вы обо всех моих близких сказали  хорошее. И о папе, и о маме, и о бабушке. Друг о друге они так редко отзываются с лаской и теплотой!
     - Живите в мире, - старичок погладил девочку по голове, - и мне будет веселей. Я ведь за всех вас переживаю!
     Они уже легли спать, а дедушка Мороз начал даже слегка похрапывать, когда Настя оторвала от подушки голову и опять решилась спросить:
     - Ну а мой дедушка? Он-то что пожелал себе на Новый год?
     Дедушка Мороз вздрогнул, пробудился и ответил слегка заплетающимся языком:
     - А вот от него я в этом году пока никаких телеграмм не получал. Уж не случилось ли с ним несчастья?
     Настя тревожно перевела дух. Она хоть и не помнила дедушку, но хотела ему только добра. «Где он теперь? Что с ним? Почему не дает о себе знать? - спрашивала она себя, засыпая в избушке дедушки Мороза. - Почему столько лет ни письма от него, ни открытки? Ах, дедушка-дедушка!»
                                   Глава восьмая
           Николай Фадеевич Незнайкин
       
     Утром, накрывая на стол, дедушка Мороз всё думал о чем-то своем. Достал из печи вчерашнюю кашу, с - полочки мед, остывшие блины. Умывшаяся  Настя сидела на лавке и не спускала со старичка внимательных глаз.
     - Дедушка, - вдруг, нарушая тишину, обратилась она к нему, - а почему Вы ничего не говорите о том, с чего начнете меня расколдовывать?
     Старик замер с чайником в руках.
     - Да я и сам пока толком не знаю, - с чувством   произнес он. - Ищу волшебные буквы уже год. Обошел миллионы квартир. К одним заходил под видом сантехника, к другим - врача, которого они не вызывали. К третьим прибегал как пожарный. И нигде их - словно под землю провалились! Сегодня опять отправлюсь на поиски - в твой родной город. Постараюсь напасть на след фальшивого деда Мороза.
     До Нового года осталось не так уж много, чуть больше недели. Успеть бы! А ты сиди дома, никуда не уходи, ничего не трогай. А то можешь попасть в беду. Я ведь говорил тебе, что у меня в доме осталось немало волшебных вещиц. А они все с характером. Поменьше и ты вредничай, да побольше слушайся меня, старика. Тогда всё будет хорошо. А теперь давай есть кашу.
     Дедушка Мороз подсел к столу. А когда допивали чай с блинами, любопытная Настя опять вернулась ко вчерашнему разговору:
     - А вы можете мне рассказать, что пожелал себе на Новый год Федька-вороненок?
     - Смешно сказать: подслушивающее устройство, - хмыкнул старик.
     - И вы подарите его?
     - Нет, я пришлю в коробочке затычки для ушей, - дедушка Мороз не выдержал и рассмеялся. - Хотя мне запрещено над людьми подшучивать и подменять их желания своими, хотелось бы Вороненка проучить! К сожалению, я слышал о нем только плохое. Боюсь, нет у него настоящих желаний. И если он просит подслушивающее устройство, значит, только его и хочет.
     - Но зачем оно ему?
     - Чтобы узнавать тайны леса. Он и Ворон думают, что если пропал дедушка Мороз, тайны остались бесхозными, ничьими; вырвались из моего дома через трубу и улетели, повисли на голых обмороженных ветвях деревьев и перешёптываются. Поэтому, мол, их услышать можно. А они у меня здесь, - дедушка Мороз положил руку на сердце. - Умрут вместе со мной. Ну а Ворон и его маленький помощник явно желают завладеть тайнами только для того, чтобы иметь как можно больше власти над людьми и героями народных песенок - потешек. Изуродуют эти песенки, что тогда дети петь станут, кого полюбят?
     - Но, дедушка, а что получится, если ты не найдешь свои буквы? - жалобно произнесла Настя.
     - Тогда... охо-хо, милая девочка! Об этом даже страшно подумать! И тебе не помогу, и все люди останутся без подарков. Ведь моей стариковской пенсии хватит лишь на пучок стержней для шариковых ручек. А что это за презенты? Давай-ка лучше допивай свой чаек, да отправлюсь в дорогу.
     Завтракал в этот час в своем домике на окраине города Жар-Птицыно и злой волшебник. Звали его Николай Фадеевич.           
      Но, давайте всё по порядку. Сначала расскажем о том, что произошло с ним после того, как он выскочил из школы. Старик тотчас же засеменил на остановку трамвая, потому что предполагал, что за ним может быть погоня. Но погони не было. Николай Фадеевич немного успокоился. Дождался своего номера и с трудом пробрался в переполненный трамвай. Граждане ехали с обеда на работу. Одну руку Николай Фадеевич держал за пазухой. В другой Настин портфель, который он прихватил, сам не зная зачем, и потому собирался выбросить в первый же мусорный бачок.
     За пазухой у Николая Фадеевича сидел котёнок Пылесос. Никто не обращал внимания на костюм старика. Все думали, что это дедушка Мороз из дома культуры подарки по домам развозит. Странно только, что на трамвае, а не на машине. Обычно ему и Снегурочке машину дают.
     И вдруг котенок пребольно укусил Николая Фадеевича за палец, словно потребовал: «Эй, кто там наверху? Покажи-ка своё лицо! А где моя маленькая хозяйка Настя?» Старик ойкнул от боли и гневно пробормотал: «Ну, противная кошка, я тебе дома-то задам!» Однако в трамвае было так тесно, что Николай Фадеевич, сам того не желая, произнес эти слова в самое ухо почтенной дамы, прижатой к нему другими пассажирами.
     Дама была нервной, к тому же её только что обсчитали в магазине, что её ужасно разобидело, и потому она приняла услышанное на свой счет. «Что? - тут же встрепенулась она. - Это я - то кошка? Это вы со мной расправиться хотите?! Так я вам это и позволю!» И она громко закричала на весь трамвай:
     - Граждане! Господа! Тут один гаденький дед Мороз только что позволил в мой адрес страшную грубость! Назвал меня драной кошкой! Ах, он такой-сякой! А ему ещё подарки наши доверили! Да я такого на порог к себе не пущу!
     - Выгнать наглеца из трамвая и мешок отобрать! - отозвался кто-то зажатый со всех сторон на подножке трамвая. - Тут же место освободится! Дышать станет чем.
     Николай Фадеевич испугался, и даже начал оправдываться:
     - Я не вас назвал кошкой, а самую что ни на есть настоящую кошку.
     - А-а-а! - закричала ещё более страшным голосом нарядная, но обиженная дама. - Он опять меня кошкой обозвал! Нет, такого наглого деда Мороз надо просто из города выставить! Пусть катится в свой дальний лес и даже забудет про Новый Год!
     - Ну что мне делать, если она меня оцарапала? -в отчаянии спросил Николай Фадеевич у окружавших его пассажиров.
     - Кто оцарапал? - опять взвизгнула дама. - Я? Да я сейчас тебя точно оцарапаю! И твой нос искусственный зубами оторву! И бороденку приклеенную выщипаю!
     Тут уже не выдержал и загомонил Николай Фадеевич:
     - Да за что же Вы меня оцарапали?
     Вы ведь не кошка, в конце-то концов!
     Дама торжествовала:
     - Теперь я ему уже не кошка! Вот так надо разделываться с этими лесными сморчками! - и она с довольным видом отвернулась к окну.
     После этого в трамвае успокоились все, кроме Николая Фадеевича, который вдруг понял, что с котенком будут у него ещё большие проблемы. Ведь он был совершенно уверен в том, что котенок - человек, существо мыслящее и потому вполне способное мстить, маленькая и заколдованная им девочка.
     Сослепу ему действительно показалось, что  Настя нарисовала на листке кошку и поэтому именно в неё превратилась. И вот теперь Николаю Фадеевичу пришлось всерьез задуматься о том, чем девочку накормить, когда он окажется у себя дома. Человеческой или всё-таки кошачьей едой? И где она будет спать: в его кровати, как гостья, или же на тряпочке, возле теплой  батареи? И поставить ли для её нужды мисочку с песочком? Или же она будет пользоваться туалетом, как человек? И нужно ли ей читать ей на ночь книжки и рассказывать сказки?
     В общем, стоит ли заботиться о коте как о человеческом существе или же не надо, и так сойдет, потому что девчонка превратилась в самого настоящего котенка?   
     Он и помыслить не хотел о том, что его могут поймать. Но думать об этом приходилось. Вдруг пустят по его следу собаку? Или даже двух или трех ищеек, и найдут-таки заколдованную девчонку? Вот тогда-то её и спросят: как этот старичок с тобой обращался? Давал ли вволю спать, кормил ли сыто, поил ли, веселил ли, воспитывал? Учил ли добру?   
     Николай Фадеевич вздрогнул. Он хотя и готовился стать злым волшебником, но по природе своей был трусоват. Ему вдруг стало необыкновенно жалко себя. Он представил, как его нашла милиция, как надели на него наручники, и повели его по улице, на которой он жил уже пять лет. Как соседи стали выбегать из дома, выглядывать изо всех окон и с упреком провожать его взглядами, переговариваясь: «Ишь, преступника повели! Говорят, он в тайне ото всех нас мучил в своей избушке детей». В общем, выходила душераздирающая картина с названием «Николая Фадеевича взяли»! Ужасная, унизительная картина!
     Так что, когда он, наконец, добрался до дома, ноги его уже подгибались со страху. Он понял, что котенка ему придется беречь как зеницу ока. Пока он не превратит его обратно в человека. А как надо было совершать это обратное превращение, Николай Фадеевич пока не знал. В том-то и беда!
     Радовало его лишь одно - чудо удалось! И время от времени он повторял:
     - Получилось! Получилось!
     Первое в его жизни злое чудо получилось.
     Ещё в начале этого года, когда за дедом Морозом захлопнулась дверь, он обнаружил на полу своей комнаты записную книжку. Николай Фадеевич поднял её. Книжка была нарядной, красненькой, с золотыми узорами. И она явно никогда не принадлежала самому Николаю Фадеевичу. Он это точно знал.
     Старик уже много лет жил бедно и одиноко, без родственников. А книжечка выглядела рублей на пятьсот.
     Никто его никуда не торопил, поэтому Николай Фадеевич смог позволить себе тут же опуститься на стул возле старого стола, под лампу с выцветшим рыжеватым абажуром, и заглянуть в чужую книжечку.
     Она оказалась пуста и выглядела как новая. Ни телефонных номеров, ни адресов, ни имени владельца. Ничего, кроме слов “принадлежит сторожу”. И дальше шла одна-единственная страничка непонятных слов. Николай Фадеевич долго их разбирал, пока не понял, что они ничего не значат, потому что перед ним самый обыкновенный алфавит. Тогда он хлопнул себя по лбу и рассмеялся. Конечно! Как он не подумал об этом раньше! Самое сложное на свете - отыскать сложное в простом, там, где его нет, и быть не может.
     Сделав это открытие, Николай Фадеевич задумался. Он понял, что её обронил дед Мороз. Но возвращать ли её ему? Старичку показалось странным, что дедушка с такой старательностью выписал на листочек бумаги одни только буквы. И тут удивительная догадка осенила Николая Фадеевича. Он даже воскликнул: «Неужели? Неужели?..»
     До этого часа он был почти уверен в том, что дед Мороз, которого он приглашал к себе каждый год, обыкновенный человек, переодетый актер. Хотя вел себя этот переодетый довольно странно. Попросит у него на праздник Николай Фадеевич блюдце с чашкой - а дедушка Мороз возьмет и подарит ему вместе с чашкой ещё и книжку про трех дружных медведей, которые друг за друга горой. Попросит чайник - невиннейшая вещь, сам и деньги за него заплатит, а получит ещё и сказку о самоотверженной козе и семерых козлятах, которых она в страшной беде не бросила. Это когда они, по своему доверию,  достались на обед злому волку.
     Словно знал этот переодетый «артист», что Николай Фадеевич перессорился лет пять назад со всему своими родственниками. Обиделся на них и сбежал - и от сына, и от жены, и от невестки с маленькой внучкой. Вот и получалось, что дедушка Мороз просто подарки ему дарил, но ещё и желал заставить его задуматься над тем, что он наделал, кого бросил. Или хотел утешить? А, может быть, в корне перевоспитать? В общем, лез не в свои дела, сердито думал Николай Фадеевич, и даже топал с досады ногой. И вот теперь представился замечательный случай деду Морозу отомстить.
     Старик стоял посреди комнаты и не мог закрыть рта от изумления. Дед Мороз-то, оказывается, был настоящим, волшебным! Тем самым, который приходил к нему в детстве! Хотя всегда приглашали его звонком в Дом культуры.  
     Дело в том, что алфавит вдруг засветился у Николая Фадеевича прямо на глазах. Буквы ожили и запрыгали на странице записной книжки, словно просясь: возьми, возьми нас на ручки, дорогой новый хозяин, поиграй с нами!
     «Взять-то я вас, допустим, могу, - подумал Николай Фадеевич, - а дальше-то что?»
     Он пересыпал горстку букв себе на ладонь. Они приятно грели кожу, заставляя улыбаться как бы от неслыханного удовольствия. А какие они сами были веселые да довольные жизнью! На них и смотреть было радостно!
     И Николай Фадеевич вдруг понял, что теперь, рядом с буквами, он будет больше не одинок. Они составят его семью. Потому что заметно повышали его настроение. Он даже не подозревал, что это из букв в него переливается громадная сила, сила самого дедушки Мороза, которая делала того и всемогущим, и бессмертным. По сути, Николай Фадеевич в мгновение ока стал волшебником, но сам этого не понимал и  продолжал считать себя обыкновенным человеком, старичком на пенсии, да к тому же ещё обиженным и судьбой и родственниками.
     Ему лишь приятно было ощущать, что какая-то сила молодит его и толкает на подвиги. Вдруг захотелось  ему сплясать, спеть, ворваться в кампанию  старичков и подбить их на игру в крестики- нолики или в домино, чего никогда прежде не было, потому что люди обычно сильно Николая Фадеевича раздражали, причем все, как один. Но Николай Фадеевич не торопился с подвигами. Он лишь поднял сухие узкие плечи и радостно захихикал.
     - Какой же простофиля этот дедушка Мороз! Такую книжку потерять! Вот дурень! Вот баба рассеянная! Её надо было держать в сбербанке, в сейфе с самыми толстыми стенками, в кошельке, приколотом к нижнему белью! А он в кармане носил!
     И если дед Мороз не пришел за книжкой сразу,  значит, он и не догадывался, что потерял её или не знал, где именно потерял. Да, но как можно было этими буквами воспользоваться? Николай Фадеевич не ведал, и никакой умной мысли в этой связи в его голову не приходило.
     Прошла неделя, а он так и не продвинулся в раскрытии страшной тайны. Он вспомнил все старые сказки, которые читал в детстве и которые ему рассказывала его бабушка. Но в них ничего не говорилось о волшебных буквах дедушки Мороза.  
     В одной волшебник вырывал из своей бороды волоски и бормотал при этом волшебные слова - вот чудо и происходило. Николай Фадеевич вырвал из книжки целую страницу, пробормотал: «АБВГДЕЁЖЗКЛМН...» Однако так ничего необычного не случилось.
     В другой сказке для того, чтобы сотворить чудо, волшебник махал носовым платком. Николай Фадеевич тоже помахал - записной книжкой - однако, вновь никакого результата. «Хочу, хочу...» - даже несколько раз повторил он, но чего именно он хотел, он не знал и сам. С тех пор, как он поселился один, год от года желаний у него становилось всё меньше и меньше. Он и деда Мороза вызывал главным образом для того, чтобы тот составил ему, хотя бы на время, компанию. Хоть раз в году не сидеть в праздник одному! Ну а деду Морозу он с гордым видом объяснял, что заказывает подарки для заболевшего внука. Хотя никакого внука у Николая Фадеевича отродясь не было. Не любя других, Николай Фадеевич и себя особо не баловал: жил скучно, тягостно, однообразно.  
     На другой день после неудачных опытов он вынужден был отправиться в библиотеку и набрать самых разных сказок. Перечитал их все. Они ему очень понравились. Он получил громадное удовольствие. Но так и не смог придумать, как заставить буквы выполнить его желания.
     Тогда Николай Фадеевич попробовал произносить различные заклинания, которые сам и составлял из слов, которые казались ему поистине ужасными:
     - Манная каша! - читал он страшным голосом. - Ведьмы! Змеи! Тарантулы! Стричься наголо! Горчичники! Родня! Маленькая внучка! - Какие бы ещё кошмарные слова вспомнить? - Рыбий жир! Клизма! Зубоврачебный кабинет! Милиция! Дождь!
     Ничего не происходило: ни плохого, ни хорошего. Ровным счетом ничего. Николай Фадеевич тяжело вздохнул и, как бы в полузабытьи, отдыхая, написал на листе бумаги слово «козёл», а потом просыпал на него горстку золотых букв. В мгновение ока буквы запрыгали и выстроились этим же словом. И, о чудо! На столе появилась симпатичная плюшевая игрушка - козлик с золотыми рожками, белой шерсткой и серебряным хвостиком.
     Какой простой ключ к сложной загадке, над которой он так долго бился! Николай Фадеевич едва не плакал от радости. Вот как, оказывается, дедушка  Мороз творит игрушки на Новый год - в подарок детям, а для взрослых - всякие чашечки, да чайнички с кофточками и прочей ерундой, которую мы ему заказываем! С помощью этих букв можно сотворить бесчисленное множество игрушек для детей всего мира! Вот так открытие! Вот так момент истины!  
      Николай Фадеевич тут же пустился экспериментировать, и наколдовал в этот день и игрушечный паровозик, и бархатного медведя, и кукольную посудку, и матрешек - в общем, массу, с его точки зрения, ненужных и неинтересных вещей, способных радовать лишь простофилю - ребенка. Но всё не мог остановиться - колдовал и колдовал, колдовал и колдовал, пока вся комната его не заполнилась вещами.
     На другой день все эти нежданные приобретения продал на базаре, а сам вернулся домой и вновь принялся колдовать. Так ему нравилось смотреть на то, как веселятся и играют перед ним счастливые, довольные своей работой буквы - им нравилось помогать людям.
     Теперь каждый день Николай Фадеевич создавал игрушки из ничего. Потом шел на базар и продавал их. Восточные хозяева рынка только цокали языками, думая, что он привез их из-за границы, настолько хороши они были.
     Так у Николая Фадеевича появились деньги. Но он не знал, что с ними делать. У него не возникло никаких новых заветных и горячих желаний, кроме одного - колдовать и дальше, чувствуя себя в эти часы выше всех остальных «ничтожных мира сего», как отзывался он подчас о людях.
     И он набивал деньгами ведра, кадушки в сарае, старые носки, наволочки, заполнял ими чердак. Потому что был слишком одинок сердцем для того, чтобы пожелалось делиться с друзьями, родственниками или отдавать деньги старикам, сиротам да добрым многодетным семьям.
     Да и чтобы он сказал бывшему сыну, от которого сбежал, бывшей невестке, бывшей жене и даже бывшей внучке, если бы они спросили его, откуда у него эти пачки денег и игрушки. Он бы не посмел признаться им, что фактически обокрал самого деда Мороза. А ведь не вернуть оброненную вещь - всё равно её похитить!
     Кроме того, забрав себе книжечку деда Мороза, Николай Фаддеевич ещё и лишил новогодних игрушек всех детей нашей великой страны! И взрослых -  тоже. Обокрасть самого деда Мороза!.. Такого преступления, думал Николай Фадеевич, не совершал, наверное, ни один человек в мире! Ему и весело было, и мороз пробегал по его коже, когда он думал о том, что сделал. Дух захватывало! И стыд, и срам на весь белый свет, но и невозможно отказаться от букв. Как?! Добровольно их отдать?! Вернуть деду Морозу силу, которая теперь молодила Николая Фадеевича? Лишиться редкой возможности побывать волшебником?! Ни за что!  
     Он и сам, конечно, понимал, что красть нехорошо. Да родственники и соседи Николая Фадеевича не приняли бы от него ни денег, ни игрушек, не пожелав участвовать в «ограблении века». Но удержаться от соблазна в тайне ото всех попользоваться чужой силушкой он уже просто не мог.  
     Родственники же Николая Фадеевича были, на удивление, честными людьми. И к тому же, совсем не жадными. Вот беда так беда! К сожалению, жадным они считали как раз его самого. И как обиженно думал по себя Николай Фадеевич, крупно ошибались. Потому что ему не нужны были не деньги и не куклы, не пластмассовые тарелки или кукольная мебель. Ему вполне пенсии хватало, и ещё того, что он собирал каждую осень со своего огорода. Но ему нравилось чувствовать себя помолодевшим, по-хозяйски сидеть возле букв и приказывать им сделать то одно, то другое. Он властью над ними наслаждался, а вовсе не тем, что стал богатым.
     Вот ведь какие необыкновенные вещи происходили на его глазах, и только на его! Сначала буквы загорались желтеньким цветом, потом начинали пускать фейерверки, потом успокаивались и загорались синим, а затем от них начинали волнами исходить бледно-розовые полоски. Особенно красиво это было при выключенном свете, в темноте. И вот тогда-то Николай Фадеевич начинал злорадно говорить себе: «Оставили меня глупые родственнички одного, а я увидел в своей жизни чудо дивное, а они нет! Узнали бы - искусали себе все локти, обзавидовались. Но я помню зло, которое они мне сделали, и поэтому ничего им не покажу!»
     Иногда, конечно, в нем возникало желание прийти к родственникам с подарками, тем более что эти вещи ничего ему не стоили. Он как бы оттаивал изнутри и начинал жалеть о прошлых ссорах. Он думал о том, что подарил бы сыну надувного слоненка, большого-пребольшого, о каком он мечтал в детстве. Бывшей жене - плюшевую лягушку, чтобы она могла на ней что-нибудь вышить, раз так любит делать вышивки. Невестке - игрушечную посудку, которая была бы крупной и блестела, словно хрустальная. А вредной внучке - огромный пистолет, который стреляет водой. Пусть помучает близких!
     И так было всегда: начинал он с добрых чувств, с раскаяния, что поссорился, а потом вспоминал обиды, которые ему нанесли много-много лет назад, злился и не решался идти примиряться. А обиды были глубо-о-кие, каких никогда не забудешь.
     Например, такая: внучка сравнила его с тремя медведями, о которых он же ей и прочитал! Она сказала, что когда Николай Фадеевич приходит с работы, он всегда в раздражении спрашивает, как Михаил Потапович: “Кто хлебал из моей чашки? А ну-ка, признавайтесь! Это - мой суп!” Ворчит, как Настасья Петровна: “Кто сдвинул с места мой стульчик? Кому он помешал?” И брюзжит, как маленький Мишка: “Кто валялся на моей постели и смял её? Это - моя постель!”
     Да, действительно, Николай Фадеевич не любил, когда трогали его вещи, и даже запирал свою комнату на ключ - и тогда, когда находился в ней, и тогда, когда её покидал. Но кто разрешил внучке так дразнить его? Так унижать? Так терзать? Так несправедливо наказывать? Он - дедушка, старик! Его нужно уважать за одни седины. А она - девчонка, пигалица, ничтожество полное!  
     Меж, тем, вся семья, услышав её шутку, сдержанно рассмеялась, пряча улыбки в кулаки. Никто не остановил четырехлетнюю зарвавшуюся внучку. И Николай Фадеевич, в одночасье, принял решение уйти из дома, переехать в другое жилище, остаться одному. Навсегда! Он обиделся!
     Так и жил пятый год, не созваниваясь и не переписываясь со своими родственниками, не встречаясь с ними. Да они его и не искали! Может быть, он и сам был виноват в этом, потому что, уходя, оставил им записку: “Не ищете, всё равно к вам не вернусь. Чтоб вам всем пусто было!” Сердитую записку. Но они всё равно могли бы его поискать, хоть чуток, думал Николай Фадеевич, и сердце его сжималось от жалости к самому себе, он порой даже едва ни плакал: он ведь им не чужой! Однако шли годы - а они не искали! И он всё больше обижался, всё чаще думал о мести, всё чаще сжимал кулаки.  
     И вот однажды темной ночью кто-то постучался в его дверь. Он с радостью подумал, что это, верно, сын нашел его. Соскучился и он по сыну! Но решил подольше не открывать: пусть постучится ещё, пусть помучается сомнениями, туда ли попал. А потом всё-таки грубовато бросил через дверь:
     - Кто это?
     Ему ответили тоже коротко, но и кротко:
     - Почтальон.
     Но это был, как ни странно, дедушка Мороз. Николай Фадеевич сразу со страхом узнал его, и по шубе в блестках, и по глазам - круглым, темно карим, как ягоды смородины, искренним. Но дедушка Мороз не явился с обвинениями, а лишь пожелал узнать:
     - Скажите, пожалуйста, я не оставлял у Вас несколько месяцев назад записную книжку? - голос у него был усталым и расстроенным. Но Николай Фадеевич не пожалел старика:
     - Нет, нет, не оставляли, - поспешно ответил он. - И вообще я вижу Вас в первый раз, - соврал он.
     - Как жаль, - вздохнул дед Мороз. - Тогда я пойду искать дальше. А лучше бы я оставил её у Вас. Потому что вы добрый и честный человек, я чувствую это, и Вы бы непременно вернули мне её.
     - Конечно бы, вернул, - опять, и глазом не моргнув, солгал Николай Фадеевич. Он даже не покраснел от стыда. Потому что уже точно знал, что, скорее убьет кого-нибудь, нежели расстанется с приобретенным колдовством. Без букв, казалось ему, он станет таким одиноким!
     Волшебство словно укрупнило его недостатки, прежде невинные и мелкие. А в голове уже созревал ужасный, безумный план.
     - А не попить ли нам вместе чаю? - угодливо спросил он.
     - Попью с удовольствием, - несколько оживился дед Мороз. - С хорошим человеком отчего ж не попить чаю? К тому же, ваш дом почему-то прибавил мне сил! - Знал бы он, что оживило его не присутствие Николая Фадеевича, а близость собственных букв!
     А Николаю Фадеевичу только и надо было согласия дедушки Мороза остаться. В кухне он незаметно подмешал ему в чай снотворное, которое сам иногда принимал на ночь, а потом зловеще, по истине страшно ухмыльнулся.
     Может быть, в другой раз дед Мороз и распознал бы готовящееся преступление, но он слишком ослабел от постоянных поисков пропавших букв. Чем дольше их не было с ним, тем слабее духом и силами он становился.
     Ничего дурного не подозревая, он снял с себя шубу. Поставил в угол, возле печи, свой волшебный посох, выпил чаю с плюшкой и очень скоро прямо за столом и заснул. Фу, мне даже неприятно писать об этом! Вот что было дальше: Николай Фадеевич положил деда Мороза на санки и отвез его далеко от своего дома в парк.
     - Небось не замёрзнет, - сказал он себе под нос и самодовольно, - дед Мороз - как никак, настоящий! Не кисейная барышня - изо льда и снега. Переспит на скамейке.
     После этого, страшно торжествуя, он задумал ещё одно злодеяние... Но погодите... А как же дедушка Мороз? Он проснулся утром рано и ничего не мог вспомнить. Ни того, пил ли чай, ни того, как добрался до парка и почему заснул. Он лишь без конца сокрушался, что на нем не было волшебной шубы, а с ним посоха, которые делали его таким представительным! «Раздели меня! - только и сокрушался он. - Верно, напали воры, когда шел по ночной улице, ударили по голове!» И дедушка Мороз, подлечившись дома, вновь продолжил свои поиски.
     А Николай Фадеевич задумал новый эксперимент. Он приедет в гости к своей родне - словно для того, чтобы помириться с ними. И когда они, радостные и довольные, что помирились с ним, соберутся за столом, дабы отпраздновать встречу, превратит их в игрушки. Для этого, придумал Николай Фадеевич, надо лишь попросить их, как бы хохмы ради, нарисовать тех зверюшек, в которые бы они хотели превратиться, если бы у них была такая необычайная возможность. Потом он наложит на картинки волшебные буквы - чудо дивное и состоится! Затем  засунет родню в мешок и принесет к себе домой. А там посадит их всех рядком на диване, и целый год будет стыдить и отчитывать: зачем не уважали своего отца и дедушку. Зачем позволили внучке подшутить над ним седобородым и седовласым? Почему брали без спросу его зубную щётку и пасту? Почему пили его чай, не спросясь? Почему мыли его комнату, когда он об этом не просил? А через год он посмотрит на их поведение и решит, что с преступниками делать. Возможно, опять превратит их в людей. Если они пообещают исправиться и никому не рассказывать об его «уроках». Только он пока ещё не знал, как можно превращать игрушки в людей. Секретом обратного превращения он не владел. Тут нужны были новые эксперименты. И тогда он решил  превратить в игрушку кого-нибудь чужого: мальчишку или девчонку. Чужих не жалко. И на нём проверить свои догадки, на нем провести лабораторные испытания. И лишь потом добраться до родственничков.
     Он придет в шубе дедушки Мороза в какую-нибудь школу и поймает на слово “конкурс” ребёнка - выскочку. Выскочки, они все самолюбивые и, наверняка, своих дедушек и бабушек не уважают. За это и поплатятся...
                         Глава девятая
                         Конфеты
     
     Когда дедушка Мороз уходил на поиски волшебных букв, он сказал Насте:
     - Никому не открывай. Из дома не выходи. А то Ворон тебя схватит.
     - Да мне скучно одной будет, - заныла Настя.
     - Иногда полезно и поскучать, - заявил дедушка Мороз. - Скука в моем домишке не простая. Она тоже волшебная. Можно сказать, лечебная. Чем дольше ты скучаешь, тем покладистее становится твой характер. Если, конечно, не жаловаться и терпеть. Сиди возле огня, что в печке, и смотри, как он на поленьях играет. Поленья тоже волшебные. Если на них огонь потухнет - вновь, без волшебных слов, не загорится А ты их не знаешь. Помни, что твое терпение тоже поможет мне тебя расколдовать.
     - А поиграть у Вас в доме есть во что? - спросила Настя.
     - В доме полно волшебных вещей, да только ты не знаешь, как с ними обращаться. Поэтому они для тебя опасны. Лучше уж скучай, - дедушка Мороз задумался. - И всё-таки, чтобы Ворон тебя не узнал, если ненароком заглянет в дом, превращу-ка я тебя в Снегурочку. - Надень вон ту белую шаль. В ней ты вылитая Снегурочка, - дедушка Мороз, довольный собой и Настей, заулыбался. А чтобы желтое лицо травяной куклы стало белым, он на прощание поцеловал девочку в щеку.
     Щёки Насти тут же и загорелись, то ли от неловкости, что её поцеловали, то ли от радости, что она стала Снегурочкой.
     Дед Мороз уже открывал дверь, чтобы уйти, когда Настя успела его окликнуть:
     - А где же ваша настоящая Снегурочка?
     Старик оглянулся.
     - А настоящей у меня нет. Её люди выдумали. В Снегурочку я каждый год заново превращаю девочку - непослушницу да привередницу. Для исправления. Пока раздаю детям подарки, она вынуждена терпеливо улыбаться и быть с ними ласковой. Иначе вернётся домой не скоро. Вот и привыкает понемногу быть хорошей. Я верю в то, что человека делают хорошим его добрые привычки...
     - Да, весёлые наказания Вы придумываете, - Настя улыбнулась. - Как бы я хотела облететь с Вами весь земной шар, побывать на всех новогодних ёлках!... А в этом году вы уже выбрали себе Снегурочку?
     - В этом пока нет, но я уже наметил себе нескольких отвратительных девочек, которые давно в тягость родственникам. Ну, прощай! - и дедушка Мороз ушел, плотно закрыв за собою дверь.
     Настя же, вопреки своему обещанию, тотчас начала лазить по сундукам, шкафам и столам. Ей хотелось найти хотя бы одну волшебную вещицу и посмотреть, как она работает. Поэкспериментировать.
     Искала она долго, даже запыхалась, но все волшебные вещи, как одна, прикидывались неинтересными. Они были послушнее воле деда Мороза, чем сама девочка.
     Наконец, Настя решила перекусить и подошла к холодильнику.
     На полочке в холодильнике лежала коробка конфет. Она тоже выглядела вполне обыкновенной. Но Насте показалось странным, что дед Мороз не предложил ей этих конфет попробовать. Девочка покрутила коробку, прочла, что сделаны конфеты на фабрике “волшебных принадлежностей”. Это удивило её, она не знала, что такая фабрика существует.
     А на другой стороне коробки она нашла маленький приклеенный листок бумаги, на котором было написано “производственный цех “Шалунья” Настя аж зажмурилась: так захотелось попасть на фабрику и собственными глазами увидеть, как и кто создает волшебные вещи! Да и узнать заодно: куда они потом поступают, куда разлетаются, по каким адресам.
     А ещё на коробочке было написано от руки: “На добрую память деду Морозу от Д.Е., помощника сторожа”. Настя ещё больше удивилась. Надо же, у сторожа в этом лесу есть ещё и помощники! Познакомиться бы с ними!
     Все эти мысли явились к ней, главным образом, от скуки, которая уже просто начала раздирать девочку. Она зевнула, а потом решилась попробовать конфету.
     Но едва приоткрыла коробку, из-под неё вырвался такой ветер, что он перевернул в комнате стул и сумел загасить на поленьях в печи огонь!
     - Огорчение какое! -  Настя нахмурилась. - Раз  дрова без волшебных слов не зажгу, остается пойти в лес и принести обыкновенного хвороста, который легко загорается от спичек. Спички-то, наверное, у дедушки в доме есть! - Насте как-то и в голову не приходило, что дедушка не держал в доме спичек, потому, что боялся огня живого, настоящего.
     Это он Насте наливал горячего чая, себе - ледяного. Спал на холодной печке, умывался водой от растаявших сосулек...
     - Так что же мне делать? Без огня я замёрзну.
     И Настя решила рискнуть. Авось Ворон её не заметит! Она схватила маленькие саночки дедушки Мороза и вышла из дома.
     Во всю сияло солнце, день был прекрасным, видно было далеко. Настя забралась на высокий пригорок, сухих веток на нем не нашла и решила съехать с горы на санках, поискать хворост внизу.
     И всё бы хорошо, если бы по дороге она за что-то не зацепилась! Случилось это уже у основания горки. Санки крепко держали корни старого пня.
     И тогда девочке вспомнилась потешка, которую она некогда разучивала вместе с бабушкой:
     - Молодичка-молода поехала по дрова. Зацепилась за пенёк, простояла весь денек .
     - Неужели это про меня? - простодушно воскликнула Настя. - Не хочу простоять тут весь денек.  - И она опять попыталась вырваться из плена, но ей вновь это не удалось.
     - Эх, - Настя взмахнула руками, - не надо было лазить у дедушки по шкафам и полкам! Начала день ослушанием, вот и попала в беду! Всё наперекосяк! А что там дальше говорится обо мне в потешке?
     - Скок-скок молодой дроздок.
       По водичку пошёл - молодичку нашел .
     - Нет, так не годится. Когда-то ещё вздумает этот дроздок по водичку пойти! Может быть, через неделю! А может быть, он улетел вместе с другими птицами на юг?
     На всякий случай Настя несколько раз крикнула: “Дрозд! Дрозд!”, но птица не откликалась. А девочка чувствовала уже, что замерзает. И вдруг ей показалось, что рядом с ней кто-то тихо хихикнул.
     - Пенёк? - А из-под снега уже выглянула хитроватая желтая мордашка. - Оказывается, ты живой? Ты зачем меня держишь?
     - А чтобы ты мне помогла! Представь себе: сплю, вдруг прилетает какая-то птица, стала зарывать в снег, на моей голове, некий загадочный  предмет. Я и рассмотреть не успел, как она водрузила его на мою макушку. А проснулся - заснуть не могу. Я старик! Да как уйти в дрему с холодным предметом на голове? Ты бы погрузилась в таких условиях в мирный и здоровый сон?
     - Конечно, нет, - ответила Настя, а сама подумала: уж не Ворон ли это в лесу проказничает.
     - Вот я тебя и остановил, потому что никто другой здесь вскорости не проедет, глуховатое место.                
     И Насте не осталось ничего другого, как только порыться в снегу и выудить из него маленький металлический прутик, покрытый позолотой.  
     - Что это? - удивилась Настя. - Заберу-ка с собой. - И она положила его в карман белой меховой шубки, которая покрывала её платье с тех пор, как дедушка Мороз нарядил её Снегурочкой. - Дома рассмотрю!
     Но и теперь пень не отпускал девочку. Она строго посмотрела в его лукавые светло-желтые глаза, а он капризно, словно маленький ребенок, заныл:
     - А песенку мне кто споёт? Если не засну, проваляюсь без сна до весны.
     - Ну, совсем как моя бабушка, - подумала Настя. - У неё тоже бывает бессонница.
     Пришлось завести колыбельную аж на целых полчаса. Но и она не навеяла на пень сна.
     - Дам тебе конфету, - решила девочка и уже потянулась к коробке, которую, и сама не зная зачем, прихватила из дома, как из-под крышки вырвалась конфета и в панике заметалась между ветвей, затараторив, как сорока:
     - Ой, мамочки мои, только не меня, только не меня! Я ещё молодая и пожить хочу! Поищите конфету постарше, поищите конфету постарше! А я полечу домой, к родителям, на волшебную фабрику, - и конфета действительно замахала отросшими крылышками и понеслась вперед словно ласточка.
     Настя только головой покачала. Ну и чудеса!  Она никак не ожидала, что конфеты могут быть живыми. И взялась с опаской взялась за другую. Но вторая оказалась пустой, под фантиком ничего не было. Только легкое облачко отделилось от бумажки и, поднявшись над Настиной головой, начало расти, увеличиваясь в размерах. Вскоре оно окутало пенек, и тот сразу заснул. “А конфеты мне помогают, хотя и краденные», - решила Настя не без удовольствия.
     И едва раскаяная мысль мелькнула в её сознании, как сильный поток воздуха, подхватил девочку и перенес на поляну перед домиком деда Мороза.
     Настя вошла в комнату, окрыленная надеждой исправиться и положить конфеты обратно в холодильник. Но в комнате её встретил такой холод, что она невольно поёжилась, а её добрые мысли уползли в дальний угол сознания, как замерзающая собака в свою будку. Даже печь каким -то образом умудрилась покрыться инеем.
     Про конфеты Настя уже и не вспоминала. Желая согреться, она несколько раз подпрыгнула, и тогда из её кармана выскочил и, кувыркаясь, полетел на пол тот самый золотистый предмет, который она сняла с головы пня.
     Настя подняла его и рассмотрела. Отчего-то  казалось, что она не первый раз его видит. Но где, когда и при каких обстоятельствах она видела его раньше, вспомнить не могла. Может быть, в школе?
     И вдруг прутик скрутился “баранкой”, вырвался из рук, упал на пол, стал накаляться, краснеть, издавать шипение и, наконец, согнутый буквой О, сам собой покатился к печи. Остановившись, он вырос и неожиданно+ огнем опоясал всю комнату! О, Боже!
     В мгновение ока загорелись занавески, затлел старенький коврик на полу, задымился диван, пламя поползло по скатерти на столе!
     Настя стояла, оторопев, оглоушенная, широко раскрыв глаза, и чувствовала, что страх парализовал её на столько, что у неё даже нет сил бежать. Наконец, тяжелые мысли зашевелились в её голове: где взять воды, где ведра в чужом для неё доме, справиться ли она одна с начинавшимся пожаром.
     А меж тем огонь быстро захватывал всю комнату, пробираясь сквозь деревянную дверь в соседнюю комнату, где находилась спальня и кладовая. Казалось, даже вода не смогла бы его теперь победить.
     Оставалось одно - бежать! И девочка едва оторвала ноги от пола, чтобы сделать несколько шагов в сени. В растерянности ей и в голову не приходило взять с собой какие-нибудь вещи и спасти хоть часть имущества деда Мороза-погорельца.
     Ноги уносили Настю всё дальше от несчастного дома, где она и сама могла погибнуть. Более всего на всеете ей теперь не хотелось бы встретиться с неожиданно вернувшимся дедушкой Морозом. Она чувствовала себя такой страшной преступницей, какой свет не видывал! И поэтому бежала, не переставая, до тех пор, пока силы не отказали ей, и она не повалилась в снег.
     В сознании чётко отпечаталось: когда железка, которая подожгла дом, выпустила из себя злобу, в миг сжалась и почернела. Но и сейчас девочке казалась невероятной скорость, с какой таинственная и волшебная «баранка» распространила по комнате огонь.
     Преодолевая стыд и страх, Настя оглянулась и с высоты поднявшего её пригорка увидела внизу, за деревьями, растаявший домик деда Мороза. От него оставались лишь части стен и большая черная лужа. Домик оказался ледяным! Вот поэтому в нем и было так холодно, когда волшебный огонь погас.
     Потом раздался взрыв, и от домика ничего не осталось. Это разлеталась по свету сомкнувшаяся, воссоединившаяся сила магических предметов.
     В ужасе побрела Настя, опустив голову, по заснеженному, казавшемуся ей теперь таким печальным, лесу.
     А из глубины чащи уже спешили к пожару жители страны потешек. Запоздало мчалась к месту взрыва взволнованная курица c ведром, гавкала собака, тащившая на плечах помело, кошечка волочила за собой тяжелый багор, семья ежиков везла на санях  бадьи с водой. Прелестный мир детских песенок - потешек, столь знакомый нам с детства, русский мир сказок, пытался защитить от пожара дом загадочного старика - «пенсионера», в котором целый год не узнавал похудевшего и уменьшившего в росте дедушку Мороза. Но воссоздать исчезнувшее они, конечно, не могли...
     “Что делать? Куда пойти? Теперь и дедушка Мороз не расколдует меня за моё непослушание! Да и где я опять с ним встречусь?” - в тоске и унынии думала Настя.               
     В это самое мгновение готовившая домашние вафли бабушка Фёкла Ивановна взглянула в свой  фартук и обомлела: домика на полянке больше было! Ею вышитого домика! Зато на картинке появилась Снегурочка, причем явно, чем-то расстроенная. Бабушке даже показалось, что она плачет. И что её лицо чем-то неуловимым напоминает лицо любимой внучки. “Чудеса!” - подумала Фёкла Ивановна и зашаталась, едва не падая в обморок. Новая сказка опять сидела у неё под носом!
                             Глава десятая
                          Пылесос
     
     Дом Николая Фадеевича состоял из двух комнат. Вернее, из комнаты и большой кухни с русской печью. Обыкновенный деревенский дом на окраине города. В комнате стояла кровать, комод и деревянная “горка” с посудой, доставшаяся ему от покойных родителей. Над кроватью висел ковер, вышитый когда-то женой Николая Фадеевича. На коврике был изображен дремучий лес, на холме - стая волков, а под пригорком - спасающийся бегством лось. И всё это: и зима, и лес, и животные - выглядело как настоящее, живое. Лес даже поражал воображение и  дремучестью своей и непроходимостью.
     Проснувшись на другой день после похищения котенка, Николай Фадеевич сел завтракать, но аппетита у него не было - что-то жгло и сжимало ему сердце. Словно беда где-то накапливалась, а он её чувствовал. Пылесосу старик пододвинул на полу мисочку с молочком.
     - Ну что, кошкой стала? - спросил он котенка не без ехидства. - Сама виновата! Чего кричала: ”Я! Я! Я!”? Надо было сначала разобраться, с кем дело имеешь. А ты, как кур во щи, попалась на пути злого волшебника, то есть меня. Да, я стал злым волшебником! Конечно, в другой ситуации мог быть и добрым, но не стал, потому что моя обида на людей не прошла. Если бы меня любили, - начал гордо жаловаться котёнку Николай Фадеевич, - я бы в злодея не превратился. А теперь очень рассержен. Я - рассерженный волшебник, и у меня не забалуешь: спать будешь на тряпочке, есть из мисочки на полу. Извини, ты всё-таки кошка, а я человек брезгливый.  
     И Николай Фадеевич пошел в сени мыть руки, которые перепачкал, когда завтракал. Или вы думаете, что все волшебники большие неряхи?
     Вернувшись на кухню, он ахнул: котенок сидел  на столе и вылизывал маленьким розовым язычком голубую тарелку Николая Фавдеевича. Судя по тому, что тарелка была пустая, он доел остатки сосиски.
     - Ах ты, премерзкая девчонка! - закричал злой волшебник и замахнулся на кота полотенцем. Но котенок был ещё так мал и глуп, что нисколечко не испугался. Долизав тарелку, он переступил край ногами и спокойно разлегся на её широком дне.
     - Разбойница! - вновь закричал Николай Фадеевич. - Совсем старость не уважаешь! Нет, не зря, не зря я тебя заколдовал! Наверное, точно так же ты издевалась дома и над родным дедушкой!
     Тут только котенок понял, что им, оказывается, недовольны. Он, не спеша, поднялся на тонкие ножки, потянулся, прогнув спину, и зевнул во весь рот так, что язычок во рту задрожал от напряжения, потом почесал себя лапой за ухом и вылез из тарелки.
     Затем спрыгнул со стола на табурет, с табурета на пол и быстро, словно мышь, прошмыгнул в комнату.   
     Когда же Николай Фадеевич помыл посуду и захотел прилечь на кровать, чтобы подремать перед дневной прогулкой по лесу, он внезапно обнаружил, что его место занято. На покрывале, как ни в чем не бывало, развалившись, похрапывал проказливый кот.
     Николай Фадеевич растолкал его, стукнул по спине газетой, и тут уже котенок испугался в такой степени, что с перепуга поднял хвостик и пустил струю прямо на одеяло.
     - Ах ты, чертенок! - взвился, было, Николай Фадеевич, но сразу же и примолк. Страх опять вошел в его сердце и заставил призадуматься. - Неужели котенок мне мстит? А раз мстит, значит, чувствует  свою правоту, силу, уверенность в безнаказанности. Знает, шельмец, что его могут когда-нибудь спросить, как я к нему в плену относился.
     И ведь обязательно проболтается, такой-сякой, что я гнал его с кровати! Нет, видимо, самому придется поспать на коврике. - И Николай Фадеевич развалился на полу, возле батареи, бросив под ноги старый тулуп.
     Однако Пылесос и после этого не прекратил свои безобразия. Он спрыгнул с кровати и, когда на нос спящего Николая Фадеевича села муха, изловчился и, в азартной погоне за насекомым, скакнул на его лицо.
     Старик тут же вскочил на ноги, ошалело оглядываясь: может быть, за ним уже пришли, ломятся в ворота, стучат кандалами. Нет, это лишь озорник-котенок! А Пылесос мчался к двери, которая вела на кухню. Николай же Фадеевич находился уже в таких преклонных годах, что не мог без скрипа и боли в спине угнаться за котенком. Поэтому подкараулил миг, когда он высунет из-под печки голову, проверяя, поблизости ли преследователь, кинулся на Пылесоса орлом и стиснул его за шею. Котенок пискнул, но сделать ничего не смог.
     - Вот и попалась, гадкая девчонка! - торжествуя,  закричал злой волшебник и даже щелкнул кота пальцем свободной руки. - Нельзя иметь такой скверный характер! Нельзя! Терпи неволю! Будь смирнойв плену! Не сопротивляйся! Но теперь я тебе не спущу! Поплатишься! - И Николай Фадеевич столь гневно завращал глазами, высматривая, куда бы посадить котенка, что Пылесос даже взвыл от страха.
     Старик открыл окошко и вытолкнул котенка на улицу:
     - Поостынь, разбойница! - Он был уверен, что замерший котенок рано или поздно запросится домой, но вернётся тихим и шелковым. В общем, Николай Фадеевич и коту не спускал неуважительно отношения к себе. Однако Пылесос ничего толком и не понял. Он тут же вскочил на сугроб, что намело за утро под окном, с него прыгнул на форточку и, не успел Николай Фадеевич глазом моргнуть, уже сидел на кухонном столе и требовательно мяукал: поиграй, поиграй со мной.
     Тогда Николай Фадеевич не стерпел и издал такой вопль, что соседи в доме напротив подняли головы и насторожились: не убивают ли кого в их районе. Потом схватил котенка за шиворот, сунул ноги в валенки и вынес отвратительного кота в сарай. Там откинул крышку погреба и безжалостно спустил животное в сырое и мрачное помещение, в котором не было никакого света.
     Почувствовав беду, Пылесос расхныкался и встревожено замяукал, но Николай Фадеевич был непреклонен.
     - Посиди, девочка, в погребе до утра. А там видно станет, что с тобой сделать, - мстительно пробормотал старик и чрезвычайно довольный собой отправился в дом.
     Оставшись один, котёнок заплакал. Он совершенно ничего не понимал. Сначала Настя зачем-то отдала его чужому человеку. Потом новый хозяин не пожелал стерпеть ни единой его проказы. И вот теперь Пылесос заперт в глубокой яме, где его, возможно, сглодают жестокие крысы. Он, правда, не видел в своей жизни ни одного зубастого грызуна, но в нем сидел врожденный страх перед ними, который словно нашептывал ему в самое ухо: «Бойся серых зубастиков, Пылесос! Бойся их, бойся!»
     В Настином портфеле было ему спокойнее! И зачем только он вылез из него и пробежался под партой во время урока? Тут, верно, и заметил его этот неласковый старик, сунул за пазуху, потащил к себе. Значит, Настя его не отдавала?
     Это не исправило настроения, и котёнок жалко заплакал. Но потом решил, что его всё равно никто не слышит, и принялся мечтать. Мечты успокаивали, слезы растравляли душу.
     А самая большая мечта Пылесоса заключалась в том, что он очень хотел стать большим и ходить в кошачью школу. Не в портфеле, а так, как ходила на уроки, Настя - своими лапами, то есть ногами. Лучше Насти он девочки не знал и старался во всём брать с неё пример. Если она училась хорошо, Пылесос тоже хотел стать отличником.
     Он мечтал оказаться на уроке русского языка и писать диктанты, изложения, сочинения. Настя тоже любила писать сочинения. Наверное, пошла в свою бабушку.
     Но сочинения, которые зачитывала на уроке Настина учительница - сочинения одноклассников девочки, ему не нравились. Они слишком походили одно на другое, а рассказывали о том, как девочки и мальчики провели свои выходные, каникулы, праздники. Все дети описывали, как играли в компьютерные игры и грызли соленые сухарики. Экое диво!
     Котенка даже пронимал нервный зуд, когда он слышал совершенно одинаковые концовки сочинений: «Усталые, но довольные, мы отвали от компьютерного стола и кинулись на диван грызть сухарики. День прошел просто чудесно!»
     Что за жизнь?! Дети больше не писали о том, как они собирают марки, изучают географические карты, мечтая о дальних странствиях и подвигах, играют во дворе большой компанией в «лапту» и «прятки», устремляются в ученые или космонавты. Нет, они то сидели в кресле за компьютерными столами, то отлеживали бока на диванах. А если и устремлялись куда, то лишь в «Макдональс» за новой порцией кола-колы и жареной картошки. Подвиги их больше не интересовали. А волновало лишь то, смогут ли они настрелять у мамы или папы денег на жвачку или новую наклейку.    
     Настя такой не была. Она искренно сострадала Пылесосу, желая избавить его от страшной жизни на улице, где он каждый день рисковал быть разорванным большими собаками или попасть под колеса автомобилей.
     Котенок давно мечтал написать своё сочинение. О родителях, которых он не знал. О родственниках, которых он никогда не видел. И о подвигах, которые он ещё надеялся совершить или во имя Насти или во имя её родни.
     Его сочинение, думал он, сидя в темном погребе, начиналось бы так: «И вот наступило долгожданное воскресенье. Как всегда мой папа, кот Васька Пылесосович, надел свой цилиндр, смокинг и лайковые перчатки. Мама Бара Мурзиковна сменила свою будничную пеструю шкурку на белую ангорскую, выходную. Мы вышли из дома и сразу увидели подъехавший лимузин. Шофер Черныш Белопузикович отвёз нас на помойку - радостное место встречи всех наших друзей. Тут мы веселимся от души. Папа раздевается и ныряет в бачок с рыбными головками, мама собирает в сумочку тонкие куриные косточки - из них дома получается такой вкусный суп! Мы с сестрой играем в футбол при помощи изломанной удочки и ржавой банки из-под лосося. Соседи - коты сибирские и ангорские - дуются между собой в «дурачка», выставив пакет из-под молока против полиэтиленового мешка с остатками картофельного пюре... Потом мы с удовольствием прыгаем через бачки с мусором. Весело! Радостно! Так бы и не уходил никогда с помойки! Слаженным мяуканьем приветствуем мы каждого человека, который появляется возле бачков с новой кучкой мусора. Ура! Ура! В этот день я готов заснуть быстро, без обычного маминого мурлыканья».
      «Да, - вдруг задумался Пылесос, - но где в моем сочинении подвиг? Без подвига никак нельзя! Без него тошно, скучно!»
     И через какое-то время он мысленно продолжил свой немудреный интеллектуальный труд:
     «В тот самый момент, когда наш лимузин готов был отчалить домой, на помойке появился он, Несчастный, злой волшебник Николай Фадеевич с Огородной улицы. Когда-то у него была семья, но он проклял её и сбежал. Долгие годы жил одиноко, гонял котов, дразнил бродячих собак, не любил соседей. А потом к нему заглянула такая ветхая старость, когда он больше не мог работать и кормиться плодами своей пары лап. И Несчастный отныне целыми днями стоял возле магазинов, с бранью выпрашивая подаяние. Но бедные люди привыкли к виду чужих страданий, и почти не подавали ему. Тем более, что не любили грубости.
     Я долго наблюдал за тем, как он, привычно ругая свою родню, бесплодно роется палкой в помойных бочках. И ничего в них не находит. Потому что до него тут успели побывать и коты, и собаки, и крысы. И тогда я от всего сердца произнес: «Папа! Отдай Несчастному наше картофельное пюре! Мы - кошки, всегда можем прокормиться подвальными мышами. Но человеку тяжело выжить на улице. Он слишком велик, чтобы поселиться в моем портфеле. Поэтому пусть мама сварит ему куриного супа,  и мы хоть что-нибудь сделаем для этого человека!»
     Мои родители согласились. Мы накормили старика, погрели его своими телами и шубами. А вернулись домой чрезвычайно довольные своим подвигом, хотя и устали от него: ведь и поедая наш суп, Николай Фадеевич не переставал поносить своих родственников».           
      И никаких общих мест в сочинении. Пылесос даже прослезился от умиления на собственную доброту. Но писал он искренне, от всей своей кошачьей души прощая «врага», который посадил его в темный и мерзкий погреб. А после вздохнул и растянулся на деревянной крышке кадки из-под соленых огурцов.
     Ему вновь стало грустно. Он был сейчас столь одинок, что в пору было утопиться в сметане. Вот тогда пожалеет старичок, что запер котика в холодном погребе! Пожалеет, наверное, и Настя... Только собственные родители никогда не узнают о его гибели, потому что давно забыли о его существовании.
     Как вдруг где-то сверху послышался шорох. Кто-то словно пытался открыть крышку погреба, сдвинуть её. «Ура! Это новый хозяин возвращается! - котенок вскочил на ноги. - Наверное, уже раскаялся в своем злом деянии». Но вскоре к сопению прибавилось рычание. Так человек пыхтеть и рычать не мог.
     «Нет, это не хозяин, - в страхе подумал котенок, - это они, серые грызуны! Вот и пришел мой последний час!» Пылесос, не зная, где и спрятаться, сунулся, было, в кадку из-под грибов, да она оказалась полна. Кинулся в бочонок с огурцами, но от них пахнуло таким укропом, что голова закружилась.
     Куда податься?! Пылесос закрыл глаза и затаился. А ещё через минуту в образовавшейся щели показалась остроглазая собачья морда. Котенок обмер. «Ты не смерть ли моя, ты не съешь ли меня?» - прошептал он еле слышно. «Я не питаюсь кошатиной, - деловито ответила ему псина и тут же спросила: - Это ты был вчера в школе номер шесть?» - «Был», - грустно ответил котенок. - «Это тебя похитили?» - «Меня! Ты что, за мной?» Псина кивнула. «А ты-то кто?» - спросил её Пылесос. «Это не важно, - скромно потупилась собака. - Хозяин велел мне искать какие-то следы. Пахло травой, котенком, мухой и птицей. Но следы обрывались. И вот сегодня, когда мы ехали в трамвае, я вдруг уловила вчерашний запах котёнка. Вероятно, похититель ехал в том же вагоне, только несколько позже. Я хотела сойти на остановке и пойти по его следам, но хозяин держал меня крепко. Пришлось вырваться и броситься на улицу без разрешения. Вероятно, Незнайкин на меня сердится, но его злость пройдет, когда он увидит тебя».
     - Но если ты меня искала, - начал рассуждать котенок, - значит, Настя не подарила меня старичку, он украл меня. Вот почему он так плохо ко мне относился.
     - Да ладно, успокойся, - остановила котенка Снегурочка (а это была она), - прости уж его, он всё-таки старик. И потом, что тут ворчать, небось, ты напакостил, вот он тебя и наказал!
     Пылесос начал было оправдываться, и твердить, что он давно простил Николая Фадеевича, но собака прервала его: «Хватит болтать! - голос у неё был усталым. - Наверное, он посадил тебя в погреб потому, что ты вел себя, как тебе хотелось, а надо, как надо!
     - А как надо? - простодушно спросил Пылесос.
     - Это должны были объяснить тебе твои родители.
     - Но у меня их нет!
     - Тогда я сама объясню тебе эти правила, - решила Снегурочка.
     - Но ведь в этом случае ты станешь как бы+ моей мамой, - с замиранием сердца представил себе Пылесос. - На время, пока ты будешь объяснять...
     Снегурочка от волнения закашлялась. Потом сказала: «Но... я могу стать твоей мамой и навсегда. Ведь у меня нет детей, и вряд ли они будут: я все время на службе. Только бы согласился мой хозяин - он тебе будет вроде дедушки».
     - Спасибо, - пискнул котенок и уже хотел до слёз растрогаться, как Снегурочка перебила его, сказав:
     - Дай мне скорее свою лапку, надо выбираться из ямы. Мы помчимся к Незнайкину. Он - хороший человек, но переполнен фантазиями. Их у него даже слишком. А я должна отчитаться перед ним о проделанной работе. Ты - мой оправдательный документ. А потом я подсажу тебя на батарею в подъезде его дома. Она тёплая. Ты будешь на ней жить. Потому что я не могу пригласить тебя в дом без разрешения хозяина. Ну а потом, увидев нашу дружбу, он, может быть, примет в свою семью и тебя. Если ты, конечно, пообещаешь не таскать бутерброды с его стола...
     - Я буду вести себя как следует, - торопливо пообещал котенок. - Мамочка! А хочешь, стану вместо Незнайкина, выносить на помойку ведра? По-моему, это очень интересное занятие.
     Снегурочка вытащила Пылесоса и погладила его по голове лапой.
     Она уже рванула со двора, но котенок остановил её:
     - Я не могу уйти отсюда, не приоткрыв тебе одну тайну, - сказал он. - Там, в комнате, на столе, лежат такие... золотистенькие, ими очень дорожит мой хозяин, вернее, похититель. Может быть, они пригодятся твоему Незнайкину?
     - Что? - гневно зарычала Снегурочка. - Кража? Ты предлагаешь мне, юной милицейской ищейке, совершить воровство? Я - честная собака! Кражи не для меня и не для тебя. Запомни. Да и как посмеем мы унести последнюю утеху старого немощного человека? К тому же, у воров в кулаке дыра, - начала пересыпать поговорками Снегурочка...
     Они уже летели по Огородной улице.
                              Глава одиннадцатая
                  Разговор мамы и бабушки           
             
     Однако вернемся к Настиной бабушке. Не можем ведь мы оставить её посреди сказки в расстроенных чувствах, почти в обмороке!
     Да, бабушке действительно было не по себе. Сначала пропала из квартиры травяная кукла. Потом случился пожар на фартуке. Затем бабушка узнала в вышитой Снегурочке свою внучку! В общем, когда Фекла Ивановна, наконец, пришла в себя, она решила кому-нибудь позвонить, с тем, чтобы её успокоили, что она не сошла с ума.
     Звонить, правда, было некому. Бабушка, занятая  неудачным сочинением сказок, жила одиноко. И она решила позвонить сыну, милиционеру Незнайкину. Однако его не оказалось дома. Он был на службе. Тогда бабушка осмелилась позвонить Настиной маме. И от неё узнала, что девочка пропала.
     - Настя потерялась, - в слезах рассказывала Екатерина Сергеевна Фекле Ивановне, совсем забыв, что ещё недавно называла её пренебрежительно Свёклой Вареновной. Ведь люди бывают горды и заносчивы только тогда, когда у них всё в порядке. А тут случилась такая беда, что стало не до припоминания старых обид.
     - А Вы когда в последний раз видели Настю? - спросила Екатерина Сергеевна на всякий случай.
     - Я? Давно, - грустно отвечала бабушка. - Хотя надеялась, что увижу её сегодня днем. Ведь я в школу работать устроилась. В ту самую, где учится Настя. Очень внучку видеть хотелось.
     - Вот Вы какая, - удивилась Настина мама. - А я думала, что Вам нужны только Ваши сказки.
     - Да нет, раньше были нужны, - печально отозвалась Фекла Ивановна. - А сегодня я поняла, что у меня всё не те истории получаются. Вот напишу ещё одну, последнюю, про травяную куклу, и брошу это дело. А то, мне кажется, я с ума уже от них схожу. Сегодня нашла в Настином классе травяную куклу - такие мы с ней делали летом. Принесла её домой, а она исчезла без следа - ну впрямь как сама Настя.  Словно у меня была галлюцинация.
     - Это, может быть, потому, что Вы пишете очень страшные истории?
     - Да нет, я не люблю страшные сказки. Начни писать такую, потом от страха не заснешь. Я очень впечатлительная. Мне страшно писать страшные истории.
     И тут бабушка задумалась: говорить ли ей самое главное.
     - Я, знаете ли, настолько впечатлительная, что, побывав в классе, где учится Настя, вообразила потом, что вижу внучку на своем фартуке. Вы знаете, у меня есть такой: с домиком и лесом. Так вот, пока я пила чай на кухне, домик исчез, и вместо него появилась Снегурочка, крайне похожая на Настю.
     - Ой, - встревожено отозвалась Екатерина Сергеевна, - какие Вы невероятные вещи рассказываете!
     - Может быть, и невероятные. Но что-то в этот момент ёкнуло в моей груди. Что-то подсказало мне, что это Настя, и она в беде, что она сама угодила в сказку! Дай, думаю, позвоню её родителям, предупрежу их!
     - К сожалению, Вы всё нафантазировали! - разочаровано протянула Екатерина Сергеевна. - Я думала, Вы и вправду владеете серьёзной информацией, а Вы опять мне сказки рассказываете. Извините меня, пожалуйста, но то, что Вы говорите, может болтать лишь... сумасшедшая. Человек, который спятил, потому что начитался разных глупых историй! У меня беда, а вы... - и Настина мама рассержено бросила телефонную трубку. Она не могла разрешить Свекле Варёновне безнаказанно издеваться над её горем.
     Но Фёкла Ивановна не обиделась. Она и сама подумала, что если в самое ближайшее время её подозрения на счет Снегурочка не подтвердятся, она вынуждена будет обратиться к врачу.
     Повесив трубку, Фекла Ивановна подошла к фартуку. Он висел на гвоздике на кухне. Снегурочки на нем уже не было. На картине остались лишь следы её маленьких ножек, притоптавших снег.
     - Собаку бы пустить по этому следу, - подумала Фекла Ивановна. - Посадив её на фартук. Вдруг тоже провалится? А у кого есть собака? - И она опять вспомнила о своем сыне. - Нет, я всё-таки не сумасшедшая. Просто я верю в то, что выдуманное человеком оживает в других реальностях. И наши миры пересекаются, - Фекла Ивановна мечтательно запрокинула голову. - Надо будет обязательно дозвониться вечером до сына. Он всегда был фантазёром и скорее меня поймёт.
     Вечером, когда Незнайкин вернулся со службы, он увидел возле дверей своей квартиры Снегурочку. В зубах она держала маленького черного котенка.
     - Так вот почему ты сбежала от меня в трамвае, - воскликнул Незнайкин. - Значит, именно этот котенок был в Настином классе? Теперь я понимаю тебя. Ты честно выполнила свою работу, за что получишь миску каши. Котенок - молока... Да, если он тебе понравился, можешь поселить его в прихожей на коврике. Только уж сама следи за тем, чтобы он всегда был чистым.
     Снегурочка и Пылесос радостно переглянулись.
     - Вот только сомневаюсь, что этот котенок хоть чем-нибудь поможет нам в розысках Насти, - сказал Николай Николаевич.
     Снегурочка, не соглашаясь, зарычала.
     - Тогда что ты предлагаешь? - спросил Незнайкин.      
     Собака положила котёнка на половичок и потянула Николая Николаевича за штанину к двери.
      - Зачем? Зачем ты балуешься? - невесело смеясь, всё вопрошал Незнайкин. И вдруг он догадался: Ты тянешь меня туда, где нашла котенка? Но что там может быть интересного? - он очень устал на службе, однако мысль, что надо продолжать поиски дочери, не давала ему расслабиться. Он искал Настю целый день - в лесу и в городских парках, на дне озера и в реке. Её не было нигде, но надежду он терял.
      Снегурочка сердито загавкала: мол, чего тянешь время.
      - Ну, хорошо, - сказал Незнайкин, - я уже в пути, и буду разгневан на тебя, если окажется, что ты просто решилась со мной прогуляться перед сном...
     Они сели в трамвай и поехали на Огородную улицу.
                              Глава двенадцатая
                         Сорока-ворона       
              
     А Насти - Снегурочки потому не было на фартуке, что она давно ушла в глубь леса. По-прежнему не видя перед собой дороги, она, спотыкаясь, шла по рытвинам и сугробам. Куда податься? Настя едва не плакала, сознавая свое бессилие.
     Часа два кружила девочка по лесу, очень устала и проголодалась. Ей так хотелось забрести к кому-нибудь в гости, снять шубу, погреться возле огня, вытянуть измученные ноги, подремать на мягком диванчике, но ей никто не встретился в малолюдном лесу, некому было пожалеть её, расспросить о бедах, посочувствовать, помочь. За волшебные конфеты Настя не бралась, боялась, что они выкинут какой-нибудь номер, и она с ними не справится. Мало ли чего придумают эти шалуны!
     И вдруг Настя, не веря своим ушам, услышала, как за деревьями неподалеку монотонно и нудно кричат:
     - Сорока-ворона кашу варила! На порог скакала, гостей созывала... - знакомые слова!
     - Неужели это та самая Сорока-ворона, - обрадовалась девочка, - про которую я когда-то потешку читала? Её все дети знают!
     А Настя радовалась потому, что в книжке Сороку всегда изображали доброй, в фартучке и с поварешкой в лапах. Можно сказать, - защитницей всех голодных и обиженных. Стоило раскрыть книгу и увидеть Сороку, как становилось ясно, что она созывала гостей на бесплатную, благотворительную кашу. Кроме того, она, хоть и обожала своих сыновей, держала их в строгости. К одному даже предъявляла весьма серьезные претензии. Причем совершенно справедливо! Он, бездельник, ничем ей не помогал, когда она кашу варила. «Ну что ж, это правильно, - согласилась Настя, заранее предвкушая горячий сытный обед. - Кто не работает, тот и не ест. Так обычно и мой дедушка говорил, когда с гордо поднятой головой проходил мимо нищих и попрошаек. Но меня-то она должна накормить!
     Бросившись через кусты, запорошенные снегом, Настя, вся в хрустких крупных снежинках, выскочила на маленькую полянку, подняла голову и увидела над собой на дереве большое лохматое гнездо. На ветке возле него, и правда, сидела пёстрая Сорока.
     - Я! Я гость! - весело закричала Настя и подняла, как на уроке, руку, тряся ею от нетерпения. - Я, я кушать хочу! Очень! Я так проголодалась, как никогда в жизни!
     Сорока, отставив поварёшку, недоброжелательно скосила один глаз на Настю.
     - А ты, девочка, собственно говоря, кто? - спросила она глухим недовольным голосом. - Из какой ты потешки?
     - А не всё ли равно? - простодушно удивилась Настя. - Я ведь гость. А Вы, кажется, гостей созываете?
     - Нет, не всё равно, - не унималась угрюмая Сорока. - Если ты травяная кукла, - она повертела головой, со всех сторон внимательно осматривая девочку, - так лучше сразу в этом сознайся. Я кормить тебя не буду. Потому что Ворон не велел.
     Настя поняла, что ей придется схитрить:
     - Да разве я похожа на травяную куклу? Посмотрите получше! Я - Снегурочка, и шуба у меня беленькая, и лицо словно из снега вылеплено. Снегурочке Вы можете дать каши?
     - Снегурочке? - заторможено раздумывала Сорока. - Из прошлогодних привередниц или из нынешних?
     - Да какое это имеет значение? - начала уже сердиться Настя. - Вы гостей звали?
     - Звала, - как далёкое эхо, откликнулась Сорока. - Но прежде чем тебя приветить, я должна допросить (так Ворон велел): «Зачем дров не пилила, а?»
     - Я дрова не пилила, потому что только что подошла к вашему дереву, - решила набраться терпения Настя.
     А над полянкой так и разносился дразнящий запах свежесваренной горячей и сладкой каши. Меж тем вредная Сорока продолжала:
     - Так - так. А почему воду не носила?
     - Только что подошла. Не успела я воды принести, понятно? - Насте уже надоело оправдываться перед глупой птицей. - Я ведь не местная, я странница бездомная, - Настя даже всхлипнула - так ей вдруг стало жалко себя, - не знаю я, где у вас тут колодец.
     - Колодцев в лесу потешек даже больше, чем в каком-либо другом месте, - произнесла Сорока загадочную фразу и мрачно подмигнула. - А если ты этого не знаешь, значит, не потешкинская. И значит, нет тебе ничего, - подытожила Сорока и вдруг злорадно захохотала, так что Настя вздрогнула.
     - Какая Вы всё-таки злая, - обиженно, шепотом, произнесла девочка.
     - Не злая я, а справедливая, - объявила Сорока. - Со вчерашнего дня и своих детей в строгости держу, и чужим распускаться не даю. Особенно всяким привередницам. У меня теперь в гнезде на все времена лозунг «Кто не работает, тот не ест».
     Настя рассердилась. Теперь это правило уже не казалось ей таким справедливым, как раньше. Она хотела поспорить с Сорокой и доказать ей, что не всякая справедливость совершается на благо людей, особенно если они попали в беду, и потому начала:
     - Ну, теперь понятно, почему в Вашей потешке говорится: «Гости не бывали, каши не едали»! Я думала, что Вы добрая, великодушная, бескорыстная, а вы просто справедливости во всём доискиваетесь! Вам виноватого найти надо!.. Не пожалели Вы девочку-бродяжку!
     Сорока задумалась. Казалось, что ей на миг стало совестно.
     - Я же до вчерашнего дня гостей кашей кормила...
     - А что вчера случилось? - удивилась Настя.
     - Ворон мне новую ложку-поварёшку подарил. Когда я ей кашу размешиваю, у меня всякое желание кормить гостей пропадает. - И Сорока вытащила её из гнезда и показала Насте. Это был мертвенно синий кусочек металла, узкая полоска, в которой девочка сразу признала таинственную железяку, подобную той, которую оставила сегодня в домике дедушки Мороза. Видимо, и эта железочка была когда-то золотистой, а потом превратила Сороку в жадину и, умирая, почернела. Настя поняла, что стыдить Сороку бесполезно, она заколдованная, и решила в последний раз жалобно попросить:
     - Давайте я Вам воды принесу, дров напилю, и даже кашу сварю, а вы меня за это покормите?  
     Но Сорока лишь равнодушно посмотрела на девочку:
     - Да зачем мне эти хлопоты? У меня ещё и старая каша не съедена.
     Настя в досаде отвернулась: «Может быть, всё-таки конфету съесть? Конечно, мама права - сладким не наешься, но вдруг случится чудо, и я почувствую сытость? Авось ничего дурного не произойдет!» Но едва она приняла решение открыть коробку, которую нащупала в кармане, как раздался стрекот и шум крыльев. Это прилетели из леса пять маленьких черно-белых сорочат. Они уселись на нижнюю ветку дерева и, словно ссорясь друг с другом, застрекотали:
     - Мама на себя не похожа! С мамой что-то случилось!.. Маму кто-то заколдовал!..
     - Ну, я-то знаю, что случилось с вашей мамой, - подумала Настя.
     - Мама кушать не дает. Где поесть, что поесть? Мама, как заводная, только и спрашивает: «А ты кашу варил? А ты воду носил?» Что с ней? Что с ней? - перебивая друг друга, не переставая, трещали сорочата.
     - Мама говорит, что сказкой сыт не будешь! - прорезался среди хора чей-то голос. - Надо проверить, надо проверить!
     - Интересно, что они задумали? - спросила себя насторожившаяся Настя.
     А сорочата вытащили из-под перьев знакомые  золотистые полоски и завертели ими, словно к чему-то примериваясь. Настя внимательно наблюдала за ними, не ожидая уже ничего хорошего.
     - Ворон говорит: они волшебные, волшебные! С их помощью мы можем в любую сказку попасть, он пробовал...
     Настины глаза широко раскрылись: «В сказку? В какую? Может быть, она меня домой вынесет?» А сорочата уже прилаживали золотистые полоски, складывая из них замысловатую фигуру, которая и должна была сыграть главную роль в предстоящем колдовстве. У них получилось что-то вроде снежинки. Дунув на неё, они хором закричали пронзительными и противными голосами: «Колобо-ок!»
     И чудо произошло! У самого начала полянки, которая заканчивалась обрывом, появился веселый, уверенный в себе, розовощекий Колобок. Но он даже не успел начать свою песенку. Сорочата подлетели к нему, разом накинулись, и ... съели. Со вчерашнего дня не кормленные, и они были не на шутку голодны.
     «Да что же творится? - рассердилась Настя. - Как же дети станут рассказывать эту сказку, если колобка в ней больше нет? О чём же она будет?» И Настя на мгновение представила себе, как она пытается поведать эту историю детям:
     - Жили-были дед да баба, - начнёт. - Захотел дед покушать и просит бабу: испеки мне это, не знаю что, не помню, как называется. Баба глубоко задумается: чего это деду так хочется. Потом поскребет, поскребет по сусекам, замесит тесто и сунет саманезнаетчто в печку. Вытащит оттуда нечто-то румяное, душистое, впрочем, ни на что не похожее, и положит на окошко остужаться. А это, что без названия, спрыгнет на землю и побежит по лесу зверей пугать. Встретится ему заяц и скажет: «Я тебя съем!» - «Не тут-то было, - ответит храбро никемнеузнанный . - А ты не боишься, Заяц, что если наешься неизвестночего , тебе станет нехорошо? Что ты отравишься?» Заяц испугается и обойдет сторонкой. Поосторожничают и волк, и медведь, и только лиса, недолго думая, проглотит, да ещё и облизнётся. А закончится  история тем, что лисица непременно попадёт в больницу. Ну что ж, сама виновата: нечего было есть, что ни попадя. Такая теперь будет мораль у этой сказки!»  
     В общем, это была уже не знакомая всем история, а что-то совершенно непривычное и мало симпатичное. Без Колобка сказка не смотрелась - не слушалась. Настя всплеснула руками и пришла к выводу, что сорочатам надо немедленно помешать. А они уже вызывали своим сложным заклинанием, которому научил их Ворон, сказку про Репку.
     Не успела Настя охнуть, как сорочата набросились стаей на грязную, всё ещё в земле, Репу и склевали её, не оставив и крошек. А девочке уже представлялось, как ужасно будет выглядеть эта история, если из неё исключить само понятие репки. А выглядеть это должно было так: «Посадил дед. И выросло. Большое-пребольшое. Почесал дед в затылке: надо бы вытащить. Да как? Позвал он бабку. Та прибежала, ухватилась, а вытащить не могут. Позвали внучку. Тянут-потянут, застряло. Крепко в земле сидит. Позвали Жучку. Потом кошку, потом мышку. И тут, наконец-то, вытащили. Глядят - не нарадуются. А что вытащили и сами не знают. И чему радуются, не ведают, словно все обезумили».
     А сорочата, чрезвычайно довольные своими шалостями, уже вызывали дух сказки про Красную Шапочку. И в этой истории было чем поживиться. Ведь Красная Шапочка несла в корзинке бабушке пирожки и горшочек масла. Настя тут же представила, что будет со сказкой, если она её не спасет. Как она будет начинаться? «Однажды мать послала Красную Шапочку в деревню - отнести бабушке пустую корзинку?» Ерунда какая-то! Нельзя разрушать старинные заветные истории! Ведь разрушая их, мы разрушаем и наше прошлое, всё то, что люди любили, к чему прислушивались!  
     - Стойте, погодите! - зашумела Настя, обращаясь к сорочатам. Те замерли, не зная, что ожидать от незнакомой девочки. - Давайте меняться!
     - Как? - заверещали она. - На что? - и завертели головами.
     - Вы мне эти железки, а я вам шоколадные конфеты. Идёт?
     - Конфеты? - забеспокоились сорочата. - А что это такое?
     Настя заметалась, не зная, как и объяснить. Наконец, придумала:
     - Это то, что никогда не надоедает. То, что превыше всякого удовольствия. То, с чем ничто не идет в сравнение. То, что забыть невозможно...
     - Да это, пожалуй, будет получше наших железок, - сказал один из сыновей Сороки, вероятно, тот, кто был постарше и поумней.  
     За ним и другие сорочата согласились на обмен. «В конце концов, я их почти не обманула, - думала Настя, успокаивая свою совесть. - Обмен равноценный: волшебные металлические полоски на магические конфеты, которые могут выкинуть фокусы, почище каких-то там железок. Лишь бы они не показали себя с плохой стороны, а они это могут». Но конфеты молчали, словно на этот раз были солидарны с девочкой, и даже приготовились принести себя в жертву. Когда было очень надо, они помогали Насте. В этом она уже убедилась.
      Конфеты были развёрнуты, обертки брошены на землю, а шоколад отправился сорочатами в рты. Слава деду Морозу - конфеты не подвели. Настя положила все пять железочек в карман шубы и пошла дальше. Она была зверски голодна и проморожена до костей. И всё-таки радовалась, что хоть одно доброе дело сделала за сегодняшний день.
                              Глава тринадцатая
                                Побег
     
     Пока ехали в пустом трамвае, Незнайкин рассуждал, обращаясь к своей собаке:
     - Итак, хорошо бы узнать, на чей след мы напали. Котёнок сам сесть в трамвай не мог. - Снегурочка, соглашаясь, пролаяла. - Незачем ему в трамваях разъезжать. Значит, кто-то его куда-то вез. Но кто? Настя? Или похититель? А, может быть, таинственный дедушка Мороз, о котором нам рассказали Настины одноклассники?
     Вышли на остановке, Незнайкин натянул на голову шапку, Снегурочка весело потащила его за поводок. Настроение у Николая Николаевича было приподнятым. Минут через двадцать он добрался до последнего ряда городских домов в один и два этажа. За ними гудел суровыми зимними ветрами темный городской парк. А вокруг всюду высокие заборы, потому что у каждого домовладельца коровы, свиньи, куры. В голодные годы каждый спасается, как может. Эти люди предпочитали спасаться трудами своих рук.
     Было восемь часов вечера. Давно стемнело. На улице никого. И только унылая желтая луна застыла в приветливой и изумленной улыбке, наблюдая за нашими героями.  
     Скрип-скрип снег под ногами Незнайкина. Снегурочка бежала беззвучно. Наконец она остановилась возле домика, под самые окна утонувшего в сугробах, и почти шепотом гавкнула. Незнайкин понял её и постучал в высокие старые ворота, со следами облезшей темной краски. Потом постучал кулаком, громко, так что ворота заскрипели. И через некоторое время кто-то строго спросил его из глубины двора:
     - Кто и зачем?
     - Путники! Нельзя ли воды напиться?
     - Не подаём, - отозвался голос уже испуганно. - Проходите, проходите мимо. Самим пить нечего.
     - Вот злодей, - подумал Незнайкин, - воды ему жалко. - И тогда уже другим, властным и сердитым, голосом он произнес: - Откройте, это - милиция!
     На этот раз ему и вовсе не ответили. И дверь не открыли.
     Незнайкин оказался в сложной ситуации. Он понимал, что без разрешения хозяина войти в дом не может, а ему не терпелось ворваться в него, наскоро обыскать и найти свою дочь. Но упрямо не открывали, приходилось ждать. Незнайкин ждал долго и честно. И, наконец, решил войти без спросу.
     Понимая, что начальство его за это по головке не погладит - разрешения на обыск у него не было, он тяжело перекинул через высокий забор Снегурочку и затем ловко перелез сам, приговаривая, что делает это во имя спасения Насти.
     Хозяин дома не остановил его, угрожая позвонить в милицию. И это показалось Николаю Николаевичу странным. Он неслышно подобрался к окошку дома, которое глядело напряженным желтым глазом во двор, и заглянул внутрь: никого.  
     Да и дверь оказалась не запертой. Незнайкин, думая, что его могут встретить выстрелами, ловко пробежал в сени, а потом перекатился в кухню, дверь в которую стояла открытой. Но и тут никого. Он прошел в комнатку с печкой, сундуком, столом, кроватью и комодом - пуста.
     А всё вокруг было просто завалено плюшевыми и пластмассовыми игрушками самых разных размеров. Незнайкин невольно залюбовался на это богатство. Ему и в детстве никогда не снилось, что он попадет в столь роскошное хранилище игрушек. Глаза его блаженно и растерянно разбежались, но он тут же взял себя в руки и принялся размышлять: «Странные пристрастия у этого похитителя. Вроде бы, взрослый человек, а к игрушкам продолжает тянуться! Может быть, и ума у него, как у ребенка?»
     После этого Незнайкин продолжил поиски хозяина дома. Заглянул даже под кровать и в погреб с подполом, и на печку и внутрь её - никого. Обыскал сараи, зашел в заснеженный сад - ни живой души. «Но кто же тогда мне отвечал?» - удивился Николай Николаевич.
     И только на кухне, на столе, покрытом клеёнкой, Незнайкин обнаружил несколько золотистых букв, как будто облитых драгоценным металлом. Николай Николаевич внимательно вгляделся в них и пришел к выводу, что они составляли слово “заяц”. Он ничего опять не понимал. Кто же играл в эти буквы? Ребенок? Может быть, Настя? Но тогда где же девочка? Куда её вновь увели? Где спрятали? Незнайкин даже зубами скрипнул от досады.
     Вернулся в комнату, сел на стул, чтобы отдохнуть и пораскинуть мозгами, и неожиданно для самого себя ... начал узнавать окружавшую его обстановку. Он узнал стул, на котором сидел. Комод, заваленный игрушками. Стол, в углу которого сам некогда оставил большую царапину в виде буквы «Н». Узнал и ковер на стене, который висел над кроватью, и который соткала много лет назад его родная мама Фекла Ивановна.
     - Странно... Почему эти вещи здесь оказались?  - спросил изумленный Незнайкин. - Где я? Что со мной происходит? Может быть, от пережитого потрясения я мысленно вернулся в детство, и у меня начались галлюцинации? Или же я действительно нахожусь в доме моего потерявшегося отца?
     Боже мой! - Тут Незнайкин даже схватился за голову. - Я потерял дочь, жену, отца! Кто же я? Самый настоящий разиня! Потому что только разиня мог не догадаться, что Настю похитил её родной дедушка! - У Незнайкина даже холодный пот заструился по спине от радости. - Конечно, за много лет, что он её не видел, он сумел так соскучиться по ребенку, что его взяла самая настоящая тоска, которая приняла... прямо скажем, несколько+ ненормальные формы.
     Старик решил выкрасть Настю, чтобы хоть несколько дней побыть в её власти! Вот почему девочка так безропотно пошла за похитителем. Это был не незнакомый человек, она узнала в нём дедушку, и этот дедушка был готов ради неё на всё, на любые жертвы и траты, и даже на преступление! Когда он признался в этом, Настя, наверное, сама повисла у него на шее! Не всякий дед столь любит своих внуков.  
     Только вот вопрос - почему они сделали это в тайне? Почему отец скрывает Настю от меня, от матери, от бабушки? А... если больше не скрывает? А если только что повез девочку к нам домой?
     Вот ведь сколько игрушек накупил ребенку! Соскучился! Разумеется, соскучился. Вот и перевернулось всё в голове у старика, - взволнованно думал  Незнайкин. Он даже прослезился - настолько растрогался поступком Николая Фадеевича. И совершенно напрасно, как мы уже знаем. Но Николаю Николаевичу так хотелось оправдать своего отца, ему настолько невозможно было представить его преступником, что он даже мысли дурной о Николае Фадеевиче не допускал. Он был добрым человеком, и потому редко о ком думал плохо. Так только, если иногда - о несчастной Екатерине Сергеевне. И то после  раскаивался.  
     - Я должен быстрее отправиться домой и обзвонить Катеньку и маму, - решил он. - Надо узнать, не к ним ли повез старик свою внучку!
     Незнайкин вскочил со стула и запоздало рассмеялся хохотом победителя.
     - Конечно, отец чувствует себя виноватым. Услышал слово «милиция», и тут же решил сбежать. Он ведь не знал, что «милиция» - это я. Быстренько огородами вывел Настю на остановку трамвая и повёз её к родственникам. Ну что ж? Тогда и я туда же!
     Он и не заметил, как Снегурочка обнюхивает ковёр на стене. Не весь, а лишь один его уголок, слева. Оказывается, от него тоже несло волшебным. Можно даже сказать: свежо волшебным. Искорками и огоньками, а ещё разноцветными полосочками и маленькими фейерверками.
     И Снегурочка была права. Ах, как она была права! Но Незнайкин решительно потянул её за поводок, выводя из дома, и ей не осталось ничего другого, как подчиниться. Она, конечно, ради усердия, несколько раз гавкнула на ковёр, но потом послушно побежала вслед за Незнайкиным. Так торопилась к Пылесосу.
     Они ушли. И вы думаете, в квартире появился Николай Фадеевич? Глубоко ошибаетесь. Пока Николай Николаевич торопился покинуть дом отца, Николай Фадеевич спешил уйти подальше в глубину ковра, в чащу вышитого цветными нитками леса.
     Если бы сын пригляделся, он увидел бы на снегу маленькие заячьи следы. Он заметил бы и то, как растревожились волки на горе. И как с облегчением задышал лось - ведь погоня за ним прекратилась. Ибо это были те самые страшные восемь потешкинских разбойников, которые едва не съели когда-то бедного козлика. Помните, того самого, который несколько опрометчиво пообещал своей хозяйке - бабушке принести ей волчью шкуру на воротник?
     Но почему же Николай Фадеевич так рисковал?
     Когда он услышал слово «милиция», его сердце от страха стало очень маленьким и провалилось в пятки. Он тут же, нисколько не сомневаясь в своем подозрении, решил, что на его след напали. Что за ним пришли и вот-вот повяжут и наденут на него холодные и тяжелые наручники. Поэтому он, как бешеный, в панике, заметался по комнате, не зная, где и спрятаться. Наконец придумал. Ему пришла в голову совершенно безумная и отчаянно трусливая мысль, что, если он загнан в угол, ему ничего другого не остается, как сложить какое-нибудь слово из волшебных букв и самому превратиться в плюшевого зверька. Самым коротким из пришедших на ум слов было «заяц». Он метнулся в кухню, дрожащими руками написал его на листе бумаги и бросил на него горсть букв. Почти мгновенно он превратился в плюшевого зайчишку и даже не успел подумать о том, как вновь потом станет человеком. Не до того ему было! Постигший его ужас заставлял действовать не раздумывая. Лишь на мгновение мелькнула в его голове мысль: «А не остаться ли зайцем на всю жизнь? Что ж, вероятно, и это неплохо, если он, игрушка, попадет в руки доброго малыша, который привык бережно относиться к своим вещам». Главное - избежать публичного суда, наказания за грехи, сцены, когда от него потребуют раскаяния!
     Вот так, не рой яму другому, сам в неё ненароком попадёшь! Но случилось неожиданное. Когда сын вошёл в комнату, Николай Фадеевич, желая спрятаться от него как можно дальше, изо всех заячьих и плюшевых сил прыгнул на диван и прижался к ковру, стараясь стать незаметным. Он даже не вглядывался в лицо гостя и поэтому не узнал в нем сына.
     Не подозревая о том, что ковёр, столь много лет провисевший на его стене, может оказаться волшебным - ведь его некогда собственными руками сотворила Фекла Ивановна, - заяц Николай Фадеевич тут же провалился в снег, как некогда Настя, и сразу же  оказался в стране песенок - потешек.
     Теперь он мог встретиться со своей внучкой - травяной куклой лицом к лицу. Но что бы он ей сказал? Увы! Он не имел сил расколдовать ни её, ни самого себя. Более того, если бы перед побегом сосчитал свои буквы, то увидел бы, что их стало значительно меньше. Кто-то накануне совершил кражу и стащил половину алфавита.    
     Но что чувствовал, убегая в лес, Николай Фадеевич? Может быть, всё-таки раскаяние? Нет, оказывается страшную радость. Радость, что столь счастливо избежал сурового наказания. Что теперь его никто не найдёт, что ловко улизнул от неприятелей.
     Бедный, бедный старик! Его душа не болела о травяной кукле. Он почти забыл о ней, став зайцем. И, конечно же, Николай Фадеевич и не подозревал, что заколдовал собственную внучку! Он столь давно не видел Настю, что совершенно не помнил, как она выглядит, и ни сном, ни духом не чуял, что она учится в той самой шестой школе, где он побывал накануне. Не было у него никаких мыслей и о котенке, которого он так и не проведал в погребе.
     Чем дальше убегал заяц от родного дома, тем меньше он ему вспоминался. Тем больше заячьих мыслей в нем появлялось на месте мыслей человеческих. Он думал теперь только о том, где бы найти коры, чтобы погрызть её, да где бы заночевать, чтобы лисица не напала на его след.
     Хоть и плюшевый, он мыслил и чувствовал как настоящий заяц. И надо вам сказать, так всегда бывает в жизни: чем меньше в нас человеческого, тем больше звериного, а пустоты природа не допускает.  
     Ах, если бы он осмелился открыть ворота своему сыну да узнал его! Тогда бы вся жизнь Николая Фадеевича сложилась бы по-другому! Возможно, он кинулся бы на шею сыну да заплакал бы о своей незадачливой жизни. И тогда бы все его простили: и Фекла Ивановна, и Екатерина Сергеевна, и Николай Николаевич. И пожалели бы, как пожалел его даже  обиженный им котенок Пылесос.
     Правда, не уверена, что его простила бы заколдованная Настя. Слишком не сладко ей сейчас приходилось.
                              Глава четырнадцатая
                          Странники
           

     Настя шла по лесу, едва вытаскивая ноги из сугробов, и слёзы градом катились из её глаз. Придет ли конец её путешествию? Она уже начала сомневаться в том, что все сказки заканчиваются счастливо. «А может быть, утверждая это, люди всё-таки врут? - крутилось у неё в голове. - Ведь нет никаких доказательств тому, что Красная Шапочка освободилось из волчьего желудка, что принцессу, заснувшую на сто лет, поцеловал королевич, а Мальчик - с - Пальчик вернулся к своим родителям. Нам рассказали об этом писатели, но ведь они могли что-нибудь и перепутать!»
     Девочка и не подозревала, что мрачные мысли, которыми полнилось сейчас её сознание, не оставляли её потому, что она несла в кармане шубки загадочные золотистые железки. Настя забыла о них, а они, меж тем, нагоняли на неё тоску и отчаяние.
     И вдруг впереди, между лапами огромной ели, мелькнули человеческие лица. В другое время девочка обрадовалась бы людям, а сейчас, после встречи с Сорокой-Вороной и сорочатами, испугалась и решила до поры до времени спрятаться и посмотреть, как они себя поведут.

     «Может быть, это разбойники? Может быть, меня ищут? Может быть, их Ворон послал?» - лихорадочно думала она. А процессия выглядела странно: впереди на лошади ехал старичок в тулупе, сзади на корове пристроилась старушка, перевязанная шалью, а за ними на телятках тряслись какие-то женщины и мужчины с озабоченными лицами. Процессию замыкали дети верхом на козах.
     - Да это же дедушка Егор со своей семьей! Я и о нем потешку в детском саду читала! - обрадовалась Настя. - Кажется, он вполне безобиден! Впрочем, ведь и Сорока-Ворона тоже казалась мне доброй - до момента знакомства с ней. Вчера дедушка Егор мог быть ласковым и снисходительным, а сегодня, кто знает, может быть, уже превратился в главаря ужасной лесной банды.
     «Из-за леса из-за гор едет дедушка Егор...» А, кстати, я давно хотела узнать, куда это он едет. В потешке об этом ничего. И зачем он отправился в путь? Всё это очень и очень подозрительно, - рассуждала сама с собой Настя, прячась за деревьями.
     Однако когда вереница путников подъехала к ней поближе, она решила показаться им на глаза - ей необходимо было расспросить, не видала ли компания дедушку Мороза.
     Когда дедушка Егор заметил её, он остановил старую понурую лошадку и в изумлении воскликнул:
     - Ах, милая маленькая Снегурочка - подружка деда Мороза?! А где сам дедушка Мороз?  
     Встреча с тобой - первая хорошая новость за последние сутки. Я так думаю: если в лесу появилась Снегурочка, значит, где-то неподалеку и дедушка! Это он превращает девочек-непослушниц в своих помощниц!
     «Ага, - подумала Настя, - он ждет от меня хороших новостей о старике. Значит, сам человек добрый». - И она с облегчением вздохнула, а потом и сказала:
     - Я, наверное, смогу вас обрадовать. Ещё сегодня утром я разговаривала с дедушкой Морозом.
     Странники зашумели.
     - И где же произошла ваша встреча?
     - Он был у себя в домике.
     - Ну, а ещё чего скажешь?
     Девочка пожала плечами.
     - Сама жду от вас хороших новостей. Вы не знаете, дедушка ещё не нашел свои волшебные буквы? - И тут Настя замолчала, потому что поняла, что проболталась. Никто в лесу не должен был знать о потере волшебных букв. Девочка зажала, было, рот рукой, да поздно. Мимо дедушки Егора не прошло её смущение, он крякнул, как бы подсмеиваясь над Снегурочкой, а потом серьёзно сказал:
     - Мне ты можешь говорить всё: мы с дедом Морозом старые друзья.
     Однако больше того, что уже выложила, Наста не знала.  
     - Он ушел на поиски своих украденных букв, и с тех пор я его не видела. А вы-то куда едете?
     Из груди старика вырвался стон, его спутники невесело переглянулись.
     - Сегодня мы убегаем от войны. Страшные дела творятся сейчас в лесу.
     - От войны? - растеряно переспросила  Настя. - В лесу песенок - потешек началась война? А я ничего о ней не слышала...
     - Поутру снаряд, выпущенный солдатами из пушки, сжёг наш дом, - начал объяснять дедушка Егор. - Мы едва успели выскочить из горящей усадьбы. И вот теперь без еды и питья пробираемся в какой-нибудь тихий уголок леса, который ещё не познал ужасов сражений. У нас даже нет с собой спичек...
     От этой новости у Насти сразу пошла кругом голова. «Да ведь у меня есть в кармане золотистые железки, которые могут высекать пламя. Я уже убедилась в этом, когда сгорел домик дедушки Мороза, - вспомнила она. - Пожалуй, они помогли бы этим несчастным людям разжечь костер». - Однако неожиданно для себя девочка осознала, что не сможет расстаться со своим сокровищем. Она почему-то становилась жадной и расчетливой и на себя абсолютно не похожей.
     - Да, холодно, - неуверенно произнесла она вслух, а сама сердито подумала: «Нет, не отдам железочки, самой пригодятся»: - А из-за чего началась война?
     - В том-то и дело, - воскликнул дедушка Егор, - что этого пока никто не знает! Во все стороны в лесу летят пули и снаряды. Кто-то вскрикивает за деревьями, пахнет порохом, но совершенно непонятно, кто и из-за чего воюет.
     Видишь ли, в нашем лесу издавна жили солдаты, но они всегда были мирными людьми, потешными. Никого не трогали, отродясь ни на кого не покушались. А сейчас стреляют! Следовало бы объявить на весь лес, в чём причина этих бестолковых сражений, но старший среди нас, дедушка Мороз, отсутствует, и некому навести порядок. Одно и утешает в это трудное время - колодцы.
     «Опять колодцы! - удивилась Настя. - И Сорока что-то говорила мне о них».
     - Вы говорите о колодцах с водой?
     Но дедушка Егор не торопился приоткрыть ей эту тайну.
     - Нет, - он покачал головой, а потом повернулся к своим и спросил у них: - Можем ли мы довериться Снегурочке? - Смерил девочку внимательным взглядом, сощурил глаза: - Надеюсь, ты умеешь хранить чужие секреты?
     Раздираемая любопытством, Настя быстро и согласно закивала: конечно, да.
     - Ну, тогда спешимся и приступим к работе. - Дедушка Егор, кряхтя, слез с лошадки, а потом подвёл её к дереву и накинул поводья на короткую, крепкую ветвь ели. Следом за ним спрыгнула на снег и его молчаливая, добродушная жена и серьёзные дети, и не по годам спокойные и неторопливые внуки.
     Все они собрались возле дедушки - главы семейства и теперь ждали, когда он вытащит из походного мешка какие-то вещи. Настя с интересом следила за его движениями, даже голод её притупился. Что-то подсказывало ей, что свершится чудо. Но не обыкновенное, а такое, от которого на душе станет тепло и спокойно, которое способно утешить и дать надежду.
     Наконец дедушка Егор что-то подцепил в своем мешке и с улыбкой приподнял. Настя с разочарованием увидела в его руках маленький компас. «Ну, сейчас пойдёт открывать, где север, а где юг», - со скукой подумала она. Однако стрелка имела лишь один конец, и он, словно священный предмет, был усыпан драгоценными камнями. Некоторое время компас колебался, а потом указал на большую темно-зеленую ель.
     - Здесь и будем копать, - деловито приказал дедушка Егор, убирая вещицу в нагрудный карман рубашки. - Под елью.
     И вся компания дружно потянулась к мешку. Насте казалось, что в нём ничего нет. Однако, как ни странно, все восьмеро достали из него по небольшой лопатке и начали примеривать их к своим рукам, готовясь, вероятно, к каким-то земляным работам. «Вот диво, - фыркнула Настя, - из горящего дома они не успели выхватить ни ковриги хлеба, ни бутыли молока, ни спичек - самое необходимое в дальней дороге. Однако почему-то спасли из пламени тяжелые лопаты. И зачем только сделали это?»
     Вскоре ответ на вопрос нашелся. Встав под елью, большая семья дедушки Егора начала дружно, слаженно, так, как будто им было это не впервой, откидывать в сторону снег. Через несколько минут показалась земля. Настя предположила, что она будет чёрной и промороженной, но земля оказалась покрыта травой, желтыми и светло-голубыми цветочками. Словно и зимой она изнутри, из глубины, подогревалась каким-то жаром.
     Копать было несложно, потому что земля была мягкой. И через мгновения дедушка Егор поднял руку, приказывая остановиться и бросить работу.
     Настя придвинулась поближе и заглянула в яму. Снизу исходило таинственное, бледно розовое сияние, и потому девочка не сразу смогла разглядеть, что яма накрыта большим прозрачным стеклом.
     Дедушка Егор и его родственники тут же протянули руки поближе к стеклу и, явно начиная согреваться, заулыбались. Настя тоже притиснулась к ним и вытянула вперед свои заледеневшие руки. Она никак не могла понять, что же там, внизу, мерцает, испуская жаркие, словно солнце, тепловые лучи. Заглянула в яму и чуть не свалилась в неё: хорошо, что её поддержал внук дедушки Егора. Но, даже покачнувшись, она сумела разглядеть, что под стеклом лежат сплющенные кусочки серебристой фольги, зеленые камушки, фантики и засохшие головки летних полевых цветов.
     «Что это?» - с недоумением воскликнула девочка, а дедушка Егор объяснил:
     - Чудо, сотворённое детьми. Они даже и не знают, что именно им удалось сделать.
     Хотя Настя мало, что поняла из слов старика, она чувствовала, что чем дольше держит руки над ямой, тем веселее становилось у неё на душе. В конце концов, она ощутила и сытость, словно хорошо поела, и то, что её перестала мучить жажда, и разлившееся по всему телу приятное тепло. Её положение больше не казалось ей безнадежным. «Что со мной происходит? - Изумлялась девочка. - Почему отчаяние больше не забирает меня? С чего это стало мне спокойно и даже весело?» А дедушка Егор, не дожидаясь новых вопросов Насти, продолжал свои объяснения:
     - Это «секретик». В нашем лесу зарыты все детские «секреты», которые ребята когда-либо создали. Собственно, я и моя семья потому и странствуем девять месяцев году, что дедушка Мороз заповедал нам их охранять. Он стережет людские тайны, а мы бродим по земле, проверяем и пересчитываем старые, открываем новые, любуемся любимыми «секретиками». Они потому и горячие, что в них вложено слишком много жара детских сердец.
     Вот я и ответил на твой вопрос: куду и откуда я вечно кочую «из-за леса из-за гор». Не правда ли?
     - Но зачем лесу детские «секреты»?
     - Они нужны не нам, а самим ребятам. Потому что, сколько «секретиков» шепнул ребенок Земле, сколько тайн доверил ей, столько раз в жизни сможет прийти к нему на помощь и сам дедушка Мороз. Ведь он приходит к людям не только в новогоднюю ночь, а и тогда, когда вы замечаете, что пошел снег, дождь, поднялся холодный ветер, затянулась непогода. Вы говорите: «Ой, опять небо испортилось», а это явился в ваш мир спасти кого-то из людей дедушка Мороз. Не даром же в других странах его называют Санта Клаусом, то есть святым Николаем Чудотворцем.
     Настя вдруг вспомнила, что и она сделала когда-то однажды, несколько лет назад один «секретик». Вырыла летом в земле, возле своего дома, под кустом, в спокойном месте, небольшую ямку и положила туда всё самое ценное, что у неё было: фантики от любимых конфет, позолоченную пуговицу, которую  срезала с выходного маминого платья, кусочек мрамора, который принес ей с работы папа, и бабушкины хрустальные клипсы. Она потому и любила эти маленькие вещицы, что они были подарены ей самыми близкими людьми. Однако дома их было хранить скучно.
     Вечерами, когда за ней никто из знакомых детей не наблюдал, она приходила к своей сокровищнице, проделывала пальцем в земле небольшое окошко и наблюдала за тем, как клад переливается в свете её фонарика. А потом один мальчик разорил её «секрет». Это было такое несчастье!
     Словно угадав мысли девочки, дедушка Егор произнес:
     - Не красивые предметы ты зарывала в землю, а отдавала ей навсегда свою корысть и жадность. Ты заглядывала в «окошечко» со своей стороны, а мы смотрели на тебя со стороны своей, из леса песенок - потешек. Наблюдали твою жизнь, иной раз посылали тебе доброе внушение, иногда совет. А иногда давали и силы, чтобы пережить неприятности. Вот почему так ужасен поступок мальчика, уничтожившего твой «секрет».
     А чем добрее становится тот или иной ребенок, тем крупнее, краше, жарче его «секрет» в нашем лесу. Видишь, этот-то как разросся? Словно невиданных размеров огненный подземный цветок!  
     Словно костер! И всё потому, что он - та маленькая радость, которую ребенок добровольно выпустил из своей души подобно птице. Радость, которую он сам и вырастил. А где люди радостны, там и полное довольство. Это тоскующему, завистливому да злобному вечно голодно и холодно. Он ненасытен, корыстен, не имеет сил согреться. И чем больше забирает чужих сил, тем больше ему надо. И только чистому сердцем всегда привольно и счастливо. А возле него, как возле очага, греются и остальные люди. Я же стерегу эти подземные цветы - костры. Без них и нашей Земле будет одиноко и холодно. А зовусь я помощником дедушки Мороза.
     «Так вот что означали буквы на коробке конфет, - вспомнила Настя. - «Д. Е». Дедушка Егор!» А между тем старик уже спрашивал девочку: «Есть ли у тебя заветное желание?»
     - Есть, - отвечала с замиранием сердца Настя. - Я бы хотела хотя бы краем глаза увидеть маму, папу и бабушку. - Но это, наверное, невозможно! - И она неуверенно пожала плечами.
     - Возможно, у нас всё возможно, - успокоил её дедушка Егор, - надо лишь сделать тебе новый «секретик», взамен разоренного. Ну-ка, друзья, - обратился он к своим внукам, - выройте в земле небольшую ямку. А ты, Снегурочка, выложи из карманов все самые дорогие для тебя вещи. Их-то ты и положишь под стекло.
       Хитрая Настя хотела, было, ответить, что у неё нет никаких сокровищ, а потом засомневалась: «Неужто я не пожертвую золотистыми полосками ради самой себя? Ради спокойствия своего? Ради моих близких?» И она с готовностью вытащила из кармана железки, которые давно тяготили оба её кармана, и даже душу.
      - Вот от какой тяжести ты хотела бы освободиться? Вот что ты желала бы подарить земле навсегда? - изумился дедушка Егор, с одобрением поглядывая на Настины «сокровища». - Не сомневайся ни на минуту: вскоре радость твоя вернётся к тебе.
      Старик заглянул в походный мешок и на этот раз нашарил в нём ровный, округлый, словно вырезанный «алмазом» кусок стекла. Чего только не было в пустом с виду мешке!
      - Зарывай! - сказал он, - а мы отвернёмся. За чужими «секретами» нельзя подглядывать - такое правило установил дедушка Мороз. На твой «секретик» мы полюбуемся только тогда, когда он будет принадлежать уже не тебе, а всей Земле. Тогда и радость твоя умножится.
     Настя положила в ямку четыре золотистых фигурки, а пятую приберегла для себя - на всякий случай -  и накрыла их стеклом. Потом запорошила землей и снегом и, наконец, вырыла в снегу окошко.
     - Да ладно уж! Любуйтесь сейчас! - сказала она дедушке Егору. - Должно быть, это действительно красиво.
     Все подошли поближе, встали на колени и заглянули в “глазок”.
     - Замечательно! - покачал головой дедушка. - А сама-то что не смотришь?    
     Настя, не спеша, приблизилась и, заранее зная, что увидит, лениво посмотрела в окошко. И вдруг вся встрепенулась. Её глаза округлились, а сердце забилось быстро и бурно. Сквозь толстое стекло, где-то на дне «колодца», она разглядела комнату в папиной квартире, стол, на столе горячий чайник и чашки, а вокруг на стульях папу, маму и бабушку. «Неужели помирились?» - воскликнула девочка. Вся сияя она оглянулась, желая поделиться радостью с семьей дедушки Егора, но увидела, что они уже удаляются. Оказывается, пока она любовалась на любезных её сердцу родственников, прошло немало времени, компания дедушки Егора согрелась, собрала свои нехитрые пожитки и опять отправилась странствовать в поисках тихого и спокойного места. Да, война была не по вкусу дедушке Егору.
     - До свидания! - крикнула вслед удалявшимся фигурам Настя. Но ей никто не ответил. Только внук дедушки Егора обернулся, подмигивая.
     Теперь уже тоска и страх не мучили девочку. Она вдруг твердо поняла, как именно сможет оказаться дома.
                                Глава пятнадцатая
                       Очень коротенькая

     Когда милиционер Незнайкин вернулся в свою квартиру, он, конечно же, не обнаружил в ней ни Николая Фадеевича, ни Насти. Тогда он позвонил Фёкле Ивановне и спросил, не у неё ли внучка. Бабушка Насти очень удивилась этому вопросу и ответила, что нет, ни внучка, ни Николай Фадеевич к ней не заходили. Тогда только Незнайкин и рассказал ей о посещении дома отца.
     - Да, всё это очень странно, - согласилась Фёкла Ивановна и в свою очередь поведала сыну о пропаже травяной куклы и о слезах Снегурочки, изображенной на фартуке.
     - Что же ты раньше молчала! - сердито откликнулся Николай Николаевич. - А ведь чувствовало моё сердце, что здесь не всё так просто! Что не обошлось без волшебства. Хотя Екатерина Сергеевна, безусловно, со мной не согласится. Причем, без волшебства злого. Но мой отец?.. Как-то не верится мне, что из него нелюдимого мог, в конце концов, получиться злой волшебник. Он, конечно, способен обижаться, но, бывало, когда с нами жил, и мухи не обидит. Правда, мы давно его не видели... Ох, зачем только мы оставили его без присмотра, да так надолго?!
     Но может быть, он всё-таки не преступник, а невинная жертва интриг каких-нибудь проходимцев - злых колдунов? Вон их сколько развелось: даже по телевизору показывают!    
     - Да и я как-то не верю в то, что Николай Фадеевич мог переодеться дедом Морозом для того, чтобы совершить  преступление, - согласилась Фёкла Ивановна. - Должен ведь он был предвидеть последствия своих поступков! Из-за него теперь все дети станут думать, будто деды Морозы - разбойники! Оборотни! Те явятся на елку с подарками, а ребятишки сомкнут брови и строго так: «А для начала - документики, пожалуйста!» Эдак наши ребятки вырастут недоверчивыми да угрюмыми. Простоту сердечную утеряют, наивность, искренность.  
     - Плоховатые мы с тобой следователи, если понять ничего не можем, - заявил грустно Николай Николаевич. - Не могу я своего отца в преступлении подозревать, не могу!  
     - Думаю, здесь способно помочь только сердце. Оно откликнется на доброе и сожмется при виде зла, - подсказала Фёкла Ивановна. -  Надо от всей души пожелать Настеньке, чтобы она, где бы ни находилась, прислушалась бы к голосу своего сердца. Да и Николаю Фадеевичу я желаю того же! Жалко мне его! Так жалко!
     - А теперь вот что я тебе скажу! - чуть веселее скомандовал Незнайкин: - Приезжай ко мне пить чай и вместе думать о том, как нам выручить Настю. Екатерина Сергеевна вот-вот ко мне прибудет!
     - Еду, еду, - обрадовалась приглашению Фёкла Ивановна. - Помирились, значит? Ну и хорошо! - Она уже совершенно забыла о том, что с утра Екатерина Сергеевна называла её сумасшедшей. Она вообще подолгу ни на кого не сердилась и потому часто бывала в превосходном расположении духа.
     Вот так и получилось через час, что Настя, заглянув в колодец, на дне которого находился её «секретик», увидела в нём не только папу и маму, но и бабушку Феклу Ивановну.
     И лишь следы дедушки всё ещё терялись для них в неизвестности.
                             Глава шестнадцатая
                             Война
     
     И опять Настя осталась одна. Но теперь это не пугало её. «Если я увидела родителей, значит, они и вправду где-то неподалеку, - думала девочка. - Значит, есть тут близко где-то коротенькая дорожка домой. Не является ли ей колодец с «секретиком»? Ведь известно, что колодцы имеют дно».
     И Насте так захотелось в него прыгнуть, что она даже забыла о том, что может утонуть или разбиться. Она не подумала, что подобный колодец вполне может напоминать телевизор: проникнешь внутрь, а там одни только детали да проводки.
     Девочка подошла к тому месту, где она только что старательно прикрыла снегом и ветками ели свой новый «секрет», и остановилась в нерешительности. Противный голос детского любопытства стал тут же донимать её: «Прыгни, прыгни в колодец! Ну, чего тебе стоит? Прыгнешь и тут же встретишься со своими родителями. Почему нельзя, если очень хочется?»
     Кто это говорил? Может быть, она слышала голос пятой железки, которая всё ещё лежала в её кармане? А может быть, ветер принес ей шёпот недоброго Ворона, который прятался где-нибудь в кустах и подглядывал за Настей? Всё могло быть...
     Она нагнулась и рукой откинула со стекла ветви и снег. Гладкое окошечко на этот раз оказалось гораздо больше. Оно было размером с экран громадного телевизора. И на его стекле опять появилось изображение родителей и бабушки. Те, склонив головы над столом, явно о чем-то совещались.
     - Ах, чем бы разбить стекло? - спросила себя Настя и поискала вокруг глазами. И вдруг вспомнила о железке: вот что ей поможет!
     Она достала её из кармана шубы и постучала по стеклу. Но вскоре поняла, что дело это совершенно бесполезное. Стекло было или очень толстым или  очень прочным. Оно крепко, на совесть, охраняло  Настин «секретик».
     Что же делать? Как попасть к маме и папе? И тогда девочка решила взорвать колодец. Глупая! Прежде чем что-нибудь предпринимать, стоило хорошенько подумать! Например, нагнать дедушку Егора и спросить у него, что может выйти из этого поступка. Ведь Насте даже в голову не приходило, что всякий, кто разрушит «секретик», свой или чужой, непременно попадет в ловушку. Впрочем, стоп, молчок. Я расскажу обо всем по порядку.
     - Железочка, милая, - горячо зашептала Настя, положив золотистую полоску на ладонь. - Помоги мне! Помоги! Ты ведь умеешь высекать огонь - взорви, разнеси это стекло! Взорви «секрет»! Я так хочу домой!
     И тут случилась странная вещь: железочка захихикала, словно была живой, сама спрыгнула с руки девочки и, прикоснувшись всем телом к стеклу, зашипела и загудела. Стекло завибрировало и вдруг ухнуло, разлетевшись на тысячи мелких осколков, а сама полоска вспыхнула в последний раз и потухла, став черной. Настя едва успела отвернуться во время взрыва, прикрыв глаза рукой.
     Стекла больше не было, ничто не мешало проникнуть в колодец. А до родителей, кажется, рукой подать! Настя подошла к самому краю глубокой ямы, тяжело вздохнула, зажмурилась и+ ухнула в черное отверстие.
     Летела она не долго. Очень мягко приземлилась и тут же упала. Руки коснулись чего-то холодного и пушистого. И тогда Настя открыла глаза. Нет, она оказалась не в комнате папы и мамы, а в каком-то удивительном стеклянном стаканчике! Вокруг лежал свежий мягкий пластмассовый снег, стоял белый пластмассовый, слепленный кем-то снеговик с носом-морковкой, а чуть в отдалении темнела пластмассовая избушка с красной крышей, вся осыпанная птичьими перьями.  
     - Ой! - Настя схватилась за голову. - Я, кажется, попала к Ворону! Перья-то черные, длинные, острые! Как хорошо, что я нарядилась Снегурочкой. Может быть, он меня не узнает!
     Только теперь Настя испугалась, переживая последствия своего поступка. В дом идти было боязно. И она решила спрятаться за зеленые пластмассовые ели, чтобы постоять среди них да оглядеться. Но за деревьями вовсе не было леса! Настя тут же уткнулась лицом в стеклянную округлую стенку. Место, в которое она угодила, действительно напоминало замкнутый стаканчик, и даже небо в нем было стеклянным и прозрачным.
     И вдруг сквозь толстую преграду, отделявшую заколдованное пространство от другого мира, она увидела папину квартиру. Настя действительно попала к своим родителям, но только теперь они казались ей великанами, а она сама была крошечной, как горошинка. Если бы теперь они и вытащили её из стаканчика, она бы, наверное, навсегда осталась маленькой заколдованной девочкой. Ах! Что было делать? Настя видела, что папа сидит на диване, громадном, словно океанский корабль. Мама в раздумье стоит перед полкой с книгами, похожей на гигантский балкон. Бабушка, размером с гору, тяжело ходит из кухни в комнату с подносом в руках... А она Настя сидит взаперти и не знает, как выбраться!
     Да услышат ли её родители, если она их окликнет во весь голос? Настя испуганно пискнула: «Папа, мама!», но её голос был теперь тоньше комариного. Родители его, конечно же, не расслышали, а уж бабушка тем более. Она была несколько туговата на оба уха.
     Неужели оставалось терпеливо ждать, пока папа и мама сами её случайно увидят, взяв в руки пластмассовый стаканчик? Но на эти ожидания могут уйти годы! А что если выбежать на полянку перед домом и написать на пластмассовом снегу: «Я, ваша Настя, здесь! Помогите мне!»?
     Девочка задумалась и решила, что это, пожалуй, самое благоразумное. То и дело оглядываясь, не наблюдает ли за ней Ворон, она вышла из своего укрытия и, подняв с земли толстую пластмассовую палку, с трудом начертала ею на снегу краткое послание к родителям. Но оно было так мелко написано! Надежд, что его прочтут, было мало.
     Меж тем, из домика пока не доносилось ни крика, ни карканья. И Настя, успокоившись немного, решилась исследовать избушку. Она подкралась и осторожно заглянула в окно: вроде бы, никого. На столе в комнате было полно еды. Здесь словно ждали роту голодных солдат. И в этот самый момент Настя действительно услышала звуки солдатской песни. Где-то за пластмассовыми елками, со стороны домика, распевалась известная детская потешка:
                 - Аты-баты, шли солдаты.
                  Аты-баты, на базар.
                  Аты-баты, что купили?
                  Аты-баты, самовар .
                  Аты-баты, сколько стоит?
                  Аты-баты, три рубля ...
     И очень скоро из белых пластмассовых зарослей   показалась рота солдат. Часть из них была в синих форменных рубашках, часть - в зеленых. Во всем остальном они были похожи друг на друга как матрешки, или как близнецы, различаясь только ростом. Такое, конечно, могло случиться лишь в сказочном, потешкинском лесу.
     Но один солдат казался выше всех. Усатый, с бакенбардами, вероятно, он был здесь самым главным. В руках другого находился начищенный медный самовар.
     - Неужели это они живут в домике? - обрадовалась Настя. Она не привыкла бояться военных. А они уже заметили девочку.  
     - Снегурочка, - удивился старший, - как ты сюда попала? - И тут же забормотал что-то странное: - Кажется, ни тебе, ни деду Морозу мы войны не объявляли. Не осмелились. Да и любим мы праздник Нового года. Дедушка Мороз всегда одаривает нас пряниками! Тебя, что, вороненок Федька пригласил сюда как свою?  
     Настя не знала, что ответить, и потому лишь спросила:
     - А что делает здесь вороненок?
     - Живёт. Это его дом. Видишь, вся крыша в перьях? Он, глупый, возмечтал опять стать человеком. Всё пытался выщипать из себя перья, да ему это, конечно же, не удастся. А почему ты ничего знаешь, не в курсе его дел, если с ним дружишь? - старший солдат в сомнении сомкнул брови. - Может быть, он тебя сюда и не приглашал? Тогда лучше уходи. Никто посторонний не должен присутствовать при раздаче золотистых полосок. Он, Федька, называет их «волшебными палочками». Ну что ж, пусть будет так. Говорят, они и в самом деле умеют творить кое-какое волшебство.
     - Я здесь совершенно случайно, - объяснила Настя. - Мне не нужны ваши волшебные палочки. Я просто проходила мимо. Я заблудилась. - И тут нехорошая догадка посетила девочку. - Какие ещё волшебные палочки? Вы сказали: «золотистые полосочки»?
     - Ну да, - подтвердил главный. - Каждая всего-то одно чудо и может сотворить, но зато злое чудо! - Он нехорошо, хищно прищурился и тронул свои усы, ставшие дыбом. - В нашем лесу и война-то как раз из-за них началась! Все друг у друга полоски отнимают: весело! Тузят друг друга! Сжигают дома! Стреляют! Благодать! Наконец-то и нам, солдатам, дело в лесу нашлось.
     - И давно идет война? - осторожно расспрашивала Настя, боясь опять вызвать неудовольствие солдата.   
     - Со вчерашнего дня. С тех пор, как в лесу появились эти палочки. Раньше, бывало, мы ходили строем по лесу, распевали свою потешку и всё. Скучно было. От базара - домой да обратно - весь наш путь. Руки чесались кого-нибудь по лбу щёлкнуть. Да нельзя было. Такие порядки завел в нашем лесу дедушка Мороз: никого не тронь, всех уважай, люби, хоть ты тресни. А теперь, когда старик пропал, и, вероятно, навсегда, нашим главным стал старый Ворон. Солдату ведь без начальства нельзя. На то он и солдат, чтобы начальства слушаться, за кого-то кровь проливать, кого-то остерегаться. А то совсем распояшемся. Безвольные мы!
     Вчера Ворон начал раздавать всем, кто его поддерживает в лесу, волшебные палочки. И теперь хотя бы в этом мы уподобимся всесильному деду Морозу. Не всё же ему быть выше всех.
     А отнимешь палочку у недруга - вот у тебя два чуда в распоряжении. - Солдат, очень довольный открывавшимися перспективами, захохотал.
     Насте стало не по себе. «Весь лес словно с ума сошел, переродился и даже передрался. Чего уж тут хорошего? Постарался Ворон. Расчет понятный. Пока герои потешек между собою сражаться, он - свои темные делишки обделывает!»
     Но вслух Настя этого не сказала, лишь спросила
     - Так вы говорите, что волшебные палочки похожи на золотистые полоски?
     - Ну да, - ухмыльнулся солдат.
     И Настя вдруг всё поняла. Железки, которые она выменяла у сорочат, и были «волшебными палочками» злого Ворона. Вот только где он их взял? Солдаты ещё не овладели ими, а уже подпали под их недоброе влияние! Это они, загадочные, заставили поверить их в то, что мирная жизнь скучна и неинтересна, и что самое веселое на свете - война. Настя вздохнула. Как недоставало сейчас лесу доброй, благодатной силы дедушки Мороза! На всякий случай девочка спросила:
     - А вы не видели дедушку Мороза?
     - Как же мы его могли увидеть, если он растаял? - продолжал ухмыляться солдат. - Так Ворон говорит. А нам положено его слушаться. Своей головой скучно думать! Правда, повстречался нам сегодня поутру какой-то старикашка. Слегка смахивал он на дедушку Мороза. Наверное, какой-то его дальний родственник. Зачем, говорит, войну затеяли, безумные. Да ещё перед самым Новым годом? Делать вам, что ли, нечего? Лучше бы чаи гоняли! Ну, мы и купили на базаре ещё один самовар, как нам потешка строгая велит. Мы её как мать слушаемся. У нас уж этих самоваров в сарае!..
     Купить-то купили, а всё равно сделаем всё, как Ворон велит.
     - Это вы о чем? - встревожилась Настя.
     - О чае, - загадочно отвечал солдат. - С нами будешь пить? Или ты только что из-за стола?
     Из осторожности Настя ответила, что чай уже пила. А тем временем солдаты, по приказу своего главного, доставали из походных сумок жестяные кружки. Самовар сказочно быстро закипел. Разлили чай и раздали кусочки колотого щипцами сахара. Потом солдаты сели прямо на снегу так, что синие мундиры расположились напротив зеленых, и зачем-то начали считать:
      - Аты-баты, шли солдаты.
      - Аты-баты, на базар , -  подхватил другой служивый. При этом старший по очереди указывал пальцем в грудь каждому. Наконец, он дошел до слов: «Аты-баты, кто выходит?» - и ткнул кулаком в сторону самого старого солдата. Тот вздохнул, послушно сказал: «Аты-баты, это я», - и тут же упал в снег.
      - Ой, - вскрикнула Настя и схватилась за щёки. - Он умер? Он без сознания? У него аппендицит? Что с ним случилось?!
      - Успокойся, - самодовольно произнёс главный. - Он просто вышел из игры. На время. А когда очнётся, отдаст свою волшебную палочку мне, потому что я водил. - Услышав эти слова, солдаты со злыми лицами пододвинулись поближе к командиру. Тот заметно струсил и проговорил примирительно:
     - Ну-ну, так и быть: мы ещё разыграем право на его золотую железяку.  
     И вероятно, солдаты продолжили бы свою мрачную игру, если бы тот, кто стоял на часах не закричал страшным голосом: «Караул! Яблоко на горизонте!» Все тут же засуетились, поднялись на ноги, схватили вещевые мешки и недружно побежали прятаться за деревьями.
     Настя в растерянности оглянулась. И действительно, где-то в отдалении, за забором, со всех сторон окружавшем домик, мелькало перекатывавшееся с боку на бок огромное румяное яблоко.
     - Вы почему яблока испугались? - удивленно спросила Настя у старого солдата, который уже очнулся от обморока и теперь быстрыми движениями собирал в дорожную сумку кружку, ложку, блюдце и кусочки сахара.
     - Так ведь война! - весело выкрикнул солдат. - И даже Яблоко озверело! Оно не нашей стороне. Оно само за себя. Тоже хочет получить волшебные палочки. Помнишь про него считалку? «Катилось яблочко мимо сада, мимо огорода, мимо частокола. Кто его подымет, тот вон выйдет». А что такое «выйти вон» ты уже знаешь. Заденет кого-нибудь, он уже и не поднимется. По крайней мере, скоро... - и солдат, спасаясь, ласточкой нырнул в кусты.
     Настя замерла. Она не знала, нужно ли ей бежать и спасаться. По счастью, Яблоко обогнуло пластмассовый сад и покатилось в сторону белой пластмассовой реки с таким же белым пластмассовым мостом через поток. А потом ударилось о стекло и исчезло. Однако Насте такое право дано не было. Солдаты больше не появлялись из леса. И Настя решила, что, пока домик пуст, надо зайти в него и немного погреться.
     Неприятные мысли вновь начали одолевать её: «Откуда взялись в лесу эти золотистые прутики? А зло прилипчиво! Едва появилось в лесу - все передрались. Что за тайна скрывается за мерзкими железками? Узнать бы поскорее!»
       И девочка вошла в домик.
                             Глава семнадцатая
                         Воронёнок
     
     Настя села на лавочку и, не снимая с себя белой шубки, в спешке налила из самовара воды в чистую чашку. Прихлебывая и заедая чай кусочком сахара, девочка начала согреваться. Воровато оглянувшись, взяла с голубого блюда несколько пирожков и быстро умяла их.
     Пока ела, никто её не тревожил. Но едва прилегла на лавке, чтобы отдохнуть, как за окном послышался шум рассекающих воздух тяжелых и больших крыльев. Вскоре дверь отворилась, и в комнату усталой походкой вошел мальчик - вороненок.
     Настя сразу узнала в нем Федьку Злюкина. Он  учился в одной школе с ней, но в прошлом году исчез. Настя потому хорошо запомнила его лицо, что он ей нравился. Что было в нем привлекательного, девочка и сама не понимала. Впервые обратила на Федьку внимание, когда он пришел с товарищами поиграть в её двор. Тогда-то Настя и подумала с радостью о том, что осенью пойдёт в одну школу с мальчиком.
     Но вот однажды он исчез, словно умер. Это потрясло Настю. В те самые мгновения, когда часы били в Новый год двенадцать раз, она, затаив дыхание, загадала, чтобы обязательно встретиться с Федькой, найти его. Могла ли она думать, что встреча произойдет при таких необычных обстоятельствах?
     Дважды превращенная, сначала в травяную куклу, а потом в Снегурочку, девочка была не похожа сама на себя. Узнает ли её мальчишка?
     Да и Федька выглядел странно: вместо рук у него выросли крылья, а тело было покрыто перьями. Правда, голова и ноги всё ещё оставались человеческими.
     Вспомнив слова солдата о том, что мальчик пытается избавиться от перьев, вырывая их, Настя догадалась, что мальчику не по душе его нынешнее положение. Ей показалось, что он обрадуется её появлению, начнет искать у неё поддержки и помощи, и поэтому Настя, приподнявшись с лавочки, подошла к мальчику и добродушно сказала ему:
     - Здравствуй! Ты меня не узнаешь?
     Воронёнок вздрогнул и сердито посмотрел на неё. А Настя просто не могла отвести влюбленного взгляда от Федьки. Так радовалась встрече.
     - Кто ты? - отрывисто прокаркал Вороненок.
     - Я Настя, - хотела уже, было, простодушно объявить девочка, но вовремя вспомнила, что Ворон с Вороненком искали её для того, чтобы превратить в Карла Ивановича.
     - Я Снегурочка, - пробормотала она и жалко улыбнулась.  
     - А что делаешь в моем домике? - И вдруг на его физиономии мелькнула догадка: - Тоже в ловушку угодила?
     - Какую ловушку?
     - Видишь ли, - рот мальчишки искривила гримаса страдания, - когда я был человеком, любил играть в чужих дворах. Новые места всегда радовали меня. Сначала ко мне относились как к чужому, а потом привыкали и начинали доверять. И вот однажды словно злая сила вселилась в меня. Я решил надсмеяться над девчоночьими «секретиками». Был будто бы околдован, сам не понимал, что творю. Вместо уроков отправился в один двор, разрыл землю и не только пустил плавать в лужи золотые и серебряные конфетные обертки, но и с наслаждением раздавил ботинком разноцветные стеклышки. Так, разоряя чужие тайны, я невольно заглянул и в свою, а потом и разбил её.
     В одном дворе мне давно нравилась маленькая девочка Настя...
     При этих словах Настя встрепенулась. Не о ней ли тут речь? А Вороненок с горечью продолжал:
     - Я не знал, как рассказать ей о том, что мне нравится смотреть на её милое простодушное лицо. И написал ей записку. Но так и не смог её передать: было страшно. И я сделал из записки «секретик». Прижал клочок бумаги к земле стеклышком и забросал песком. Когда подолгу не видел девочку, то приходил к березе, у корней которой зарыл записку, и  перечитывал её. И тогда мне казалось, что я разговариваю с Настей.
     А тут со мной случилось что-то невероятное. Я поддался плохому настроению и, уничтожая чужие тайны, случайно уничтожил и сво. Записка оказалась в воде, стекло было раздавлено. Это остановило меня. Но было поздно. Ворон кружил над моей головой! Думаю, что это он околдовал меня, я решил спрятаться, убежать в школу, но Ворон появился и в школьном коридоре. Я погнал его, и, сам не знаю как, очутился в этом маленьком пластмассовом домишке. И вот уже год живу здесь, называя своё пристанище ловушкой. Видимо, и ты разорила свой «секретик»?
     - Да, - прошептала Настя. - Только сделала это не случайно, а нарочно. Но неужели из него нет выхода?
     - Выход есть, - усмехнулся мальчик. - Мне надо лишь обрасти перьями с головы до ног, стать настоящим вороненком. Тогда на крыльях можно подняться выше магических преград и перенестись в лес песенок - потешек.
     Я пробовал перья уничтожать. Да что толку - сразу же вырастают новые. Думаю, что они не простые. Это зло, которое я успел нажить. Ведь каждый день, по наущению Ворона, я сочиняю злющие дразнилки. Вот и про куклу сочинил.
     - Но почему ты не позвал на помощь дедушку Мороза? - удивилась Настя. - Мысленно. Он ведь живет неподалеку.
     - Ворон говорит, что он растаял.
     Настя хотела уже возразить, но решилась спросить:  
     - А что ты видишь за границами ловушки? За стеклом?
     - Школьные стены. Этот стаканчик Ворон засунул за батарею, подальше к стене, чтобы его никто не нашел.  
     - Но сейчас там комната моего папы!  
     - Вот как? Значит, запаянную коробочку кто-то нашел и забрал себе.  
     - К сожалению, мои родители не знают, что я  близко! - грустно отозвалась Настя.  
     - А мои, наверное, уже успокоились. Что-то я перестал чувствовать, что они обо мне думают, - загрустил и Федька.
     - Этого не может быть, - твёрдо сказала Настя. - Я точно знаю, что твоя мама заболела, когда в милиции ей объявили, что найти тебя не смогут. И потом... ты не будешь смеяться? - На бледном лице Снегурочки появился румянец.
     - Нет, - Федька печально покачал головой.
     - Тебя искала одна девочка. Долго, всё бродила по городу...
     - А как её зовут?
     Но Настя постеснялась назвать своё имя. А вскоре и спохватилась: что это мы тут сидим? Надо убегать, пока Ворон не прилетел!
     Но Федька почему-то нехорошо усмехнулся. И на этот раз Насте совсем уже не понравилось, как он это сделал.
     - Я же тебе сказал, - заговорил мальчик, приближаясь к ней. - Смогу вырваться отсюда только благодаря моим злым делам.
     - Ну что из этого следует? - испуганно отозвалась девочка.
     И тогда мальчик грубо схватил её за руку:
     - Прибавить к накопленному злу ещё одно! Я давно ищу тебя, травяная кукла!
     Настя вздрогнула.
     - Как ты догадался?
     - Посмотри: рукав твоей белой шубы порван, и сквозь него проглядывает пучок зеленой травы.
     Девочка постаралась убедить Федьку:   
     - Ты не должен меня выдать. Мы с тобой товарищи по несчастью.
     И кто знает, до чего бы договорились дети, но в трубе белого пластмассового домишки опять зашумело, и вскоре из черного отверстия печки появился крупный, перепачканный сажей Ворон. Он скакнул с печи на стол, повел клювом по перьям, очищая их от сажи, а после этого поднял голову и увидел Настю.
     - Какие гости! - прокаркал он. Настя умоляюще посмотрела на Федьку: не выдавай. Но глупый мальчишка уже кривлялся: «Травяная кукла! Сама пожаловала! Доволен, папа?» - «Очень, сынок!»
     Эти двое, оказывается, стоили друг друга.
     - Эх, ты! - с укоризной и обидой закричала Вороненку Настя. - Неужели тебе ни капельки меня не жаль?
     Федька поморщился, но, бодрясь, пробормотал:
     - Ничуть. Я же - в ловушке...
     - А ведь меня тоже Настей зовут, - в отчаянии крикнула девочка, и на её глазах показались слезы. - Как и та, что тебе нравилась! Я в той же школе учусь! Не хочу становиться Карлом Ивановичем с длинным носом!
     Настя вырвалась и в миг оказалась возле дверей.
     - Хочу быть человеком! - Она выскочила во двор и изо всех сил понеслась к стеклянной стене. Надо было успеть подать сигнал родителям. Может быть, хотя бы в минуту страшной опасности они смогут услышать Настину мольбу?!
     В ужасе девочка закричала: «МАМА! ПАПА!» Но они её не услышали. И только глуховатая бабушка, явно своим сердцем, уловила зов любимой внучки. Она только что вошла в комнату с подносом, вздрогнула, как от удара, и прошептала: «Нашлась! Нашлась!» Потом поискала глазами источник звука, и тогда разглядела на тумбочке, возле книг, маленькую стеклянную коробочку, наполненную водой. Внутри её стоял белый пластмассовый домик со снежной бабой перед крыльцом. А возле снежной бабы - какая-то крошечная девочка в светлой шубке, которая размахивала руками, и, кажется, звала на помощь.
     Не даром же Фекла Ивановна была волшебницей. Присев перед стаканчиком, и стараясь не дотрагиваться до него, чтобы не встряхнуть и не сбить девочку с ног, бабушка увидела, как на её глазах огромный черный Ворон вылетел из домика, подскочил к внучке и накинул на неё сеть. А что же Настя? Что было в её силах? Она лишь успела крикнуть: «Ищите настоящего дедушку Мороза!», - после чего появился Вороненок и помог Ворону затащить девочку в дом.  
     Когда все трое исчезли за дверью, бабушка торопливо надела очки, которые вытащила из кармашка кофты, и, пристроив их на носу, рассмотрела надпись на снегу.
     - Слава Богу, нашлась! - бабушка всплеснула руками и тут же обратилась к папе и маме девочки, которые с удивлением наблюдали за ней всё это время: «Настя подаёт нам сигнал о помощи! Она стала маленькой и сидит в стаканчике с водой»!
                            Глава восемнадцатая
                  Поиски продолжаются
      
     Фёкла Ивановна собрала всю свою семью перед тумбочкой и заставила внимательно наблюдать за событиями, которые происходили в пластмассовом домике. По мелькавшим в окнах теням было заметно, что там происходит какая-то борьба. Наконец, Екатерина Сергеевна поднялась с коленей и произнесла:
     - Я не верю, что там, в глубине, наша девочка, - и она заплакала, вытирая слезы давно промокшим платком.
     - Да нет! Смотри же! - возразил ей Николай Николаевич и указал пальцем на надпись на пластмассовом снегу. Но он сделал это так неловко, что в стаканчике тут же поднялась буря и надпись оказалась стертой. Фёкла Ивановна и милиционер Незнайкин разом охнули.         
     - Ну, даже если она там, в сказке, как вы утверждаете, хотя это, конечно, истинное сумасшествие, как она может дышать водой? Ведь в стаканчике вода! - вновь возразила Екатерина Сергеевна, всхлипывая.
     - Она дышит водой как воздухом, - попытался объяснить Николай Николаевич.
     - Может быть, и так, - с несчастным видом согласилась Екатерина Сергеевна, - но если мы ребенка вытащим из коробочки, Настя ведь навсегда останется крошечной, как божья коровка, да и задохнется, наверное, без воды в нашем кислороде!
     - Сделаем так, - принял решение Незнайкин. - Коробочку не трогайте, чтобы не навредить ребенку. А я отправлюсь на улицу. Искать настоящего деда Мороза. Если Настя просит найти его, значит, понимает, что только он и в состоянии оказать ей помощь. Не знаю, как я его отыщу. Сколько дедов Морозов в преддверье Нового года по городу бегают. Но я верю в чудо. Пусть не сбудется моё самое заветное желание, и я никогда не стану дедом Морозом, лишь бы Настя нашлась! - С этими словами растроганный милиционер Незнайкин одел в прихожей пальто, замотал шею шарфом и ринулся на улицу.
     И вот только теперь нам пришло время рассказать, что же делал в этот день в самого утра настоящий дедушка Мороз.
     С тех пор, как он вышел через дупло дерева из леса песенок - потешек в реальный мир, старик ходил из квартиры в квартиру под видом врача «скорой помощи», которую, впрочем, никто не вызывал.
     Сначала он выяснял: кто из жильцов заболел. А  потом, как бы невзначай, спрашивал: не видал ли кто его записной книжки, которую он где-то и когда-то, ещё в прошлом году, потерял в какой-то квартире, а, может быть, и не в квартире, а на улице, в общем, сам не знает где, но очень хочет её найти.
      Тут все принимали его за шутника и начинали смеяться. О записной книжке и разговору не было. А меж тем дед Мороз час от часу ослабевал всё больше. Он очень устал. Особенно много сил он потерял после того, как его домик растаял. И хотя он не знал, что с ним случилось, чувствовал, как у него внезапно начался жар, и закружилась голова. Эти последние волшебные вещицы, хоть и не делали его всемогущим, всё-таки давали ему силы. Даже если он находился от них далеко. Так мысли о родине, воспоминания о какой-нибудь березке возле дома или кусте сирени во дворе, поддерживают дух многих путешественников в тысячах километрах от родного государства.
     В конце концов, дедушка Мороз измучился так, что едва ему открывали дверь, он падал к ногам хозяев квартиры и говорил едва шевелившимся языком: «Я врач «скорой помощи». Не видел ли кто моего посоха? Я на нем летаю по больнице. А записной шубы, похожей на книжку? Она делает меня великим». Его стали принимать за пьяного! Недовольно поднимали с пола, и, когда он вновь спрашивал: «А с фальшивым дедом Морозом вы знакомы?» - отвечали: «Знакомы, знакомы!», и с хохотом выпроваживали несчастного старика за дверь.
     В одной квартире, надрывая от смеха животы,  ему надели на лицо маску деда Мороза, даже не догадываясь о том, что подшутили над дедом Морозом настоящим, который столько лет подряд, с самого детства этих людей, заботился о них и исполнял их заветные желания.
     В другой квартире, где жил городской фотограф, не очень добрый человек, дедушку Мороза, лежащего на полу без сил, сфотографировали для городского стенда «Они позорят Жар-Птицыно». И никому даже в голову не приходило, что старик почти при смерти, и следует ввести его в свой дом, положить на диван и дать ему хоть немного воды и хлеба. А главное - уделить душевного тепла и заботы, в которых он сейчас более всего нуждался.
     Нет, город слишком громко шумел в предчувствии Нового года. И ему было ни до тихих старичков со странностями.
     А с милиционером Незнайкиным происходило в те же часы вот что. Он долго ходил по улицам, подкарауливая у подъездов и в подворотнях дедов Морозов и Снегурочек. Когда те появлялись после раздачи подарков, он подбегал к ним и строгим голосом произносил: «Милиция». Снегурочки тут же валились в обморок или начинали уверять, что не украли ни одного подарка, и даже чужой конфетки не попробовали. А деды Морозы (все они были из дома культуры, конечно) терялись и начинали, заикаясь, спрашивать: «Да в чем, собственно, моя вина? Я, что, спел не ту песенку?» На что милиционер Незнайкин грустно отвечал: «Да нет, ничего запрещенного вы ничего не пели. Я знаю, что вы не виноваты. Это я во всем виноват. Зачем я только ушел из семьи? Впрочем, вы мне на этот вопрос не ответите. Я с вашего разрешения лишь подергаю вас за усы. Мне очень важно узнать: приклеенные они или нет. А потом я ещё схвачу вас за бороду и за нос потаскаю. Вы на меня не обидитесь?»
     «Нет-нет», - испуганно отвечали дедушки Морозы, думая, что имеют дело с сумасшедшим, у которого мания величия, и поэтому он выдает себя за всю милицию страны сразу. И пока деды Морозы приходили в себя от странных просьб, Николай Николаевич жадно вцеплялся в их усы и бороды и с сожалением приходил к выводу, что они искусственные. А затем с самым расстроенным видом спрашивал: «А вы случайно не из стеклянного стаканчика? Вы мою дочь Настю не знаете? Вы не поможете мне вынуть её из воды? А с Вороном не хотите расправиться?» После этого и деды Морозы валились в обморок.
     Незнайкин, честно желая привести их в чувства,   совал под носы баночку с нашатырным спиртом. И понимая, что встретился не с теми, поскорее убирался прочь. Так что когда деды Морозы и Снегурочки приходили, наконец, в себя, они думали, что милиционер им только почудился - от переутомления: вон сколько квартир обошли за вечер, какую гору подарков разнесли.
     А милиционер Незнайкин мчался дальше. С улицу на улицу, от одного деда Мороза к другому. Так что ничего удивительного, что и его, в конце концов, приняли за пьяного хулигана и сдали в милицию.
     Незнайкин хотел, было, заявить, что он и сам милиционер, но обнаружил, что забыл дома документы. Потому что выскочил на улицу в пальто, а не в шинели. Слишком спешил на поиски дедушки Мороза настоящего.
     В камере, куда его посадили для выяснения личности, он увидел маленького, изможденного старичка, который спал на лавке и во сне то и дело вскрикивал и стонал. Незнайкин подумал, что старичку снится плохой сон, пожалел его и разбудил. Но едва дедушка протер глаза, как тут же подскочил на лавке и воскликнул:
     - Вы отец Насти?
     - Да, - ответил Незнайкин удивлённо.
     - А я настоящий дедушка Мороз из леса песенок - потешек. Вы не меня, случайно, ищете?
     - Да, Вас, - подтвердил Незнайкин.- Но откуда Вы меня знаете?
     - Эх, юноша! - вздохнул дедушка Мороз. - Я всех знаю в лицо. Всех, к кому приходил хотя бы раз в жизни.
     И этого вполне хватило для того, чтобы Николай Николаевич поверил в то, что перед ним тот, кого он так долго искал. Тогда-то он и поведал, что Настя в плену у Ворона.
     - Это ловушка сработала, - вздохнул дедушка. -  Значит, Настя разбила свой «секретик». Вероятно, сделала это от нетерпения, чтобы сказка быстрее сказывалась. Но в сказке, как и в жизни, нельзя перескочить через время. Иначе смысл событий потеряется!..
     А как же вы поняли её сказочный язык? - удивился дедушка Мороз. - Ведь она могла написать на снегу только по сказочному.
     - Да?.. - растерялся Николай Николаевич. - Вероятно, мы поняли её оттого, что очень хотели понять. Разволновались и приняли иностранный язык за свой. - Тут Незнайкин ударил себя по лбу. - Совсем забыл: я побывал в доме моего отца... - и он поведал деду Морозу об исчезновении Николая Фадеевича. - Он-то где может быть сейчас? Мы думали, что он убежал вместе с Настей.
     Дедушка Мороз почесал в голове.
     - Знаете, - сказал он, наконец, - отправимся-ка в дом Вашего отца. Есть у меня одна мыслишка насчет него.
     - А не лучше ли поспешить сначала к стеклянному стаканчику?
     - Я сейчас обыкновенный человек, - начал дедушка Мороз с грустью в голосе, - мне надо для начала вернуть себе хотя бы часть былой силы. Так Вы говорите, в домике Николая Фадеевича было много игрушек? Сдаётся мне, моя волшебная силушка нашла убежище в его скромном домишке.
     Милиционер Незнайкин отказывался поверить:
     - Получается, мой папа Вас ограбил?  
     - Да, - подтвердил свои слова дед Мороз, - я его подозреваю. И весьма сильно. Соблазнился он. Это и с хорошими людьми бывает. Слишком уж обиженный. Из-за этого в беду попал. Говорят, на обиженных черти в аду воду возят...
     Милиционер Незнайкин просто со стыда сгорал, переживая поступок отца.
     - Но как же мы отсюда выйдем? - наконец, спросил он.
     Дедушка Мороз улыбнулся.
     - Ну, конечно, не так, как выходил из отделения милиции Незнайка в известной сказке, - пошутил он. - Дом взрывать не будем. - Старик полез в карман брюк и вытащил на свет небольшой чистый батистовый платок. По всему было видно, что дедушка Мороз приободрился, услышав важные для себя новости. - Это платок-невидимка. Я всегда ношу его с собой. Достирал до дыр, да выбросить жалко. И, вообще, предмет весьма удобный. Хочешь высморкаться при людях: достаешь платок, незаметно встряхнешь им, сделаешься невидим. Привел нос в порядок и опять в коллективе. И никого не смущаешь. Очень удобно, очень.
     - Да, да, - нетерпеливо согласился Незнайкин. - Ну, так тогда мы - вперед?
     Дедушка Мороз разорвал драгоценный платок на две части и отдал одну половину Николаю Николаевичу. Приятели почти одновременно взмахнули платками и сделались невидимыми. А невидимый предмет будто бы и не существует. Они легко, словно нож в масло, прошли сквозь каменные стены и оказались на улице. Так что когда дежурный милиционер Карп Евгеньевич Пистолетов принес задержанным ужин, он остолбенел с подносом в руках: и “бродяга” и “пьяный хулиган” испарились. Личности их так и не удалось установить.
     А милиционер Незнайкин и дед Мороз, невидимые, сели в трамвай и бесплатно доехали до нужной  остановки. Потом вошли в дом Николая Фадеевича и сразу же наткнулись на кухне на золотистые буквы, разложенные на столе. Дедушка Мороз прочел слово “заяц” и огорченно пробормотал:
     - Ну что ж, сам себя наказал! Превратился в зайца.
     Однако ни в доме, ни в сараях, ни в саду плюшевого зайца не было. И тогда дедушка Мороз бросил взгляд на ковер, висевший на стене.
     - Ох, - сказал он, - узнаю волшебные нитки! Это я прислал их Вашей доброй матушке. Вероятно, Николай Фадеевич провалился в картинку на стене. Но сделал это он уже после того, как превратил Настю в травяную куклу. Должно быть, Вы его испугали.
     Вот ещё перед нами проблема - найти в стране потешек Николая Фадеевича. А то, как бы он не пропал в облике зайца. У нас в лесу волки зубастые!
     Начали искать красную волшебную шубу дедушки Мороза, его посох и вскоре обнаружили их в сундуке, который стоял в пыльном и тесном чуланчике. Дедушка Мороз страшно обрадовался своим вещам, тут же нарядился и стал похож на себя новогоднего. Силы пришли к нему, он приободрился и  заулыбался.      
     -А теперь можно в путь, - сказал он, - в страну песенок - потешек. А уж там мы найдём дорогу и в стеклянный стаканчик. Ловушка тоже в нашем лесу находится.
                                 Глава девятнадцатая
                       Заяц Николай Фадеевич
     
     Опутав Настю большой сетью, Ворон и Воронёнок отвели девочку в дом и усадили на лавку. Напрасно Настя старалась заглянуть в глаза Вороненку и устыдить его взглядом. Мальчик прятал их, нарочно отводя в сторону. Наконец, это рассердило девочку, и она смело сказала:
     - Как вам не совестно поступать так скверно с маленькими детьми, вроде меня?
     Но Ворон не отозвался. Он взлетел на стол, важно прошелся по нему, а потом барственно крикнул:
     - Введите зайца!
     Отворились двери, вошли две курицы. Обе были местные, потешкинские. Одна держала веник в лапах  - на перевес, как ружьё. Это про неё говорилось в потешке: «Курица  в сапожках избушку метёт». Другая, явно, только что вышла из стишка: «Две курицы на улице с петухом дерутся». Была вся взъерошеной, поклеванной и побитой.
     Они ввели в комнату понурого белого зайца, у которого были связаны передние лапки. Плюшевая голова зайца уныло висела ниже плеч, но все равно можно было разглядеть, что глаза и нос у него красные, заплаканные. Вид его был настолько жалким, потерянным, что Настя, забыв на время о своих переживаниях, с удивлением спросила:
     - Кто это такой несчастный?
     - Это твой родной дедушка Николай Фадеевич, - насмешливо произнёс Ворон, заранее торжествуя победу.
     - Что вы! - не поверила  Настя. - Этого быть не может! Мой дедушка - человек!            
     - Был человеком! - рассмеялся Ворон. - А потом озлобился и превратил тебя в травяную куклу. Я всё видел! Сидел на подоконнике в классе, со стороны улицы и собственными глазами лицезрел, как этот дурачина Николай Фадеевич, наряженный дедом Морозом, ловил тебя на хитрющее слово “конкурс”.
     Но я его не остановил! Зачем? Не остановил я его и тогда, когда он превращал себя в зайца. Зато теперь вы оба в моих руках!
     - Врете вы! - возмутилась Настя. - Мой дедушка не мог меня заколдовать. Он+ меня любит! Все дедушки любят своих внуков, даже если долго их не видят, так папа говорит!
     - Брехня, - добродушно заявил Ворон. Он чувствовал, что одержал победу и теперь может позволить себе расслабиться и побаловать себя хорошим настроением. - Зато теперь в моем царстве-государстве прибыло: травяная кукла и заяц Николай Фадеевич! Сегодня же Вороненок сочинит про него развеселую потешку, и оба навсегда останетесь в моем лесу.
     Настя, услышав, что Ворон не оставляет своего намерения заколдовать её, взмолилась, обращаясь к зайцу:
     - Дедушка, ты слышишь? Сделай что-нибудь! Защити меня! Ты ведь пожилой, умный, дедушка!
     Но дедушка, к удивлению Насти, вдруг вяло и безвольно промямлил:
     - Ну и пускай себе превращают, внученька! - и по его похудевшим за день, серым и усатым щекам потекли бессильные слезы.
     - “Внученька?” - расстроилась Настя. - Значит, ты и в самом деле мой дедушка?
     - Да, милая, дорогая моя, да, - виновато залепетал Николай Фадеевич. - Это я превратил тебя в куклу. Но я не знал, что это ты. Право не знал! Иначе!..
     Настя, чувствуя, что положение её безвыходно, залилась слезами. А Николай Фадеевич начал оправдываться:
     - Совсем немного времени провел я в лесу песенок - потешек, и знаешь, понял, что здесь совсем неплохо!
     Спрыгнув с ковра в моем доме на заснеженную полянку, я долго плутал по лесу, чтобы не нашли меня лисы и волки. И, в конце концов, выскочил к домику, одиноко стоявшему на опушке. В нём жили три родные сестры - тоже, видать, из потешки: Аришенька, Варюшенька и Катюшенька. Они меня и накормили. Катюшенька была, конечно, лучше всех: она и насовсем меня оставляла. Славный, славный народ живёт в лесу!
     Говорят, что война - но она пронеслась где-то мимо. Вот только Ворон и обидел меня: выследил и скрутил лапки. До сих пор не развязал, болят. Но если он хочет только одного, - тут усатая мордочка зайца заулыбалась: - чтобы мы остались с тобой в лесу  навсегда - что ж, останемся! Не пропадём!
     Ну, подумаешь, станешь ты Карлом Ивановичем с длинным носом! А знаешь, милая, что мы сделаем? Как там говорится в потешке? «Вы возьмите папиросу, привяжите её к носу. А потом, а потом...»? Мы и отрубим её топором! Вот и решение твоей проблемы. Всего и делов!
     Выслушав Николая Фадеевича, Ворон довольно и хрипло рассеялся.
     - На пять минут! На пять минут нос её станет нормальным. А затем вытянется снова! На то она и герой потешки! Так что нелепый стишок станет чем-то вроде кунсткамеры для уродливой Куклы. Из моей тюрьмы не вырвешься, не спрячешься! Она каждого обрекает на страдания! Потому что я - Ворон+
     - Дедушка! - опять отчаянно взмолилась Настя. - Я не вынесу этого позора! Ведь и Вороненок станет надо мной смеяться! - Насте так захотелось признаться в том, что она всегда дорожила его мнением, потому что он ей очень нравился, но опять не решилась это сделать.
     - Ничего, милая, - голос Николая Фадеевича задрожал от волнения. - Вырастет нос, а мы его снова отрубим! Будем бороться за тебя! Будем бороться!...
     Николай Фадеевич вдруг вспомнил, как совсем недавно и сам мечтал о том, чтобы превратить в кукол всё семейство Незнайкиных-Нервотрепкиных, и ему стало стыдно. Теперь, когда он познакомился с внучкой поближе, он понял, что она довольно славная девочка, добрая, и нуждается в его опёке - это  растрогало его больше всего.
     Другое дело, что он даже и представить себе не мог, что помочь. И её положение, и своё собственное казалось ему таким запутанным, что он только тряс ушами да ронял горькие слезы. А тут ещё Настю осенила неприятная догадка:
     - Дедушка, а как ты превратил меня в куклу? Не с помощью ли волшебных букв деда Мороза?
     - Да, точно, внученька! - И Николай Фадеевич едва не провалился от стыда под землю. И лучше бы провалился, чем стоял сейчас перед Настей, боясь встретиться с нею взглядом. Бегал-бегал он от людского суда, и всё равно перед ним предстал. Вот этого он и боялся больше всего - того, что внучка о нем узнает, что он на старости лет ещё и воришкой противным стал. Какой пример он подавал собственному ребенку?
     А Ворон, словно угадав его опасения, злорадно раскаркался.
     - Вор! Вор! А теперь скажи мне, олух царя небесного, как ты сумел это сделать - с помощью волшебных букв сотворить столько игрушек! Прошепчешь мне их секрет на ухо, я тебя отпущу. Хочешь к Варюшеньке, хочешь - к Аришеньке. Ты всегда столь плотно всегда окна занавешивал, когда колдовал, что я ничего не смог увидеть.
     -Да зачем тебе эта тайна? - заяц ревниво пожал плечами.
     - Начну превращать в зверюшек людей из реального мира. Конечно, не всех, а лишь тех, кто замучил своими капризами и глупостью родных пап, мам и бабушек. Чтобы если они исчезли из реального мира, их не больно-то и искали - так они всем надоели. А плюшевым зверьем я быстро заселю весь мир песенок-потешек. Чем больше жизней окажется у меня в кулаке, в когтях, тем больше власти я обрету, тем больше дани, подарков и всяческих подношений соберу.
     -Ты затеваешь опасное преступление, Ворон, - горячо запротестовала Настя. Она забыла о своих неприятностях, потому что в опасности оказались другие. - Не говори ему ничего, дедушка, не говори!
     -Нет, если он пообещает, что отпустит нас из дома вдвоем, скажу. Чего там? - Уныло произнес заяц.
     - Обещаю, обещаю, - прокаркал Ворон.
     - Не верь ему, он обманет!
     Но Ворон с торжествующим видом уже доставал из тайника за печкой золотистые прутики и полосочки.
     - Ну, дед, показывай, как они работают.
     Однако заяц лишь непонимающе пялился на железки и не мог произнести ни слова.
     - Да что это у тебя? - наконец, вымолвил он.
     - Как что? - начал злиться Ворон, - волшебные буквы деда Мороза. Я стащил их у тебя. Подкараулил момент, когда не было дома, влетел в форточку и утащил ровно столько букв, сколько смог.  Разве свои буквы не узнаешь?
     - Нет, - покачал головой Николай Фадеевич. - Мои буквы состояли из крючочков и “хвостиков”, они были округленькие, маленькие, живые, аккуратные, теплые, а я вижу перед собой сплошные прямые металлические линии да загагулины. Что ты с ними сделал?
     - Распрямил! - Ворон заметно нервничал. - Они же вылеплены из мягкого металла, разобрал по крючкам. Я думал, их можно крутить и так, и этак. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал в них буквы деда Мороза. Ведь у нас в лесу много всяких доброхотов - помощников ледяного старикашки. А потом я заметил, что распрямлённые буквы обладают жесткостью и коварством - они озлобляются, как и сами люди, если кто-то жестоко поглумиться над их судьбой. И в моей голове сразу же возник новый план. Я решился с ними расстаться - но на время! Смазал специальным раствором, который приобрел у одной болотной жабы - он, кажется, настоян на её бородавках. Раствор заставляет вещи возвращаться к их хозяину, когда он захочет, - и раздал жителям моей страны. Железки всех и перессорили.
     - Так вот что за “волшебные палочки” раздаривал Воронёнок! - воскликнула Настя. - Так вот откуда они у сорочат и у пенька! Из-за них сгорел домик деда Мороза! Все его чудеса!
     - А потом почерневшие буквы возвращались ко мне, - самодовольно подхватил Ворон. - Но вот беда - почему-то не поддаются округлению. Я думал, старик, ты мне поможешь...
     - Вероятнее всего, - вдруг разгневанно заговорил  заяц (он словно начисто забыл сейчас о своей трусости), - ты уничтожил добрую волшебную силу букв! Ты сам своими корявыми лапами разрушил тайну дедушки Мороза! О! Какую великую радость ты погубил! - и заяц Николай Фадеевич закрыл глаза и покачал головой. - Глупый ты, Ворон! Какой ты глупый!
     - Хватит! - рассердился Ворон и мстительно прищурил круглые, черные глаза. - Пусть с буквами я ошибся - это не умаляет моей власти. Начну с девчонки! Сначала она снимет белую шубку, чтобы все увидели, что передо мной действительно травяная кукла, а потом Вороненок произнесёт свой волшебный стишок. - Ворон зло усмехнулся. - Люди реального мира даже и не представляют себе, как легко можно колдовать с помощью песенок-потешек. Их столько раз произносило на все лады такое множество людей, что они впитали в себя весь жар людских сердец. Итак, приступим!
     И Ворон отлетел к шкафу в углу комнаты, что бы, нажав там на какую-то потайную кнопку, раскрыть его, покопаться в бумагах и выудить на свет Божий чью-то фотографию.
     Но случилось неожиданное. Сильный порыв ветра внезапно распахнул дверь, и фотография вырвалась из когтей Ворона. Словно лес, слушая разглагольствования коварной птицы, решил проявить сочувствие к девочке. Фотография медленно опустилась возле ног Вороненка. Он захотел, было, поднять её, чтобы вернуть Ворону, однако, совершенно случайно задержал на ней взгляд. И вдруг словно судорога прошла по его лицу. Мальчишка быстро заморгал, глаза его раскрылись от изумления, и он забормотал:
     - Настя? Да ведь это та самая Настя, которая... ну... которой+.
     Ворон ждал, угрюмо глядя на мальчика, но тот вовсе не торопился отдать ему фотографию, а потом внезапно метнулся к девочке, обхватил её за талию, взмахнул крыльями и взвился под потолок. Однако пространства для полета в комнате не было. Окна были заперты, двери охраняли куры. Что было делать? И тогда проснулся заяц Николай Фадеевич, кинулся к курам, боднул головой одну, другую, а затем навалился грудью на дверь, и она с ударом распахнулась. В домик ворвались струи холодного зимнего воздуха. Федька устремился к крыльцу.  
     Впрочем, убежать оказалось совсем не просто. Ворон не терял хладнокровия. Он зло прищурился, прицелился и метнул острые золотистые «волшебные палочки» в Вороненка. Две железки, пролетев рядом одна с другой, воткнулись в дверь, но третья настигла-таки цель, вонзилась в крыло мальчика. Показалась кровь. Федька опустился на пол и отпустил Настю. Ворон уже торжествовал свою победу, как - о чудо! - через порог перешагнул дедушка Мороз.
     В этот миг он был не просто пугающе громадным: ростом под потолок, плечи - в ширину скамейки, взлохмаченная бородища до пояса. Он был ещё и очень нарядным в своей красной, расшитой золотом и серебром шубе. Так что, думалось, он явился на праздник. А может быть, это и был праздник? Ведь дедушка как раз для того и пришел, чтобы завершить злоключения травяной куклы, Федьки и несчастного зайца Николая Фадеевича.
                            Глава двадцатая, последняя
                    Как хорошо быть вместе!
     
     Как же дедушка Мороз оказался в стеклянном стаканчике?
     Из дома Николая Фадеевича он и милиционер Незнайкин отправились на квартиру Николая Николаевича. Здесь они вновь тряхнули платками и стали видимыми.
     - Что, сынок, нашёл дедушку Мороза? - обрадовано воскликнула Фёкла Ивановна. Именно потому, что она была волшебницей, ей ничего не стоило угадать, что перед ней настоящий дед Мороз.
     Екатерина Сергеевна, напротив, с подозрением смотрела на незнакомого старичка, которого привел её муж.
     - Ну и кто вы будете? - наконец спросила она, не сводя внимательных глаз с пожилого господина, старательно вытирающего ноги о половой коврик. - Позвольте узнать, как Ваша фамилия.
     - Ты словно ученика своего спрашиваешь, - засмеялся Незнайкин. Ему стало неловко за жену. - Какая фамилия может быть у дедушки Мороза? У него лишь имя и отчество. Это всякий знает. Мороз Иванович. А среди своих “дедушка Мороз”.
     - Напрасно вы это говорите, уважаемый Николай Николаевич, - забасил Мороз Иванович. С тех пор, как он переоделся в свою шубу, голос у него загрубел и наполнился всевозможными басами. - Фамилия у меня есть. Только она секрет. Я её без нужды никому не говорю. Она мне нужна, чтобы проникать в общество других волшебников. Служит мне чем-то вроде пароля. А то вдруг какой-нибудь другой старичок нарядится мной.
     - А-а-а-а... - протянул с уважением Николай Николаевич.
     А Екатерина Сергеевна уже сгорала от нетерпения.
     - Дед Мороз так дед Мороз. Когда мы девочку-то нашу пойдем выручать - вот что я хотела бы спросить.
     - Сейчас, сию минуту, - сказал дедушка Мороз. - Дайте-ка мне ножницы! Мы разрежем остатки платка ещё на несколько частей, и все тотчас станем невидимыми. А, невидимыми, мы способны проникать повсюду, куда нам только захочется. Да и стать любого размера - тоже. Думаю, тогда легко пройдём  сквозь стекло и окажемся в стаканчике.
     Вот так и вышло, что дедушка Мороз и все Настины родственники вовремя и гурьбой ввалились в домик Федьки-Воронёнка. Увидев шумную компанию, Ворон не решился с ней связываться. В конце, концов, он всего на всего птица, и даже не таких уж больших размеров! Ворон струсил. Он  испуганно каркнул и постыдно бросился под стол, а потом перекатился с боку на бок и оказался у входных дверей.
     Ему дали уйти, потому что внимание прибывших было обращено на Настю. К тому же, никто больше и не сомневался в том, что власть его в лесу кончилась, а сам негодник будет предан суду. Ведь убежать из волшебного леса, от своей родной потешки, из которой он некогда появился на свет, Ворон не мог! Теперь, когда ложь его раскрылась, и стало ясно, что дедушка Мороз вовсе не растаял, он как бы сам себя осудил на всеобщее презрение и порицание.
     Едва увидев дедушку Мороза, Настя виновато расплакалась и сквозь слезы призналась ему, что по её вине сгорел его домик. Дедушка Мороз всплеснул руками, но не стал ругать Настю, на долю которой и так выпало слишком много испытаний. Только на мгновения его белое румяное лицо посерело, словно наполненный водой, слегка подтаявший весенний снег. Заметив его реакцию и жалея дочку, которая прижималась к её груди, Екатерина Сергеевна поспешила сказать:
     - Не волнуйтесь, дедушка! Мы возместим Вам стоимость утерянных вещей, - она во всём любила справедливость. - Если виноваты, отработаем!
     - Это деньгами не меряется, - сказал дедушка Мороз и вздохнул. - Но ничего. Жизнь всегда такая - с одного края то и дело пополняется, с другого терпит потери. Придётся заново обзаводиться волшебством. Конечно, на это могут уйти годы, и всё же это не самая большая беда! Дело в том, милые, что стоимость волшебных вещей меряется лишь славными подвигами самих волшебников! Но на эти подвиги я вас не зову. Довольно вы побывали в сказке. Пора из неё выходить. Долгое пребывание в волшебной стране опасно. Сказка может привязать к себе, и тогда вы останетесь в ней навсегда. Подумайте сами: нужно ли это вам?
     Ну, что, Настя, надоело тебе быть Снегурочкой? - обратился старик к девочке уже совсем другим, повеселевшим голосом. Дедушка Мороз ни на кого не мог сердиться подолгу.
     - Погодите, погодите обнимать меня, - вдруг закричала Настя родителям и вырвалась из их объятий. - Про мальчика-то забыли! Надо помочь Вороненку! Ведь он ранен, он может истечь кровью.
     И, правда, Вороненок уполз за печку, сидел на скамье и сам перевязывал полотенцем свою рану. Услышав, что говорят о нём, он поднял грустное лицо на дедушку Мороза. Вид у мальчика был потерянным и жалким.  Ворон бросил его, улетел, а новых друзей он пока не нашёл. Более того, был почти уверен в том, что дедушка Мороз строго спросит с него за разорённые «секретики» и накажет за то, что связался с коварной и злой птицей. Ведь он целый и долгий год служил ему помощником.
     Но Мороз Иванович подошёл к мальчику, осторожно приподнял крыло и осмотрел рану.
     - Пустяки, - пробормотал он. - Сейчас перевяжу её платком-невидимкой, она и исчезнет. А через неделю платок снимешь и отдашь мне.
     - Спасибо, дедушка Мороз, - прошептал растроганный Воронёнок и поплелся к двери.
     - Да куда ты? Постой! - окликнул его удивленный дедушка. - Неужто таким к родителям желаешь вернуться? Так зарос перьями, что и папа с мамой тебя не узнают, одноклассники засмеют. Нет, братец, тебя надо ещё как-то мудрено расколдовать! А как? Сядь-ка пока на лавку. - И Федька, став совсем уже смирным, послушался.
     После этого дедушка Мороз переступил с ноги на ногу и сказал, словно в раздумье:
     - Отстраняю Ворона от должности заведующего новостями. В этой роли он слишком опасен для леса. Пожалуй, назначу на его место сокола из потешки: «Как за синею рекой летел сокол молодой» . Довольно ему сапожки ронять и молодых девушек смущать! Он парень добрый, честный. Пусть сделает в нашем лесу карьеру.  
     - Дедушка, - вдруг жалобным голосом дала о себе знать Настя, которую уже все успели перецеловать: и папа, и мама, и бабушка. - Я ещё в одном нехорошем деле хочу перед тобой повиниться.
     Мороз Иванович строго на неё посмотрел
     Настя, желая быть честной, сникла.
     - Я твои конфеты из холодильника вытащила. Без спросу. Может быть, узнав об этом, ты не захочешь меня расколдовать?
     Но дедушка Мороз почему-то обрадовался.
     - Спаслись от пожара? Очень хорошо! А много ли их осталось?
     - Да почти что все, - сказала Настя уже бодрее.
     - Конфеты эти я предупредил, что ты можешь за них взяться. Все дети такие сладкоежки, что где ни спрячь от них шоколад, всё равно каким-то образом найдут.
     - Несколько конфет съели сорочата. А одна конфета просто улетела, - вспомнила Настя.
     - И среди конфет встречаются непослушные, - отозвался дедушка Мороз. - Но если конфеты ещё целы... Ну-ка, Екатерина Сергеевна, ставьте самовар! А Вы, Фекла Ивановна, мойте чашки. Будем чай пить. С конфетами!
     - А я думала, что Вы, в первую очередь, пожелаете расколдовать Настю, - недовольно пробурчала Екатерина Сергеевна. Но зато Николай Николаевич сразу всё понял:
     - Волшебство будем творить? - тихим и взволнованным голосом произнес он.
     - Да, волшебство, - подтвердил дедушка Мороз.
     Фёкла Ивановна и Настя ахнули. Им было, конечно, очень интересно. И вот, когда на столе всё было готово к чаю, и заняты все стулья, устремили взгляды на Мороза Ивановича, ожидая чего-то совсем уже необыкновенного. Но старик только и сказал:
     - А теперь поцелуйтесь!
     - И всего-то? - презрительно отозвалась Екатерина Сергеевна.
     Однако не она одна была разочарована. Все ждали немыслимого чуда. А им предлагали сделать такой пустяк? Дедушка Мороз не ответил. Он чмокнул в щеку сидевшую к нему близко Фёклу Ивановну, а потом взял в рот конфетку и, разжевав её, запил  чаем.
     - А, чаёк-то, - забурчал он себе под нос, - хорош!
     Все волей-неволей последовали его примеру. Начали лениво и нехотя целоваться: Екатерина Сергеевна с Николаем Николаевичем, Фекла Ивановна с бывшим мужем, пребывавшим всё ещё в облике плюшевого зайца. А когда коробка с конфетами опустела, и в чашках обнажилось дно, все разом ахнули. Как же они могли не заметить, что Настя опять превратилась в девочку, а Николай Фадеевич в человека? Все были так растроганы, что тотчас полезли с поцелуями и к  Морозу Ивановичу. Но он лишь смеялся и отмахивался.
     - Замучили, замучили совсем! Это не я сотворил чудо. Это Вы сами! А сделать его легко, запомните  такой рецепт: покупаете в магазине волшебную коробочку шоколадных конфет, садитесь в кружок за небольшой столик и все целуетесь, прощая друг другу всё, всё! Я и забыл совсем про это простое колдовство. Думал, мне придется Настю года два расколдовывать, а она сама напомнила мне про конфеты. Как хорошо, что она спасла их и не решилась скушать все. Иногда и шалость может послужить благому делу!          
     Дедушка Мороз вдруг размечтался:
     - Завтра пройдусь по лесу с посохом, как в лучшие времена. Уничтожу в лесу всё зло, разлитое Вороном. Сниму его с деревьев, с сугробов, с поверхности реки, вытащу из гнезд и берлог. Уничтожу все испорченные Вороном буквы. Помирю зверей и людей. Ну а сейчас... - он обратился к милиционеру Незнайкину, у которого всё время, что он провел рядом с настоящим дедушкой Морозом, блестели счастьем глаза. - Помниться, Вы хотели занять мое место.
     Николай Николаевич смутился. А Екатерина Сергеевна и Настя с замиранием сердца посмотрели на него.
     - Теперь больше не хочу, - произнёс Незнайкин, и было видно: не без труда. - Я решил остаться милиционером. Свою дочь я нашел. Значит, я не такой уж и невезучий, не такой уж плохой сыщик!
     - А я хотел побаловать Вас: попросить помочь мне в одном чуде.
     Николай Николаевич боролся с собой. Ему не хотелось поддаваться соблазну, и в то же время он понимал, что другой случай может ему и не представиться.
     - Да ладно, папа, - сказала Настя, - соглашайся.
     Неожиданно и Екатерина Сергеевна поддержала его.
     - Одно чудо позволить себе можно, - произнесла она со сдержанной улыбкой.
     - Ну, если вы все меня просите... - обрадовался Незнайкин. - А что надо сделать?
     - Возьмите мой посох, - разрешил дедушка Мороз, - выходите все во двор. Начертите на снегу все буквы алфавита. Пора сотворить новые волшебные буквы взамен утерянным. Ведь через неделю Новый Год.
     - Ох! - вздохнул Николай Николаевич. Он был очень взволнован. Настя ему откровенно завидовала.
     Буквы у милиционера Незнайкина получались красивыми, Он старался, как мог. В школе он учился неплохо. Только буква “з” вышла у него капельку корявой. Может быть, потому, что он в этот момент вспомнил о злоключениях своего отца и дочери? Так что если вам на Новый год дедушка Мороз принесет немного кривого плюшевого зайчишку, помните, что не он в этом виноват, а милиционер Незнайкин. Вернее, его вполне понятное волнение.
     - Я и вам, Екатерина Сергеевна, подарочек хочу сделать, - сказал дедушка Мороз и начал рыться в кармане шубы. -  Где-то тут ещё с прошлого года остались у меня необыкновенные серебряные серьги. По праздникам я надеваю их своим Снегурочкам, они силу им дают. Ведь я понимаю: человек тогда злым становится, когда у него силы заканчиваются. Душевные силы. А с этими серьгами человек многое может. Возьмите их себе на добрую память о дедушке Морозе.
     - Спасибо, -  поблагодарила Екатерина Сергеевна. Ей был неприятен намёк дедушки Мороза на её недоброту, но стоило ей продеть серьги в уши, как он тут же забылся, а сама Екатерина Сергеевна размякла и простодушно заулыбалась.
     - А что же мы опять про Воронёнка Федьку забыли? - забеспокоилась Настя.
     - А ты, мил человек, - сказал ему строго дедушка Мороз, - домой вместе со всеми не отправишься. Не в моих силах расколдовать тебя. А дома тебе тем более не помогут. Рассчитывай лишь на подмогу читателей этой сказки. Я думаю, что среди моих друзей - писателей найдётся такой, кто опишет твои истинные похождения. Читатели сказки должны прислать нам по письму, в которых они расскажут о своих добрых поступках. Они и помогут тебе опять стать человеком. Да и сам тоже старайся!
     Федька подумал и согласился. Что ему ещё оставалось делать? Он написал записку родителям, что жив, и попросил Настю передать её. Дед Мороз вытащил Федьку из ловушки и поселил в своём новом домике в лесу песенок - потешек.
      А Незнайкины-Нервотрепкины в тот же день вернулись домой. Они проникли в квартиру Николая Николаевича с помощью всё тех же волшебных лоскутов, кусочков носового платка. Потом, конечно, они их сшили и переслали по почте дедушке Морозу. Зачем им чужие вещи? И вот они уже несколько месяцев живут дружно, все вместе и - совершенно не ссорятся!