Одуванчик и Филя
Повесть

     Сестрички-двойняшки Лизавета и Анечка, как обычно бывает летом, гостили у дедушки и бабушки в уютном районном городке Черёмуховске. Однажды они проснулись очень рано, куда-то убежали, но довольно скоро вернулись. Их бабушка, Наталья Николаевна, в летней кухне спешно дожаривала сырники, чтобы перед уходом на работу покормить внучек завтраком. Заслышав стук калитки и подозрительную, сопровождавшуюся громким заговорщицким шёпотом, возню, она вышла во двор и обнаружила там Анечку и Лизавету.  При появлении бабушки Лизавета молча, с заранее виноватым видом, раскрыла ладошки и явила Наталье Николаевне крошечного невзрачного котёночка, единственным достоинством которого  был апельсиново-рыжий цвет.
     - Это ещё что за живой уголок? - строгим голосом поинтересовалась бабушка.
     - Это маленький котёночек, - робко пояснила Анечка.
     - Вижу, что не бегемотик, - заметила бабушка, - но что этот котёночек делает у нас в доме?
     - Он хочет у нас поселиться, - сообщила Лизавета.
     - Ну, уж нет! Немедленно верните его туда, откуда вы его принесли! - голосом, не предполагающим возражения, скомандовала бабушка.
     -  Но почему...? - попыталась всё-таки возразить Лизавета.
     - Потому что в данный момент обзаведение котёночками не входит в мои жизненные планы, к тому же я не являюсь сторонником изодранных обоев и испорченной когтями мебели!
     Наталья Николаевна была женщиной довольно молодой, так что её даже иногда принимали за маму двойняшек. Она работала редактором местной газеты со стимулирующим названием «Вперёд» и так привыкла командовать своими репортёрами и корреспондентами, что иногда забывала оставить начальственные строгости на работе, приходила вместе с ними домой и принималась редактировать действия всех своих домочадцев.
     - Ну, бабулечка, пожалуйста, посмотри, какой он славненький! - заныла Анечка.
     - У меня уже есть два очень славненьких существа, - отрезала бабушка. - Мне этого вполне достаточно.
     - Дети должны расти в окружении домашних животных, - весомо заметила Лизавета.
     - У вас есть Одуванчик, - возразила бабушка. - Окружайте себя им.
     Одуванчик, или Дунчик, Дуня, белоснежно-пушистый пёс, спавший в тени сирени, услышав своё имя, поднял голову и устремил заинтригованный взгляд на участников дискуссии.
      - Бабуля, ты хочешь сказать, что с этого дня позволишь Дунчику жить с нами в доме? - недоверчиво переспросила Лизавета.
     Услышав столь заманчивое предположение, Дунчик даже встал и на всякий случай помотал хвостом.
     - Не обольщайся! - бабушка строго глянула на пса, затем снова повернулась к девочкам:
     - Омлет с собачьей шерстью я люблю ещё меньше, чем ободранные обои, так что пусть ваш Дуня остаётся там, где прописан - в своём прекрасном личном коттедже.
     Дунчик притворно безразлично широко зевнул, потянулся, припав на передние лапы, выпрямился и гордо потрусил по направлению к конуре.
     - Но тогда Дуня - дворовое животное,  а никак не домашнее, - возразила Лизавета. - А последних у нас как раз-то и нет, если не считать двух-трёх мух, преодолевших противомушиную сетку!
     - Лизавета, прибереги-ка свои логические выкладки до того, как пойдёшь в школу и станешь удивлять ними учительницу. Меня своей железной логикой не прошибёшь. Я сказала: отнесите котёнка назад к его маме.
     - Бабуленька, добренькая, миленька, ну позволь нам оставить его у себя, - несчастным дрожащим голосом попросила Анечка и приготовилась выразительно зарыдать.
     - Глупые, глупые дети! Да это крошечное существо, в которое вы вцепились, словно таракан в хлебную крошку, просто не выживет без своей мамы! В этом нежном возрасте котёнку ещё нужно материнское молоко, без него он просто погибнет!
     - Нет у него мамы, - угрюмо сообщила Лизавета. -  Его мамой была Нюрка, кошка Алёши Танкова. Но она вчера попала под машину, вот мы и решили  разобрать котят и стать им мамой родной вместо Нюрки.
     - Не мешало бы посоветоваться со взрослыми, прежде чем кого-то усыновлять! - заметила бабушка. - Делайте, что хотите, я и так из-за вас опаздываю уже на работу. Но если ваш приёмыш не выживет, предупреждаю:  слёзный потоп не устраивать и общероссийский траур не объявлять!
     Вернувшись домой после работы намного раньше обычного, бабушка обнаружила, что в доме царит обстановка крайнего уныния и вселенской печали.
     Рыжий приёмыш, несчастный и жалкий, лежал в коробке из-под мармелада на расшитом шёлком батистовом платочке. Пред ним стояли кукольные блюдечки с различными яствами: в одно было налито молоко,  в другое суп с остатком фрикадельки, прочую посуду наполняли кусочки  колбасы, печенья, голубца, сырника и шоколадного батончика. Котёнок лежал неподвижно, грустно взирая на предложенную еду, но не до чего так и не дотрагиваясь. Было не похоже, что он затрудняется в выборе, причина его печали явно состояла в чём-то другом.
     - Вот, ничего не хочет кушать, - забыв о запрете на рыдания, всхлипнула Анечка.
     - Так и умрёт, наверное, сиротиночка, без мамы, - угрюмо констатировала Лизавета срывающимся голосом.  
     Бабушка ничего не ответила внучкам. Она молча достала из сумки, которую брала на работу, небольшую пластмассовую бутылочку с соской для детского питания, собрала невостребованную провизию из коробки и ушла на кухню. Вскоре вернулась, неся бутылочку, уже наполненную тёплым молоком. Осторожно взяла котёнка в левую руку и бережно прижала его к груди. Затем правой рукой поднесла к крошечному ротику бутылочку, опрокинула её и нажала на соску. Тонкая струйка молока брызнула в направлении грустной мордашки, пачкая её. Котёнок встрепенулся, зашмыгал розовой пуговкой носа, высунул крошечный язычок и облизнулся. Бабушка, опять сжав соску, ловко брызнула прямо на язычок малыша. Язычок заработал быстрее. Когда котёнок чуть приоткрыл ротик, бабушка проворно сунула в него кончик соски.  Непроизвольно сжав дёсны, котёнок получил целую порцию вкусной белой жидкости и тут уж дело пошло быстрее. Сначала, правда, он жадничал, захлёбывался, молоко текло по подбородку и стекало бабушке на руку. Но вскоре котёнок приноровился,  стал кушать медленнее, аккуратнее, засыпая на секунду от сытого довольства и опять просыпаясь, чтобы продолжить трапезу. Наконец он насытился, крепко уснул, но какое-то время ещё продолжал сонно причмокивать. Но вот ротик его, испачканный молоком, приоткрылся, соска выпала, и котёнок уснул крепко, свернувшись клубком прямо в руках бабушки.
     - Покушал, - благоговейным шёпотом сообщила Лизавета. - Теперь не умрёт.
     - Бабуля, ты такая, такая! - восхищённо произнесла Анечка, и не найдя слов, достойных восхваления бабушки, уткнулась ей в живот.
     - Принесите-ка лучше мой пуховый платок, - также шёпотом скомандовала бабушка, - и сверните его гнёздышком. Малышу он послужит вместо тёплого маминого бочка.
     Когда девочки выполнили распоряжение и аккуратно уложили приёмыша в пуховое гнёздышко, бабушка поинтересовалась:
     - И какое же имя получил наш малыш?
     - Филипп, Филечка, - ответила нежно Аня.
     - В честь Киркорова, что ли? - удивилась бабушка.
     - Бабуля, не каждый крокодил - Гена, и не каждый Филипп - Киркоров, - снисходительно пояснила Лизавета. - Нам дедушка рассказывал, что у него в детстве был рыжий кот Филя, очень героический кот. Гроза всех мышей в округе, и даже крысы предпочитали не покушаться на его территорию! Вот мы и решили: пусть и наш малыш растёт героем и дедушке заодно его детство напоминает.
     То ли героическое имя возымело своё действие, то ли помог тщательный уход, но котёнок и впрямь, как славно известные русские богатыри, рос не по дням, а по часам. Бабушку он считал родной мамой и, проголодавшись, нёсся прямиком к ней. Если голод настигал его в ранний час, когда домашние ещё безмятежно спали, Филя ловко вскарабкивался к бабушке на кровать, находил её мизинец, заглатывал его и принимался причмокивать, пытаясь добыть сладкое лакомство. Недоспавшая бабушка, вздыхая и ворча, поднималась с постели и, спасая свой палец, брела на кухню, чтобы подогреть обжоре молока.  Из нежеланного хилого подкидыша кот вскоре превратился в общего любимца, красавца и умницу.
     
     
                                ФИЛЯ-ВЕРХОЛАЗ
     
     Уже через месяц Филя окреп, подрос и научился пушистым апельсином возникать одновременно в нескольких точках сразу. Особенно его манила высота. Шаровой молнией он взмывал по висящему на стене ковру почти до потолка, чтобы затем рухнуть сверху на каждого, кто не успел спастись паническим бегством. Не иначе в прежней жизни Филя был парашютистом.  
     Как-то раз Лизавета и Анечка устроили себе под старой грушей уютный домик из старого покрывала (вместо крыши) и древнего дедушкиного тулупа (вместо пола). Они расставили кукольную мебель и как раз решали, чем в данный момент будут заниматься их дочка Варя (из породы кукол Барби) и сынок Мишуня (из породы плюшевых мишек), как их внимание привлёк какой-то жалобный звук. То ли ребёнок плакал, то ли ныл котёнок, которому дверью прищемило хвост. Девочки переглянулись. «Филя!» - вскрикнули разом. Наказав строго настрого своим детишкам Варе и Мишуне никуда не отлучаться, они помчались на звук.
     Филя обнаружился на крыше дома. Припав к волнистому листу  шифера туловищем,  он рыдал, свесив голову и глядя испуганно вниз.
     - Филечка, миленький, как же ты туда забрался, - запричитала Анечка.
     - Наверное, по черешне залез, - предположила Лизавета. - Видишь, ветка прямо в крышу упирается. А назад слезть не может.
     - А если у него головка закружится, он упадёт и насмерть разобьётся? - ужаснулась Анечка.
     - Дедушку! Надо срочно найти дедушку! Пусть он принесёт лестницу и снимет сорванца с крыши, - решила Лизавета.
     Она рассуждала со знанием дела, так как в молодости с нею приключилась подобная история. На крыше находился чердак, в котором дедушка сушил сено для кроликов. Подняться на чердак можно было по приставной лестнице, которая всегда стояла с этой стороны дома, упираясь в крышу. Как-то в воскресный день папа и мама двойняшек отправились в магазин закупать продукты, бабушка как обычно готовила в летней кухне обед, а дедушка, у которого с утра прихватило поясницу,   занимался лёгким трудом - пас в саду двойняшек, которым в ту пору только что исполнилось по полтора года. Как это иногда бывает с малышами, Анечка упала и запачкала ручки. Ходить с грязными руками она наотрез отказалась, так как уже в ту пору была ужасной чистюлей, и дедушке пришлось идти вместе с внучкой к умывальнику. И отлучились-то они всего на минутку, и руки вымыли очень быстро, так как мыть-то особенно было нечего, но, вернувшись, обнаружили пропажу Лизаветы. Пока дедушка растеряно оглядывался по сторонам, Анечка, задрав голову, с интересом высматривала что-то в небе. В это время из летней кухни вышла бабушка и, проследив за взглядом внучки, тихонько вскрикнула. Лицо её при этом побледнело. Дедушка поднял голову, чтобы посмотреть, что привлекло внимание дам, и обмер от ужаса. Высоко в поднебесье, на самом краешке крыши дома сидела Лизавета, ухватившись ручонками за оконечности лестницы и весело болтая ножками. Дедушка, позабыв о пояснице, стремглав взлетел по лестнице вверх, снял внучку с крыши и, приказав ей крепко держаться за его шею,  вместе с драгоценной ношей осторожно спустился на землю. Родители, вернувшиеся с покупками, обнаружили дочек арестованными в доме, а дедушку, бледного и стонущего от острой боли в пояснице, лежащим на диване. Дедушке пришлось вызывать врача, и он ещё почти две недели лечился уколами и таблетками, а лестницу, от греха подальше, убрали от крыши и спрятали за сарай с садовым инвентарём.
     Филя повторил подвиг своей маленькой хозяйки и теперь ему срочно, так же как когда-то ей, требовалась помощь дедушки. Дедушка не замедлил появиться с лестницей под мышкой. Водрузив её возле того места, где сидел, дрожа и рыдая, котёнок, он поднялся до края крыши, осторожно отцепил от неё верхолаза.
     - Ну, и что ты там забыл? Мал ещё по крышам лазить, погоди, пока подрастёшь, а пока что бегай по земле, - спустившись вниз и опуская малыша на землю, сказал дедушка и направился с лестницей в сторону сада.  
     Лизавета и Анечка вздохнули с облегчением и вернулись к своим детишкам, благо, те смирно сидели, как им и было приказано, под грушей и ни о каких подвигах и проказах не помышляли. Девочки возобновили игру, однако не прошло и пятнадцати минут, как их внимание снова привлёк жалобный плач Фили. Помчавшись на его звук, девочки увидели, что котёнок опять сидит на крыше, в том же самом месте, и всё так же дрожа и рыдая от страха. Анечка помчалась за дедушкой, Лизавета осталась для подстраховки: вдруг несносный шалун сорвётся с крыши и его придётся внизу ловить! Дедушка прибыл, неся под мышкой лестницу, которую только что отнёс в сад к сараю. Приставил лестницу к крыше, отцепил Филю от шиферины и, строго погрозив ему пальцем, молча опустил на землю. Девочки вздохнули с облегчением и направились  к своим брошенным детям. Не успели они дойти до груши, как уже знакомый филин плач остановил их на полпути. Девочки растеряно переглянулись.
     - Что, опять..? - неуверенно спросила Анечка. - Он что, не понимает, что лазить по крышам в его возрасте смертельно опасно? Что, опять звать дедушку?  
     - Ага, думаешь, дедушке больше делать нечего, как целый день бегать туда-сюда с лестницей под мышкой? - ответила Лизавета.
     - Оставьте в покое дедушку, - скомандовала бабушка, чьё внимание привлекло оживлённое движение на территории двора. - И Филиппа тоже.
     - А вдруг он разобьётся?  - взволнованно переспросила Анечка.
     - Не разобьётся, - успокоила бабушка. - Во-первых, этот маленький хитрюга таким образом просто пытается привлечь к себе ваше внимание. Ему обидно, что вы с самого утра ещё с ним ни разу не играли. Домашним животным внимание человека жизненно необходимо! Во-вторых, он кот, а коты умеют не только залазить вверх, слазить вниз, но и падать так, чтобы не причинить себе вреда. Надоест сидеть на крыше - сам слезет тем же путём, каким забрался. Только вы уж потом,  будьте любезны, найдите время поиграть с ним!
     Случилось так, как предсказала всезнающая бабушка, всё-таки недаром она работала главным редактором.
     
                                    ФИЛЯ-ФУТБОЛИСТ
     
     Кроме высоты Филя любил всё, что движется - болтается, катится, прыгает, в общем, шевелится. До всего до этого нужно было обязательно дотронуться и по возможности вовлечь это в игру. Как-то раз бабушка вечером собрала на грядке помидорчики «черри» и разложила их на окне комнаты, которая вместе с кухней  составляла флигель.  Если начинающие буреть помидоры  аккуратно разложить на окошке, то их созревание пойдёт удвоенными темпами, а помидорный куст на грядке сможет обзавестись новой завязью. Лизавета и Анечка очень любили эти миниатюрные помидорчики, просто кусок им в горло не лез без них. Утром, за завтраком, девочки, как всегда, к омлету захотели любимых овощей. «Пойдите в комнату, ваши «черри» там лежат на подоконнике, выберите те, что поспели», - распорядилась бабушка. Двойняшки помчались радостные, но вернулись разочарованные.
     - Нет там никаких помидорчиков, - обиженно сообщила Анечка.
     - Как это «нет»! Я вчера собственноручно их нарвала и разложила на подоконнике! - удивилась бабушка.
     - Наверное, это было позавчера, и мы их уже съели! - предположила Лизавета.
     - Не морочьте мне голову, - даже рассердилась бабушка. - Сорок семь лет - это не самый подходящий возраст для дружбы со склерозом!
     - А кто он такой, этот Склероз, бабушка? - тут же заинтересовалась Лизавета.
     -  Склероз - это состояние, при котором сегодня не помнишь, чем занимался вчера, а я хорошо помню не только всё, что было вчера, но и во все предыдущие дни.
     С этими словами бабушка встала из-за стола и решительно направилась в соседнюю комнату. Вернулась она оттуда необычно молчаливая и слегка расстроенная. Села за стол.
     - Неужели я вчера и впрямь забыла собрать помидоры? - задумчиво произнесла она. - А ведь собиралась же. Да, пора в отпуск. Ладно, сегодня обязательно нарву.
     Вечером  бабушка привлекла к сбору овощей Лизавету и Анечку, чтоб уж точно не оставить их без любимых «черри» к завтраку и на всякий случай запастись свидетелями. Девочки насобирали помидорчиков и под руководством бабушки разложили их на подоконнике. Утром они, не дожидаясь распоряжений, отправились за овощами в соседнюю комнату. Подоконник встретил их поразительной пустотой. Ни одного помидорчика, даже самого завалящего, на нём не наблюдалось. Не было их и в обозримом пространстве комнаты.
     - Как ты думаешь, пять лет - подходящий возраст для дружбы со Склерозом? - спросила задумчиво Анечка и посмотрела на сестру.
     - Не знаю, - растеряно ответила Лизавета. - Надо будет уточнить у бабушки.
     Пропажа помидорчиков живо обсуждалась за завтраком, возвращались к ней и за обедом, и даже за ужином. Ни одна из выдвинутых версий не могла объяснить таинственного исчезновения овощей. Вечером, на сбор «черри» вышла вся семья. За раскладкой урожая на подоконнике лично наблюдал самый трезвомыслящий человек в семье - папа двойняшек. Флигель на ключ запер самый добросовестный из присутствующих - дедушка Митя.
     Утром бабушка разбудила Лизавету и Анечку и с загадочным видом поманили девочек за собой. Она привела их к флигелю, возле которого уже стояли мама, дедушка и папа. Когда вся компания вошла в комнату, на подоконнике окна которой предположительно должны были находиться «черри», бабушка сначала указала рукой на пустынный подоконник, затем улыбнулась и опустилась на колени перед диваном, жестом приглашая домочадцев последовать её примеру. Могло показаться, что она неожиданно решила поклоняться какому-то неведомому божеству, пожирателю помидоров, и умолять его поубавить свой аппетит.
     - Смотрите сюда, - сказала бабушка и указала рукой под диван.
     И хотя предположение о том, что странное божество облюбовало в качестве места обитания старенький продавленный диван, представлялось довольно сомнительным, члены семьи, заинтригованные поведением бабушки, дружно хлопнулись на колени и устремили взгляды в указанном направлении.
     Увиденная картина, хотя несколько озадачила, но и обрадовала собравшихся. Всё видимое пространство под днищем дивана занимали тесные ряды помидорчиков «черри», как хорошо вызревших, позапозавчерашних, так и вчерашних, ещё бурых, только начинавших поспевать.
     - Чудеса телепортации! - сообразил папа девочек.
     - Скорее, «филепортации», - уточнила бабушка.
     Оказалось, что вчера вечером она провела настоящее журналистское расследование. Выйдя во двор, чтобы присоединиться к уличным посиделкам с соседками, бабушка заметила, как во флигель через специальный кошачий лаз в двери просочился Филя. Чутьё опытного журналиста подсказало ей, что назревает интересный репортаж. Тихонько пробравшись за котёнком в летнюю кухню, бабушка, через приоткрытую в комнату дверь увидела следующую картину.
      Какое-то время Филя задумчиво сидел, задрав голову, под окном, затем уцепился за оконную штору и с ловкостью циркового гимнаста вскарабкался по ней на подоконник. Осторожно походил между помидорами, выбрал один, дотронулся до него одной лапкой, другой, затем принялся играть, как мячиком. Покатав по подоконнику помидорчик, он, в конце концов, уронил его на пол. Свесив голову вниз, понаблюдал за беглецом, словно размышляя, не вернётся ли тот обратно, чтобы продолжить интересную игру. Поскольку помидорчик такого желания не проявил, Филя спрыгнул на пол и принялся уже там, на просторе, гонять его, как мяч по футбольному полю, пока ловким ударом мягонькой лапки не загнал под диван. После этого котёнок отправился на подоконник за следующей жертвой. Игра повторилась. Филя трудился, не покладая лап, пока все помидоры не перекочевали с подоконника в поддиванное пространство. После этого, с удовлетворением осмотрев очищенный от посторонних предметов подоконник, он удалился довольный и гордый с поля битвы, как тренер английской футбольной команды «Манчестер Юнайтед» сэр Алекс Фэргюсон после победы своих подопечных над «Челси».
     - Да, наш Филя - вылитый Бекхэм! - восхитился папа.
     - Тогда уж Скоулз, - поправил папу дедушка Митя, - он такой же рыжий, как наш Филипп.
     - Какой там Бекхэм, какой там Скоулз, Рыжая бестия, вот он кто! - возразила бабушка, не слишком хорошо разбиравшаяся в английском футболе.
     С этих пор котёнок, как какой-нибудь Людовик Красивый или Лоренцо Великолепный получил прозвище и стал  именоваться не иначе, как Филипп Рыжая бестия.
     
                                       
                                      ФИЛЯ-ПОДРОСТОК
     
     Так уж случается, что щенята и котята растут быстрее человеческих детей. Ребёнок за год может научиться ходить, даже бегать, обзавестись зубами и погрызть ними некоторое количество сосок, научиться размазывать ложечкой по тарелке кашу, открывать нижнюю дверцу книжного шкафа и выгребать на пол его содержимое, стаскивать на пол, ухватившись за кончик, скатерть со всеми стоящими на ней приборами. Однако, не смотря на все  его полезные умения, он так и останется годовалым ребёнком.  Котёнок же, спустя год своей жизни, из кота-ребёнка обязательно превращается в кота-подростка со всеми вытекающими для этого шебутного возраста последствиями.
     Когда Лизавета и Анечка через год опять приехали летом к дедушке и  бабушке, они обнаружили, что их приёмыш значительно повзрослел. Филя вырос в длину и в высоту, щёчки его заметно округлились, шерстка распушилась. Неизменным осталось только хитровато-пытливое выражение зелёных глаз. Казалось, кот всё время выискивает, какой бы совершить подвиг, да так, чтоб за него не очень влетело.
     Бутылочка с соской давно была заброшена. Филя обзавёлся собственными блюдечками для взрослой еды, однако если чувство голода настигало его в тот момент, когда семья ещё досматривала предрассветный сон, он по-прежнему забирался на кровать к бабушке и принимался нежно терзать её палец.  Бабушка прятала руки под одеяло, тогда Филя, взбирался на подушку, в районе бабушкиного затылка и принимался играть с её волосами, взбивая их в комок всеми четырьмя лапами. Бабушка грозила: «Вот погоди, Рыжая бестия, разыщу старый дедушкин мотоциклетный шлем и буду в нём спать, то-то все когти обломаешь!», но каждый раз вставала и покорно брела на кухню кормить своего любимца.
     Очень не любил Филя, когда дедушка и бабушка, после дневных трудов разместившись каждый на своём любимом месте - бабушка на диване, а дедушка в кресле перед  телевизором, занимались своими делами, не обращая на него, такого милого котика, внимания. Чтобы обратить взоры домашних на себя, Филя забирался на колени к бабушке и мёртвой хваткой вцеплялся в спицу, которой она в этот момент вязала носочки или варежки внучкам.
     - Филя, отвяжись! Не мешай! - пыталась образумить кота бабушка. - Я должна довязать внучкам носочки!
     - Зашем? - не вынимая спицу изо рта, интересовался Филя.
     - Лизоньке и Анечке нужны носочки, чтоб их ножки не мерзли зимой, - приводила аргумент бабушка.
     - Какая глупошть! - всё так же со спицей в зубах возражал Филя. - Пушкай отраштят шершть на швоих лапах, как я, вот и не будут мёржнуть!
     Если бабушке всё-таки удавалось  вызволить спицу и устроиться так, что на колени невозможно было пробраться, Филя перемещался к дедушке, который одним взглядом следил за экраном телевизора, а другим - разгадывал кроссворд, лежащий на придвинутом к креслу журнальном столике. Филя становился на задние лапы, передними упираясь в столик, изловчался, бросался на журнал, вцеплялся в ближайший уголок и принимался его трепать, покуда не откусывал изрядный кусок.
     - Ай-я-я, как не стыдно! - пытался урезонить воспитанника дедушка. - С такими-то зубами мышек надо ловить, а не безвинные кроссворды!
     -  Прям-таки, - отвечал Филя невозмутимо, выплёвывая бумагу и умащиваясь на дедушкиных коленях. - Можно подумать, Лизка или Анька мышей ловят! Или Одуванчик! И ничего, живут, жизни радуются. Вот когда они поймают хотя бы одного паршивенького мышонка, я вам их целый мешок наловлю. А что, подумаешь, мышей ловить - плёвое дело!
     Утром, когда бабушка уходила на работу, Филя провожал её до мостика. Сидел, пока она не скрывалась за углом, и возвращался домой с чувством исполненного долга. Вечером, ровно в половине седьмого, он уже сидел возле мостика, не реагируя на заигрывания прохожих и увёртываясь от их попыток приласкать красивого котика. Наконец из-за поворота появлялась бабушка, переходила мостик и, увидев Филю, обращалась к нему с вопросом: «Ну как там дома, всё в порядке?» «Ага, - отвечал Филя важно, - мы с Одуванчиком же свои обязанности знаем!»
     С Одуванчиком, добросердечным незлым псом, у Фили с самого начала сложились крепкие дружеские, со стороны Дунчика даже покровительственные, отношения. И то сказать, люди могли кормить Филю, ласкать, ухаживать за ним, но разве они могли объяснить малышу, что к соседскому коту Петровичу, матёрому «сибиряку», имевшему в достаточном количестве боевых шрамов и увечий, лучше не соваться в поисках дружбы. Не так поймёт. Решит, к примеру, старикан, что молодой кот претендует на его ленные владения и задаст приличную трёпку. Или кто кроме Одуванчика растолкует малышу, что в субботу по утрам хозяева отправляются в загадочное место под названием «рынок» специально, чтобы привезти оттуда своим любимцам какое-нибудь лакомство. Так что желательно к моменту их возвращения держаться поближе к кухне. Кусочек мяса - это восхитительно! А вот грызть хозяйскую обувь не стоит, даже если очень чешутся зубы. Очень люди привязаны к этим своим искусственным «лапам», могут и веником нахлопать за их порчу. Не больно, конечно, но как-то унизительно, вроде ты не гордое животное, а измочаленный фантик из-под жвачки (та ещё гадость, липкая, хоть и пахнет приятно) или, скажем, шелуха бесполезная. Ну и, конечно, в любую погоду - хоть дождь хлещет, словно веточка крыжовника, хоть мороз жжёт, как холодный огонь, хоть ветер пытается хвост выдернуть из его законного места - по нужде следует бегать на улицу. Использовать углы дома для этих целей - неприлично и постыдно для домашнего любимца. По вопросу о необходимости ловли мышей Одуванчик выразился вполне определённо: «Ты же не такса какая-то, которую люди специально вытянули в длину, чтобы она могла лазить по норам, значит, отлов грызунов - не твоё дело». Затем, подумав, добавил: «Конечно, поговаривают, что некоторые коты ловят мышей и даже крыс. Но, возможно, они голодают? А ты-то сыт!»
     Таким образом, Дуня добровольно взял на себя обязанности по воспитанию и образованию котёнка, а тот безоговорочно признал его своим воспитателем. Истины ради стоит заметить, что Одуванчик только ближе к зрелому возрасту мог с чистой совестью взяться за воспитание молодёжи, ибо в юные годы он слыл ещё тем проказником! Стыдно сказать, но был период в его жизни, когда он чуть было не угодил на привязь.
                            
                             ОДУВАНЧИК-СТОРОЖ
      
     Однажды Одуванчик чуть было не пострадал за то, за что обычно принято награждать - за служебное рвение.
     В субботу бабушка и дедушка куда-то уехали на машине, наказав Одуванчику охранять дом. Дунчик обошёл двор, сад, заглянул во все углы и закоулки. Послушал ворчливое кудахтанье кур, запертых в курятнике. На всякий случай высунул нос в щель под калиткой, принюхался, нет ли там чужих, враждебных запахов. Враги отсутствовали как во дворе, так и за его пределами. Ночью, как обычно, Одуванчик через тайный лаз в кустах малины ходил в гости к своему соседу, Жуку. Теперь, завершив обход подведомственной территории и не обнаружив ничего предосудительного, он решил немного поспать, так как времени до прихода хозяев  ещё оставалось предостаточно.
     Одуванчик проснулся от скрипа открываемой калитки. Вскочил на лапы в смущении. Неужели он так долго спал, что кто-то из хозяев успел вернуться домой? Калитка приоткрылась, и в ней появилась голова чужой женщины. Одуванчик удивился, сел, склонил голову на бок и посмотрел на гостью. Она не была совсем уж ему не знакома, наоборот, Дуня знал, что женщина - почтальон и её зовут Верой.
     Какой-то умник придумал для облегчения труда почтальонов все почтовые ящики с улицы собрать в одном месте, возле хлебного киоска, чтоб жители сами ходили к ящикам и забирали почту. Пока киоск работал, ящики находились в поле зрения продавщицы тёти Маши, и граждане исправно получали корреспонденцию. Пришли трудные времена, киоск закрылся, и к оставшимся без присмотра почтовым ящикам потянулись хулиганы. То газету подожгут, то письмо выковыряют через щель. Себе никакой пользы, одно только беспредельное хулиганство,  а людям расстройство. Не понимают, чурбаны бесчувственные, что иное письмо, хоть и не имеющее материальной ценности, но вовремя полученное, может человеку жизнь изменить и быть дороже всех сокровищ мира. Вот и старалась Вера хотя бы письма доставлять людям прямо домой, лично в руки.
     Одуванчик знал: когда почтальон приходит и вручает дедушке или бабушке небольшой белый пакетик, те бывают очень рады и веселы, даже не ругают его, когда он абсолютно нечаянно (что поделаешь - рассеянность!) забредает на территорию летней кухни. Наоборот, ему тогда перепадает что-нибудь вкусненькое, дедушка треплет его по пушистой шкурке и говорит: «Скоро, Дунечка, твои подружки приедут!» Подружки - это Лизавета и Анечка, внучки дедушки и бабушки, а его вроде как названные сестрички. Так что появление Веры Дуню не смутило, удивило другое - как это она смогла войти через запертую калитку. То, что калитка была заперта, когда хозяева уходили из дому, он знал наверняка. Несколько раз лично проверял это раньше. Бывало, прибежит друг, соседский Жук, просунет нос под калитку. «Выходи, Дунчик, поносимся по улице, воробьёв погоняем, на машины полаем», - зовёт Одуванчика. А выйти никак - калитка-то заперта! Жук снаружи на её прыгал, Одуванчик изнутри, но открыть не могли, потому что заперта она всегда на ключ.
      Вера тем временем вошла во двор и заголосила: «Тётя Наташа! Дядя Митя! Вам письмо от внучек!» Никто не отозвался.  «В саду, наверно, что-то делают, не слышат», - объяснила сама себе Вера и направилась по дорожке в сад. Одуванчик встал, сладко потянулся и потрусил вслед за нею. «Ой, это ты, Одуванчик! - приметила пса Вера. - А я вот письмо твоим хозяевам принесла. Поможешь отнести?».  
     Одуванчик ухмыльнулся. Что он, комнатная собачка, что ли, тапочки и газетки носить! Он - дворовый пёс, сторож и хранитель порядка.
     - Хорошенький, славный пёсик, - продолжала между тем угодничать Вера, насторожено косясь на сопровождавшего её пса. Одуванчик трусил рядом и никаких признаков агрессии или недовольства не проявлял. Вера поняла, что кусать её не собираются и осмелела.
     - Такой беленький, пушистенький, точный одуванчик! Когда обзаведёшься детишками, подаришь мне одного, ладно? - уже совсем по-дружески попросила она.
     - Рано мне ещё о детишках думать, молод ещё, - фыркнул Одуванчик. - А когда надумаю, тогда и поговорим.
     Вера дошла до конца сада и остановилась в растерянности. Кроме семьи скворцов на яблоне в саду никого не было.
     - Ой, а где ж твои хозяева? - растерянно спросила Вера. - В доме что ли, сериалом каким засмотрелись так, что не услышали, когда я их звала.
     - Ну, ну, - ухмыльнулся Одуванчик, разворачиваясь вслед за почтальоном в обратный путь к дому.
     Подёргав входную дверь, постучав в неё кулаком и на всякий случай ещё покричав «тётя Наташа, дядя Митя» Вера убедилась, что хозяев нет нигде, и совсем растерялась.
     - Нету никого, совсем, - сообщила она Одуванчику.
     - Знаю, - подтвердил Дунчик открытие Веры.
     - Что же тогда калитка не заперта? - обратилась она с вопросом к единственному имевшемуся в наличии собеседнику.
     - Да вот сам удивляюсь, - ответил Одуванчик, глядя задумчиво на почтальона и моргая глазками.
     - Что ж это они всё хозяйство бросили нараспашку, думают, ты один сможешь от ворюг двор оборонить? Да тебя самого, красавчика этакого, злыдни своровать смогут, и весь дом в придачу обнести! Ишь, какой крохортулечка, любой может обидеть!
     - Попробуй, - предложил Одуванчик и сел перед калиткой.
     - Ладно, заболталась я с тобой, а мне ещё на тот край улицы нужно письма отнести и второй участок обойти. Письмо завтра занесу, - решила-постановила Вера и направилась к выходу.
     Одуванчик прижался задом к калитке, утвердился в сидячей позе, пристально посмотрел на почтальона и тихо предупреждающе зарычал.
     - Ты чего это, Одуванчик? - удивилась Вера. - А ну-ка, прочь с дороги, выпусти, мне работать надо!
     Одуванчик прищурил глаза, уставился немигающим взглядом на гостью,  ощерил зубы и зарычал громче. Увидев стройные ряды острых зубов, женщина проворно отскочила назад. «Вот так-то будет лучше, - подумал Одуванчик. - Зашла в чужой двор без спросу, теперь сиди и жди, пока хозяева вернутся и решат, что с тобою  делать. И конвертик-то беленький нечего прикарманивать. Я-то чую, что он у тебя в сумке лежит!»
     - Одуванчик, не дури! - между тем принялась уговаривать почтальон сторожа. - Ты ж меня знаешь, я не ворюга какой-то и к вам зашла по делу. Выпусти, а? Что ж мне теперь до нового пришествия тут сидеть?
     Так как Одуванчик внимательно слушал, склонив голову на бок, Вера принялась опять осторожно двигаться в сторону калитки:
     - Я пойду, ладно? На что я тебе? Сиди себе, сторожи от настоящих злодеев, я ж не против.
     Едва она приблизилась к выходу на расстояние последнего броска, Одуванчик напрягся, ощетинился, угрожающе клацнул зубами и зарычал. Вера поспешно отбежала в сторону сада на безопасное расстояние.
     - Вот зараза добросовестная, - в сердцах обругала она пса. - Да я ж из-за тебя теперь почту не смогу вовремя разнести! Вот и делай после этого добрые дела!
     - Не мои проблемы, - ответил Одуванчик, опять превращаясь в миролюбивого улыбчивого пёсика, весело поматывающего хвостиком.
     Вера предпринимала ещё несколько попыток прошмыгнуть мимо маленького, но грозного сторожа, однако все её попытки заканчивались одинаково. Одуванчик, до того добродушный и беспечный, вмиг преображался, даже, кажется, становился выше и крупнее, стоило женщине приблизиться к калитке. Вера осознавала, что загрызть её насмерть пёс, скорее всего, при всём своём желании не сможет, но и быть покусанной этими острыми акульими зубками, ей тоже не очень хотелось. В конце концов, почтальон обосновалась в саду на лавочке и принялась ожидать возвращения хозяев, пощипывая малину с куста и ругая себя за доброту.
     Вернувшиеся через два часа Наталья Николаевна и Дмитрий Иванович были несказанно удивлены, когда вместе с радостно лающим Одуванчиком навстречу им кинулась почтальон Вера, расстроенная и торопливо причитающая:
     - Вот, письмо вам принесла, а эта зараза пушистая меня выпускать обратно не хотела. Делать мне больше нечего, как почитай два часа сидеть у вас в саду на лавке, как ворона на суку.
     С этими словами женщина сунула письмо дедушке и быстро зашагала к освободившемуся от сторожа проходу.
     - А от тебя мне никаких детей не надо, понял? - грозно бросила она в сторону Одуванчика и шмыгнула за калитку.
     - О чём это она, Митя? - растерянно спросила бабушка.
     - Наверное, сильно перенервничала, - предположил дедушка. - Из-за вынужденного тесного общения с нашим Цербером.
     - И как с этим обормотом прикажешь поступить? - кивнул он в сторону Одуванчика.
     -То есть?
     - Да как-то неудобно перед почтальоном: она нам радостные известия принесла, письмо от детей, а мы её за это незаконно лишили свободы! Может, нашего сторожа на привязь посадить?
     Услышав такие неприятные слова,  Одуванчик сник и с грустным упрёком посмотрел на бабушку, ища у неё защиты.
     - А может на привязь посадить того, кто последним выходил со двора и забыл калитку на ключ закрыть? - сделала встречное предложение бабушка.
     - Так я ж через гараж выходил, - смутился дедушка, поняв, что тонкий намёк за неимением других кандидатов мог относиться только к нему, - я думал, ты уже заперла калитку.
     - Вот, вот, ты думал, а Одуванчик своё дело делал - незащищённый от постороннего вторжения дом охранял. За это он награду заслужил, а никак не гремящие кандалы, - отрезала бабушка, оставляя за собой последнее, категоричное слово. - Пойдём, Дунечка, я тебе дам что-то вкусненькое!
     Дедушка проводил взглядом бабушку и воспрянувшего духом Одуванчика, почесал затылок и согласился. Возражать бабушке было нечего да и бесполезно.
     Вскоре после этих событий дедушка отыскал где-то казённую табличку «Уходя, гасите свет», отреставрировал её и приколотил к калитке со стороны двора, чтобы каждый, покидающий дом гражданин, мог задуматься: «А выключил ли  я свет, утюг, газовую плиту, телевизор и т.д. А не забыл ли я закрыть на ключ дом и калитку?»
     
     
     
                               ОДУВАНЧИК - ДОБЫТЧИК
     
     Когда Одуванчику исполнился год, он всё-таки испробовал, что такое сидеть на привязи. Как-то утром бабушка вышла во двор и обнаружила возле крылечка подозрительно сияющего Одуванчика. При виде хозяйки он замотал хвостом, как вертолёт пропеллером на взлёте, и сделал шаг назад, обнаружив при этом покомканную грязноватую тряпочку абрикосового цвета, на которой до этого стоял. Весь его облик, казалось, говорил: «Принимай подарок, Хозяйка! Каков я пёс, а?! Добытчик!» Осторожно подняв и развернув тряпочку, Наталья Николаевна обнаружила, что это не что иное, как женские панталоны прямо-таки богатырских размеров. Хотя подобные предметы нижнего женского белья она не держала в гардеробе, но на всякий случай приложила вещь к себе, чтобы убедиться: панталоны принадлежат кому-то раза в два толще и объёмистее её. Бабушка нахмурила лоб и уже собиралась обратиться за разъяснениями по поводу появления странной вещи во дворе к Одуванчику, как раздался стук в калитку и зычный голос соседки поинтересовался:
     - Наташа, Наташа, ты дома?
     - Дома, дома, Полина Андреевна, заходите, не заперто, - подтвердила бабушка, запихивая ногой панталоны под крыльцо.
     - Нет, Наташа, ну ты понимаешь, совсем обнаглели алкаши! - расстроено сообщила соседка, протискиваясь в калитку, явно не рассчитанную на её габариты. - Я бельишко на ночь на улице оставила, так сырое ж оно ещё было, чтоб снимать-то. Проснулась, вышла во двор, а там… Бельё с верёвки всё посрывано, на землю брошено и всё как есть потоптано. Сколько трудов даром пропало! Две простыни хоть выбрасывай, не отстирать теперь вовсе!
     - Только потоптали? - осторожно поинтересовалась бабушка. - А ничего из вещей не пропало?
     - Да как не пропасть, конечно, пропало, - печально подтвердила  соседка. - Панталоны мои похитили, аспиды!
     - Но зачем алкашам ваши панталоны, Полина Андреевна? - удивилась бабушка, отпихивая ногой Одуванчика, который так и норовил залезть под крыльцо.
     - Продадут или на бутылку отравы сменяют! - уверенно пояснила соседка. - Панталоны ж почти новые были! Всего-то два раза их надеть успела, когда похолодание в конце мая было. Помнишь?
     - Помню, помню, - рассеяно ответила бабушка, которая помнила, конечно, не сам факт надевания панталон соседкою, но заморозки, которые обычно случаются в двадцатых числах мая. Хотя в данный момент бабушку больше занимали не поздние заморозки, а Одуванчик, который не оставлял попыток извлечь на белый свет из-под крыльца абрикосовую улику. Он мельтешил вокруг хозяйки, намереваясь протиснуться под крыльцо и пытаясь запустить туда то одну, то другую лапу.
     - Чего это он суетится? - заинтересовалась соседка и сделала шаг по направлению к крыльцу.
     - Да вот, ящерицу туда загнал, желает ей во что бы то ни стало хвост оторвать! - поспешно придумала отвлекающую версию бабушка. С этими словами она подхватила Одуванчика на руки, шлёпнула его чувствительно по заднице и отбросила в сторону. Дунчик обиженно поджал хвост и с упрёком посмотрел на Наталью Николаевну, мол, что же это ты хозяйка, шлёпаешься? Я тебе такой дорогой презент сделал, а ты не ценишь? Могла бы и похвастаться перед соседкой новоприобретением!
     - Вот и наш Жук очень любит ящеркам хвосты рвать, - сообщила Полина Андреевна. - Оторвёт, значит, ящерку-то выпустит, чтоб шла себе восвояси новый хвост отращивать, а со старым потом давай играть!
     - И как же это ваш Жук допустил, чтоб «алкаши» бельё воровали? - поинтересовалась Наталья Николаевна.
     - Так он старый уже, дрыхнет днями и ночами, ничего не слышит. Вот и сейчас спит, даже к миске с едой не соизволил подняться. Ладно, пойду я, займусь стиркой, может, какую простынку ещё получится спасти. А ты, Наталья, главное, бельишко-то на ночь не оставляй во дворе!  
     Взяв обещание с Натальи Николаевны никогда и ни за что не оставлять выстиранное бельё на верёвке на ночь, соседка удалилась. Подождав, пока затихнет бормотанье Полины Андреевны, Наталья Николаевна извлекла из-под крыльца абрикосовые панталоны и принялась внимательно рассматривать их. Без сомнения, они принадлежали соседке, размерчик был определённо её. Только вот следы на вещи вряд ли оставили обнаглевшие «алкаши». Отпечатки больше всего напоминали собачьи. Одни маленького пса, например, Одуванчика, другие - пса побольше, к примеру, соседского Жука.
     - Да, вижу, вы с Жуком ночью порезвились на славу! - Наталья Николаевна посмотрела с укором на Дунчика. - И что же мне теперь прикажешь делать? Садиться в тюрьму, как пособнице вора? Представляю, как конкуренты-газетчики обрадуются: «Главный редактор Берёзкина страдает маниакальной страстью к хищению соседских панталон! Граждане, при виде Берёзкиной прячьте своё нижнее бельё!»
     Одуванчик виновато замотал хвостом, уже сообразив: что-то пошло не так приятно, как им намечалось.
     В этот же день редактор Берёзкина тщательно выстирала и выгладила соседскую собственность.
     - Что же теперь с ними делать? Отдать просто, мол, шли, шли, да и нашли, как-то неудобно, - поделилась она сомнением с дедушкой Митей.
     - Давай ночью тихонько подбросим во двор, а чтоб Жук опять не изгваздал вещь, положим её в пакет, - посоветовал дедушка.
     - Точно, неси пакет, на кухне в шкафу их стопка лежит, - согласилась бабушка.  
      Поздно ночью, дождавшись, пока у соседей погаснет свет в окнах, дедушка перелез через забор в соседский сад и в сопровождении Жука, очень довольного поздним визитом гостя, осторожно пробрался во двор. Осмотрелся, куда бы примостить свою ношу. Стал на лавочку под яблоней и повесил пакет на ветку повыше, вне зоны досягаемости Жука. Так же тихо вернулся домой.
     Утром соседка снова постучалась в калитку и позвала Наталью Николаевну.
     - Ну, вконец обнаглели эти алкаши! - с презрением в голосе поделилась она  с соседкой. - Представляешь, выхожу утром во двор, а там, на яблоне аккурат против крыльца,  как на новогодней ёлке, висит кулёчек с подарочком! Мои собственные панталоны! Поносили, значит, и вернули! Да ещё и издеваются, аспиды, глянь, кулёчек какой подобрали!
     Кулёчек и впрямь был очень нарядный, по-видимому, выпущенный к 8 Марта, с букетом цветов и надписью во всю ширину «С Праздником, дорогие женщины!»
     Дедушка Митя пожал плечами за спиной Полины Андреевны, мол, какой был кулёк, такой и принёс, особо не рассматривая. А соседка продолжала:
      - Обнаглели, вконец обнаглели! Мою же вещь вернули, так ещё наглецы и поздравляют с этим!
     Когда Полина Андреевна, наконец, удалилась, причитая и возмущённо бормоча упрёки неизвестным «алкашам», дедушка посмотрел на Одуванчика.
     - Ну что, Дуня, ты понял, что приличному псу заниматься хищением дамского белья стыдно? - строго спросил он.
     - Понял я, хозяин, понял, чего ж тут не понять, - заюлил Одуванчик. - Никогда больше ничего хитить не стану, а то глядишь, в число алкашей безвинно зачислят. А мы, собаки, их же ох как не любим. Позор это для собаки, такое прозвище получить!
     - То-то и оно! И вот ещё что: посиди-ка ты денёк на привязи, дорогой мой добытчик, обдумай своё дальнейшее поведение. Сегодня мне некогда, а завтра я уж отыщу, каким это макаром ты к своему дружку Жуку по ночам наведываешься да вместе с ним учиняешь всяческие безобразия.
     Посаженный на привязь Одуванчик, спрятавшись в конуру, целый день переживал свой стыд и позор. Амнистия вышла ему только на следующий день, когда дедушка отыскал в зарослях малины и заколотил дощечкой тайный лаз. От греха подальше!
     
     
                            ДУНЯ И ФИЛЯ - ТВИКС НЕРАЗЛУЧНЫЙ
     
     Когда Лизавета и Анечка выходили погулять за ворота во двор, Филя обычно сопровождал их. Вдруг сестричкам потребуется его помощь! В этот раз девочки как обычно сидели на лавочке с подружками  Викой и Лилей и рассматривали наряды своих кукольных детишек, потихоньку наблюдая за домом напротив. Из разговоров взрослых они знали, что вчера вечером к соседу дяде Пете приехал его внук Саша. Не один, конечно, с родителями, но с его мамой и папой девочки не планировали знакомиться, а вот сам мальчик представлял для них определённый интерес, как всякий новый сверстник, появившийся на улице. Саша между тем не спешил предстать перед потенциальными товарищами, то есть подругами. То ли не мог никак назавтракаться, то ли отсыпался после утомительной дороги.
     Солнышко между тем припекало, становилось жарко. Куклы уже перемеряли все наряды и начали капризничать, проситься во двор, в свой уютный прохладный домик под старой грушей. Наконец, когда девочки уже собирались разойтись по домам, калитка в доме напротив отворилась, и из неё вышел мальчик. Да не один, а с большим псом устрашающего вида какой-то новомодной породы, отличительной особенностью которой является отсутствие шерсти, мускулистая грудь, крупная грушевидная морда с раскосыми подслеповатыми глазками, маленькими острыми ушками и тяжёлой челюстью, которая, наверное, вполне может стать причиной трагической гибели крокодила средних размеров. Мальчик Саша с искусственно безразличным видом сел на лавочке возле своего дома, пёс устроился рядом с ним. Девочки разочаровано переглянулись. Недружественный вид пса накладывал отпечаток и на его владельца. По крайней мере, проявлять инициативу и знакомиться с ними обоими  перехотелось.
     Филя сидел в ветвях сливы-угорки и внимательно наблюдал за окружающим миром. Явление пса не прошло мимо его внимания, но размышления кота пошли в несколько ином направлении, чем мысли девочек.
     «Ну и урод, - в первый момент подумал Филя, - узкоглазый, голый, как большая обглоданная кость. Откуда взялся? Хотя где-то я уже его видел». Филипп полистал дневник памяти и на страничке за прошлый вторник обнаружил изображение странного незнакомца. «На столбе! - вспомнил кот. - Лиза и Аня подходили к столбу, на котором висел портрет этого урода, перечёркнутый молнией. Да, точно. Там ещё буквы были, наверное, его имя. И звали его Невлезай Убьёт. Так прочитала Лиза».
     Филя обрадовался, что так хорошо запомнил тот незначительный эпизод. Он тогда ещё решил, что столб - это памятник Невлезаю, которого вероятно поразила молния на этом самом месте. И ещё он никак не мог решить, к какому роду - человеческому, кошачьему или собачьему относится этот  Невлезай Убьёт. Теперь многое становилось понятным.
     «Так он, оказывается, был псом! - осенило Филю. - А этот, что сидит сейчас возле мальчика, его родственник. Приехал, значит, навестить памятник. И неплохой, получается, пёс, душевный, а я его сразу взял да и обругал, в уроды записал. Нехорошо как-то получилось. Ну и что, что он голый, может, у него от переживаний вся шерсть вылезла, а глазёнки подслеповатые тоже потому, что «все глаза выплакал». А если даже он таким уродился, всё равно жалко. Мало того, что некрасивым на свет появился (не всем же везёт, как нам с Одуванчиком, иметь роскошную шубу!), так ещё и своего родича Невлезая Убьёт потерял безвременно!»  
     Филе стало стыдно. Чтобы как-то загладить вину перед незнакомцем, он решил проявить сочувствие к его горю. Спрыгнул с дерева и засеменил по направлению к несчастному по всем параметрам псу. Подошёл, сначала ткнулся лбом о костлявую ногу, потом потёрся об неё пушистым боком и замурлыкал слова утешения. Пёс опустил морду и посмотрел на Филю сверху вниз с тупым недоумением. Потом молча приподнял лапу и шлёпнул кота по загривку. Филя свалился на бок. Пёс на этом не успокоился, водрузил на поверженного жалельщика когтистую лапу и оскалил слюнявую, очень клыкастую, пасть.
     Девочки, наблюдавшие за происшествием издалека,  вскочили с лавочки и заверещали. Ни на пса, ни на мальчика импровизированная сирена не произвела никакого действия. Саша равнодушно наблюдал за готовящейся расправой, а пёс только ещё шире обнажил клыкастую челюсть. Вика и Лиля застыли с раскрытыми от ужаса ртами, Анечка закрыла лицо руками и заревела. Обратиться за помощью было не к кому. Бабушка ушла на работу, дедушка, хотя и находился в отпуске, в данную минуту уехал куда-то по хозяйственным делам. Лиза метнулась к калитке, широко раскрыла её и завопила: «Дуня! На помощь!»
     В ту же секунду со двора выкатился пушистый белый шар, на секунду затормозил, оценивая обстановку и стремглав бросился в сторону хулигана. Подлетел, резко подпрыгнул и, клацнув зубами, чуть было не вцепился псу в нос.  Только быстрая реакция спасла голошкурого от немедленной расправы. От неожиданности он отступил назад, позволив Филе выбраться на свободу. Пока Филипп, отряхиваясь и возмущённо поглядывая на злого пса, пытался наспех привести в порядок свою шубку, Одуванчик, вдохновлённый успехом, опять взмыл в воздух и повторил попытку придать наглецу ещё большее сходство с портретом на столбе, откусив ему нос. Но тут вмешался мальчик, громко заорав: «Дикси, Дикси, ко мне!» Ухватив ошарашенного пса за ошейник, он потащил его во двор. На ходу обернулся и с обидой прокричал: «Дураки вы, все дураки! И ваш недомерок белый дурак! Дикси только хотел поиграть, а вы сразу за нос кусаться!»
     Девочки переглянулись и пожали плечами. Странные игры у этих приезжих - валять по земле и скалить при этом слюнявую пасть! Знакомиться с мальчиком  и, тем более дружить, им совсем перехотелось.
     А Филипп Рыжая бестия после этого случая проникся к Одуванчику ещё большим уважением и всё искал случая как-то отблагодарить друга. Вскоре такой случай представился.
     Выйдя как-то во двор подышать свежим воздухом, Филя обнаружил, что воздух не только свеж, но и приятно пахнет копчёной колбасой. Взволнованно покрутившись на месте и пошмыгав носом, Филя обнаружил, что запах идёт сверху. Задрал голову. Потрясающее зрелище предстало перед его глазами. На бельевой верёвке, зацепившись за неё шпагатом, болтался никому не нужный батон копчёной колбасы чудесного аромата. Если бы Филипп часом раньше наведался в летнюю кухню, секрет появления беспризорной колбасы стал бы ему известен, но он сладко спал, когда состоялся разговор между дедушкой и бабушкой.
     - Возьмёшь в дорогу палку копчёной колбасы, - сказала бабушка дедушке, который собирался проведать своего брата, живущего в другом городе.
     - Да зачем она мне, - попытался отбиться от лишнего груза дедушка.
     - Как это зачем?! Почти двое суток в дороге, есть что ли, не захочется?
     - Возьму печенье и коробку с плавлеными сырками, захочу есть - попью чайка с ними. Мне много не надо!
     - Это ты сейчас храбрый, когда плотно и вкусно позавтракал, - возразила бабушка строго. - А денёк потрясёшься в вагоне, сразу аппетит появится, съешь не только сырки, но и фольгу, в которую они завёрнуты!
     Когда в меню значились только фольга из-под сырков и колбаса, дедушка всё-таки предпочитал последнее. Но он ещё немного поупрямился:
     - В поезде при такой жаре колбаса сразу испортится, заплесневеет!
     Но у бабушки на все случаи жизни были припасены аргументы.
     - А ты её повесь во дворе на верёвке, - посоветовала она. - За день колбаса так подсушится на сквозняке, что никакая плесень её не возьмёт.
     - Хорошо, - наконец сдался дедушка, отправился во двор и с помощью шпагата крепко привязал батон к бельевой верёвке.
     Так что причина появления колбасы  в непривычном для неё месте объяснялась очень просто, да вот Филипп об этом не знал. Сидя с задранной головой под, как ему казалось, ничейным и недостижимым лакомством, он принялся размышлять. «Никогда не видел, чтоб колбасу выбрасывали на улицу, - думал Филя. - Обычно она, как очень ценный продукт, хранится в рычащем белом шкафу, который самому никак не открыть. А если кто из людей откроет, попробуй, сунься, сразу получишь щелчок по маковке! А эта колбаса, видно, никому не пригодилась, вот и выбросили.  А что если её подарить Одуванчику? Вот он обрадуется!»
     Радуясь своей сообразительности и щедрости, Филя побежал искать Одуванчика. Пёс обнаружился в саду, где пытался сделать новый подкоп в соседний сад. Выслушав Филю, он в сомнении покачал головой, но с готовностью отправился вслед за котом, чтобы собственными глазами увидеть чудо. Колбаса по-прежнему невозмутимо висела на бельевой верёвке, источая соблазнительный аромат.
     - Ты уверен, что она ничья? - глотая слюни, спросил Одуванчик Филю.
     - Если бы колбаса принадлежала кому-то, она бы тут - подходи и бери - не висела, - уверенно заявил кот. - Стала ненужной, вот от неё и избавились.
     - Логично, - согласился Одуванчик. - К тому же её, может, никто и не вешал, может, она просто с неба свалилась.
     - А что, такое бывает? - удивился Филя. - Раньше я ни о чём подобном не слышал!
     - Всё когда-то случается впервые! - философски заметил пёс и пояснил свою версию:
     - Понимаешь, на верёвке хозяева обычно сушат свои шкуры и разное тряпьё. Вот эти вещи нельзя трогать ни в коем случае, если не собираешься остаток жизни провести на привязи! Но я никогда не видел, чтоб на верёвке сушили колбасу.  Значит, она случайно туда попала. Может, ворона где-то стибрила, да уронила, до дома не донесла.
     Эта версия понравилась Филе ещё больше, чем предыдущая, так как освобождала от малейших сомнений в ничейной принадлежности лакомства.  Повеял ветерок, скользнул по взмокшим от волнения носам, одурманив их соблазнительным ароматом, и ускользнул, унося остатки сомнений и благоразумия. Оставалось придумать, как потерянную колбасу достать с верёвки. Одуванчик встал на задние лапы и подпрыгнул так высоко, как только смог, размахивая передними лапами. Тщетно, до колбасы оставалось ещё добрых полтора Одуванчика. Однако трудность предприятия не остановила друзей, скорее раззадорила.
     - Может, подкопать столбы, на которых крепится верёвка? - предложил Одуванчик. - Столбы рухнут, верёвка упадёт, колбаса вместе с нею.
     - Боюсь, дедушке это может не понравиться, - после минутного колебания ответил Филя. - Мы же не сможем поставить столбы на место и зарыть их снова!
     - А если мы поделимся с дедушкой колбасой? - с надеждой в голосе уточнил Дунчик. - Может, тогда он простит нам крушение столбов?
     - Интуиция подсказывает мне, что вряд ли, - решительно возразил кот. - Давай искать другое решение, не имеющее разрушительных последствий.
     Кот и пёс задумались. Аромат копчёного мяса между тем, казалось, становился всё сильнее и сильнее, раздражая аппетит до крайности и сводя с ума.
     - Посиди пока тут, я сейчас, - наконец произнёс Филя и куда-то направился решительным шагом.
     - Ты куда? - встрепенулся Одуванчик.
     Филя только дёрнул хвостом и исчез за углом. Сразу за флигелем начинался сад, и ветки некоторых деревьев упирались прямо в крышу, на краю которой вскоре и появился Филя.
     - Ты не свалишься оттуда на землю? - обеспокоился Одуванчик.
     - Обязательно свалюсь, - пообещал Филя. - Только постараюсь по пути прихватить колбасу.
     - Оттуда не достать! - засомневался Дунчик.
     - Сейчас проверим!
     С этими словами Филя выбрал позицию на крыше как раз напротив висящего лакомства, пригнулся и замотал хвостом.  Как известно, хвост для котов - это вовсе не атрибут имиджа, это руль для корректировки направления полёта. Филя отрастил себе просто-таки замечательный хвост, можно сказать, хвост нового поколения. Нацелившись на колбасу, кот собрался в пружину и прыгнул. Одуванчик внизу зажмурился, то ли от переживаний за своего друга, то ли от предвкушения пиршества. Когда он раскрыл глаза,  над его головой уже качался маятником в обнимку с колбасой Филя, вцепившийся в неё всеми своими когтистыми лапками.
     - Здорово! - восхитился Одуванчик. - Колбаса хорошо пахнет?
     - Ещё бы, просто-таки благоухает, - подтвердил Филя. - Сейчас раскачаюсь посильнее и вместе с нею к тебе приземлюсь.
     Филя начал раскачиваться, но сколько бы усилий он ни прикладывал, колбаса послушно мелькала взад-вперёд, но отрываться и приземляться не собиралась. Филипп совсем озверел от нетерпения и упрямства колбасы. Наконец он взвыл и впился в неё зубами чуть пониже колбасного кончика. Снизу за действиями друга взволнованно следил Одуванчик. Филя грыз колбасу и глотал её, почти не прожёвывая, осторожно перемещая лапу за лапой вслед канавке, которую оставляли его острые зубки в теле деликатеса. Скоро  верхняя часть колбасы стала похожа на перевернутый ствол дерева, над которым потрудился лесоруб. Правда, лесорубы, обычно, стоят на земле, а не висят на стволах подрубленных и готовых рухнуть на землю деревьев. Обойдя, вернее, обползя батон по кругу, Филя добился того, чего хотел. На месте канавки колбаса истончилась настолько, что после недолгого сопротивления надломилась и, распавшись на две части, непривязанною стороною рухнула на оторопевшего Одуванчика. На верёвке остался болтаться только жалкий огрызок с неровными обкусанными краями. Филя успел отцепиться от колбасы, и на землю они приземлялись уже порознь.
     Счастливые от удачного завершения операции, Одуванчик и Филя, прихватив добычу, направились  в сад, чтобы там, на природе, в окружении цветов и деревьев устроить себе настоящий пикник. Колбасы оказалось так много, что как ни старались друзья,  всю её доесть так и не смогли.
     - Эх, не влезает больше. Может, припрячем где-нибудь до следующего раза? - лениво предложил Одуванчик, распушившись белым ковриком под яблоней.
     - У меня есть лучшее предложение, - ответил Филя. - Давай-ка мы то, что осталось, отнесём и положим на порог дома, дедушке и бабушке, пусть они тоже жизни порадуются!
     - И правда, давай поделимся с родными людьми! - согласился Дунчик. - Представляю, как они обрадуются!
     Как всякое существо, отменно попировавшее и находящееся по случаю этого в благодушном расположении духа, Одуванчик предпочитал только радужные перспективы развития событий.
     - А завтра, может, ещё какая ворона будет пролетать с колбасой над домом, - добавил он мечтательно. - Попомни моё слово: раз одна пролетела, то не сегодня-завтра они косяками пойдут. Главное, методику добычи свалившейся с неба колбасы мы с тобой уже разработали!  
     
     
     
     
                                  ФИЛЯ И СОСИСКА В ТЕСТЕ
     
     Лизавета и Анечка сидели на лавочке возле дома и скучали. Вика и Лиля уехали с родителями на море, Серёжа и Антон Осинины тоже уехали, но не на море, а к другим своим дедушке и бабушке. Ещё одни их друзья, Марек и  Глеб Шагаловы, просто куда-то запропастились. Играть было совершенно не с кем. Правда, поодаль от сестричек с независимым видом слонялся Костик Савоськин. Этот мальчик был очень культурным. Он всегда чисто и аккуратно одевался, был красиво подстрижен и причёсан, никогда не орал, как оглашенный, наоборот, разговаривал тихо и вежливо, особенно со взрослыми. Но, несмотря на все свои неоспоримые, особенно в глазах взрослого населения, достоинства Савоськин был неприятным мальчиком.
     У мамы Костика было три сестры, а у каждой из них в свою очередь было по две дочки, вот и посчитайте, сколько всего лиц женского пола приходилось на одного единственного мальчика в большой семье Савоськиных! Эта единичность в составе клана (дедушка и папы в реестр не входили) порождала семейную исключительность Костика, которую он пытался перенести и на улицу. Савоськин претендовал на то, чтоб его считали главнее всех. Когда ребята играли в футбол и на воротах стоять никто не хотел, чтобы никому не было обидно, вратарями становились все по очереди. Так вот, когда подходила очередь Савоськина подпирать штанги, у него сразу либо живот начинал болеть, либо нога, либо появлялись какие-то неотложные дела. А когда играли в прятки и Костика обнаруживали очень быстро, он сильно обижался и выходил из игры. Да не просто выходил, а усаживался на лавочке возле своего дома и оттуда вежливо сообщал: «А Никита сидит на каштане! А Ванька за бочку с водой залез! А Лизка и Анька за кустом сирени стоят!» И, главное, отлупить его за то, что мешал игре, не было никакой возможности.  Сидел Костик всегда в окружении многочисленных  тётушек и сестричек во главе с их общей бабкой Лариской, которая за своего единственного внука перегрызла бы горло всем сомалийским пиратам вместе взятым, если б они необдуманно решили покуситься на её единственного внука.
     В конце концов, Савоськина вообще перестали брать в игру.  Бабка Лариска, правда, пыталась воздействовать на уличную детвору через их родителей. Провела с каждым личную беседу на тему: «А почему это ваш Глеб (Антон, Серёжа и т.д.) не берёт в игру нашего милого, культурного Костика? Нехорошо же вы воспитали своего ребёнка! Ай-я-я!» Но родители все как один пожали плечами и заявили, что дети должны в этой ситуации разобраться сами. Родные Костика обиделись и завалили его подарками и сластями. Мол, пусть остальные смотрят на тебя и завидуют! Костик наказ выполнял очень старательно, постоянно пытаясь вызвать зависть у ребятни то новым велосипедом, то новой бейсболкой, то новым футбольным мячом. Ещё он таскал на улицу шоколадки, мороженное, пирожки, пирожные, которыми его закармливали родные,  и с демонстративным аппетитом поглощал их на глазах детей, чтобы подразнить их. Бывало, ребята заиграются так, что животы от голода подводит, но домой не расходятся - кому хочется бросать игру в самый её разгар!  Есть хочется, но на Костика никто внимания не обращает. Ребятам в компании даже голодным веселее (особенно если знаешь: дома-то обязательно накормят!), чем Костику объедаться в одиночестве.
     В этот раз Костик вышел гулять с новым самокатом. Ярко-красный, с никелированным рулём, переливающимися на солнце катафотами и звучным клаксоном «под старину», самокат и вправду был очень хорош. Только вот ездить на нём по грунтовой дороге у Савоськина никак не получалось. Наверное, тот, кто придумал это чудо детской техники, понятия не имел, что гладкий асфальт - совершенно необязательное покрытие для дороги, и в некоторых случаях его успешно заменяет утоптанная, перерезанная колеями, оставшимися после дождя,  земля.
     Каков принцип работы самоката? Одной ногой ты стоишь на нём, а другой сильно отталкиваешься от земли, потом толчковую ногу ставишь на подножку, а самокат продолжает движение сам по инерции. Костик резво отталкивался от земли, но самокат по выбоинам и неровностям грунтовой дороги ехать отказывался и всё норовил завалиться набок вместе с владельцем. Помучившись так с полчаса и сообразив, что потрясти воображение и вызвать зависть у одиноких зрителей не получится, Костик удалился вместе  с  новоприобретением восвояси.
     Отсутствовал он недолго, скоро вновь объявился в сопровождении бабки Лариски, самого преданного зрителя, готового восхищаться Костиком, даже если он всего лишь молча, насупившись, сидит рядом. Чтобы скрасить поражение в неудачной демонстрации самоката, Костик прихватил из дому две сосиски в тесте (это такой пирожок - румяная сосиска в шубе из теста). Бабка Лариска основательно устроилась на лавочке, в тени развесистого каштана, и принялась плюхать семечки. Костик занял позицию перед нею, выпятив грудь, как император Наполеон, и с воодушевлением о чём-то рассказывая. Возможно, о своих невероятных победах на поприще самокатных гонок. Бабка с восторгом слушала внука, а он беззастенчиво врал, всё больше распаляясь. Во время разговора Костик периодически откусывал от сосисочного пирожка, зажатого в правой руке,  и для усиления эффекта рассказа жестикулируя левой рукой, в которой находился запасной пирожок.
     Лизавета и Аня к тому времени нашли интересное занятие. С лавочки они перебрались в палисадник и теперь в окружении цветущих ирисов с увлечением играли с самыми маленькими своими куколками.  На Костика они совершенно не обращали внимания, разыгрывая трогательную историю о неземной любви двух эльфов. Сказка понемногу двигалась к счастливому финалу, когда Анечка, сидевшая лицом к Костику и его бабушке, вдруг заметила какое-то движение в ветвях каштана над бабкой Лариской. Присмотревшись, она с ужасом поняла, что в каштане скрывается их любимец, Филипп Рыжая бестия. Припав к ветке головой и по-боевому навострив хвост, при этом оставаясь не обнаруженным находящимися под деревом людьми, Филя внимательно следил за пирожком, мелькавшим в жестикулирующей руке Костика.
     Анечка дёрнула за руку Лизавету и кивком головы указала ей в сторону соседского дома. Какое-то время девочки молча наблюдали за Филей, не зная, что им предпринять, зато прекрасно представляя, что предпримет их любимец в следующую минуту! Всё-таки не следовало Костику так усиленно размахивать сосиской в тесте. И дело было даже не в особой любви Филиппа к сосискам. Будь на её месте даже старый башмак с оторвавшейся подошвой, кот отреагировал бы таким же точно образом. Как всегда он реагировал на предметы, которыми размахивают перед его носом.
     В следующую минуту рыжая молния сверкнула в листьях каштана, на какую-то долю секунды опустилась на голову бабки Лариски и за следующую долю этой же секунды исчезла опять в листве. Вместе с нею из Костиковой руки бесследно исчезла запасная сосиска в тесте. Савоськин онемел и застыл с открытым ртом, не донеся до него уцелевший пирожок. Затем медленно скосил глаза на опустевшую руку и… Жители улицы не подвергались такой акустической агрессии со времени последней проверки силами Гражданской обороны звуковых сигналов на случай атомного взрыва.  Дедушка Берёзкин в соседнем дворе вздрогнул и уронил на ногу рубанок, которым он только что стругал перекладину для новой лестницы, Одуванчик встревожено вскочил на лапы, но, не уловив родных ноток в обиженном вое импровизированной сирены, опять задремал, соседка Полина Андреевна испуганно перекрестилась и покачала головой: «Изверги! Как же надо дитя забижать, чтобы оно так заливалось!»
     Филино прикосновение было таким стремительным, что  бабка Лариска, голову которой покрывали упругие завитки химической завивки, его даже не заметила, приняв за лёгкое дуновение ветерка. Ничего не понимая, сметённая с лавки вытьём внука, как волной цунами, она обеспокоенно запричитала:
     - Костинька, солнышко, что случилось? Кто тебя обидел?
     - Со, со,  со, сосиску отдай! А-а-а-а…., - провыл Костик и бросился на бабку с кулаками.
     - Какую сосиску, Костинька? - ловко уворачиваясь от небольших, но злобных кулачков, растерянно  поинтересовалась бабка Лариска.
     - Мо-ю-у-у! - продолжал реветь внучек.
     - Да что ты, внучек?! Не брала я твоей сосиски! - попыталась откреститься от необоснованных обвинений женщина.
     - А кто ж тогда? Никого не было, ты да я, а сосиски не-е-ет! - не унимался Савоськин-внук.
     - Вот те крест, - неистово перекрестилась бабка, - и не помышляла я ничуть о таких кознях! Да чтоб мне под землю провалиться, если б я только задумала обидеть свово единственного внучка!
     - Может, пирожок за ветку зацепился, - добавила она нерешительно.- Уж больно ты енергично ручкой помахивал.
     Оба представителя семьи Савоськиных уставились на низко свисающие ветки каштана. На одной из них благодушно настроенный скворец чистил пёрышки и радовался жизни, не догадываясь о тяжких обвинениях, которыми в следующий момент собираются запятнать его безупречную репутацию.
     - Вот он, гад. Он и выхватил у меня из руки пирожок! - злобно прищурился Костик и оглянулся в поисках подходящего для акта возмездия камня.
     Бабка Лариса в душе подозревала, что маленькая пташка к акту хищения не причастна. Сосиска, тем более в тесте,  хотя внешним видом может и напоминает аппетитного червяка, но по габаритам всё же значительно превосходит его. К тому же, если бы  скворец сумел проглотить за секунду целый пирожок, он бы стал существом года, согласно Книге рекордов Гиннеса. Однако если выбирать межу двумя подозреваемыми, нею самой и никому не известным скворцом, бабка Лариска без колебаний отдала пальму первенства птице.
     Как назло, пригодных для свершения правосудия каменьев Костик в радиусе своего зрения не обнаружил - такой уж невезучий день у него случился. Попинав ногой перепревшие листья, он, наконец, обнаружил сохранившийся с прошлой осени плод каштана и уже занёс руку для броска, как его остановил крик:
     - Как тебе не стыдно, такому большом, швырять чем попало в маленьких птичек!
     Это выскочили из своего палисадника Анечка и Лизавета, до того молча, исподволь наблюдавшие за драматическим действием из засады.
     - А чего он…Чего он пирожки без спросу хватает, - попытался защититься Костик.
     - Кушать нужно в доме. Носить еду на улицу негигиенично, - поучительным тоном сообщила Анечка.
     - Да твой пирожок больше скворца, как он мог его схватить! - не опускаясь до комментариев, кто же на самом деле является подозреваемым, подала реплику Лизавета.
     - Родненький, а может, ты сам его и съел? - предположила бабка. - Так красиво рассказывал, вот и не заметил, как одну сосисочку скушал и взялся за следующую.
     Костик задумался. Новая версия показалась ему достойной рассмотрения. Во-первых, она исчерпывала необъяснимость произошедшего, во-вторых, репутация Костика на её фоне выглядела предпочтительнее. В самом деле, обидно сознавать, что какой-то неизвестный тип тебя нагло обворовал и при этом остался неотомщённым, и другое дело, если ты вовсе и не терял своё добро, а использовал его себе на благо.
     - Пойдём, солнышко, в дом, я тебе целую гору пирожков дам, и с сосиской, и с капустой, и с абрикосовым вареньем, - предложила бабка Лариска Костику, чтобы окончательно примирить его с действительностью.
     Костик с радостью принял предложение, тем более что делать на улице было ровным счётом нечего: ни подразнить никого,  ни похвастаться не получилось - одним словом, день не задался.
     Анечка и Лизавета вздохнули с облегчением: их шкодливому любимцу страшная расправа семьи Савоськиных больше не угрожала. Поступок Филиппа они, конечно, не одобряли и также отправились в дом, чтобы сделать ему выговор и пожурить по-родственному.
     Неизвестно, возымело ли  действие внушение, сделанное Рыжей бестии, но подобные случаи больше не повторялись. Никогда! Правда, Костик Савоськин почему-то перестал таскать на улицу различные деликатесы. Опасался чего-то, что ли?
     
     
                     СКАЗАНО - СДЕЛАНО
     
     В доме Берёзкиных поселилась небывалая тишина. Как если бы вдруг выключили звук жизни или жильцы покинули свой добрый и приветливый дом навсегда. Или если бы в дом пришла беда…
     Она и пришла, и уложила бабушку в больницу. Анечка с Лизаветой видели, как мама, вернувшись из больницы, долго потихоньку плакала в своей комнате. Затихала на время, устремив взгляд в никуда, а потом опять принималась тихо и безутешно плакать. Сестёр больше всего поразила тишина её плача. Своими маленькими сердечками они поняли, что так выражают только настоящее горе. Громкий рёв, скорее, применяют для привлечения к себе повышенного внимания и в надежде на скорое утешение, а мама, наоборот, спряталась ото всех, словно понимая, что её горю ничто не поможет. Эх, жаль, что у папы кончился отпуск и он уехал домой, в Романовск. Был бы папа, он бы нашёл слова, чтобы утешить жену, а девочкам ещё только предстояло этому научиться.
     Дедушка горевал по-своему, по-мужски. Он стал молчаливее, не шутил, как обычно, весь как-то поник и вроде даже ростом уменьшился. Домашние любимцы Филипп и Одуванчик тоже притихли, словно чувствовали общую беду, не прыгали, не резвились, лежали тихонько и с тревогой наблюдали за домочадцами.
     Прошло несколько дней. Вернувшись в очередной раз из больницы, мама сказала дочкам:
     - Бабушке сделали очень сложную операцию, мы с тётей Таней будем дежурить у неё по очереди - полдня тётя Таня, пол я. Так что, дети мои, привыкайте к самостоятельности. Остаётесь с дедушкой на хозяйстве и будете во всём ему помогать.
     Дедушка тоже хотел бы находиться возле бабушки, но понимал, что пока больше толку будет, если он останется дома с двойняшками. Тётя Таня, мамина сестра, жила недалеко от больницы и вызвалась дежурить по ночам, а маме достались дневные дежурства. Из больницы она приходила поздно, вяло ковыряла вилкой остывшую, то жареную, то отварную, картошку, которую дедушка неизменно попеременно готовил на ужин, и отправлялась спать. Дедушка качал головой, ворчал, что нужно хорошо кушать, а то ведь можно и без сил свалиться, но дочь, кажется, его не слышала. Приняв душ, ложилась спать и убегала из дому рано поутру, когда девочки ещё спали.
     - Девчата, - как-то после завтрака (вернее, чая с бутербродами - настоящий завтрак умели готовить только мама и бабушка) позвал дедушка Анечку и Лизавету. - Я вот что думаю, надо бы нам вашу маму как-то поддержать и чем-нибудь порадовать.
     Сёстры оживились. Они и сами уже об этом думали. Мама похудела, лицо её побледнело, на лбу появились морщинки, а под глазами тёмные круги. И, главное, с тех пор, как бабушку отвезли в больницу, мама ни разу не улыбнулась. Поэтому на предложение дедушки порадовать маму они откликнулись с радостью:
     - Согласны, согласны! А что мы должны сделать, дедушка?
     - Я предлагаю сварить вермишелевый суп на курином бульоне! А то Леночка уже который день всухомятку питается, да и не ест почти ничего. А мы ей сварим горячего свежего супа для поддержки сил.
     Девочки обрадовались, так как им, взращённым на вкусных бабушкиных и маминых блюдах, сухомятка тоже уже порядком надоела. А ради мамы, они готовы были не только суп сварить, но и Киевский торт испечь, знать бы только как. Однако не всё было так просто.
     - Дедушка, ты умеешь готовить суп? - недоверчиво спросила Лизавета, которая до сих пор была знакома только с двумя дедушкиными кулинарными достижениями - картошкой вареной и картошкой жареной, да ещё семечки дедушка так вкусно жарил, что если уж начнёшь их грызть, так забудешь обо всём на свете. Просто волшебные какие-то семечки!
     - Наверное, умею, - нерешительно ответил дедушка на вопрос внучки и уже увереннее добавил:
     - А что там его готовить! Сначала курицу сварим, потом добавим в бульон морковь, картошку и вермишель.
      - А ещё в супе всегда плавает петрушка, - заметила Анечка.
     - Правильно! И петрушку добавим, - согласился дедушка. - Хвалю за наблюдательность. Будете обе мне помогать.
     Девочки с радостью согласились. Дедушка вынул из холодильника курицу и задумчиво покрутил её в руках. Лизавета достала с полочки кастрюлю, в которой бабушка и мама обычно варили суп.
     - А дальше что? - спросила Анечка. - Будем варить?
     - Сначала, наверное, вымоем, - решил дедушка.
     - Ага, помыть надо обязательно, - согласилась Лизавета. - Только тогда уж ты, дедушка, заодно побрей ей лапы, а то они все в волосах.
     Дедушка хмыкнул неопределённо, надел очки и внимательно изучил тушку. В некоторых местах её крылья и ножки покрывал лёгкий белый пушок и отдельные волоски. Задумчиво, как парикмахер осматривает клиентку перед тем, как соорудить ей сложную причёску, дедушка осмотрел курицу, достал свою электрическую бритву, покрутил в руках и отложил прибор в сторону. Затем отправился в кладовку - хранилище старых вещей, принёс оттуда свой старый станок с лезвием и попытался сбрить волоски с тушки.
     - Может, её сначала нужно смазать гелем для бритья, - предложила Лизавета, вспомнив, как проходит процесс бритья у папы, который тоже использует для этих целей станок.
     - Боюсь, это скажется на вкусовых качествах мяса, - покачал головой дедушка.
     - А если пинцетом для бровей выщипать волоски? - внесла рационализаторское предложение Анечка, очень любившая копаться в маминых  косметических приспособлениях.
     - С пинцетом до вечера провозимся, - обдумав предложение, отказался дедушка.- Уж лучше мы ей эти волоски обрежем вместе со шкурой!
     Сказано - сделано! Острым ножом дедушка соскоблил с птицы все проблемные, шерстистые участки, налил в кастрюлю воды и сунул в неё курицу вверх лапами, которые остались торчать над кастрюлей.
     - Дедушка, а они так сварятся? - забеспокоилась Анечка, которая в курице предпочитала именно эту, торчащую в данный момент из кастрюли, часть и поэтому очень переживала за качественное её приготовление.
     - А мы подождём, пока сварится верх, потом курицу перевернём ногами вниз, - успокоил внучку дедушка.
     Лизавете казалось, что процесс варки должен происходить как-то иначе, но как именно она не помнила, поэтому промолчала. Курица варилась два часа - сначала верхней частью, потом нижней. Дедушка разрешил девочкам пока поиграть, а сам удобно устроился рядом с плитой, читая книжку и периодически доливая в кастрюлю воду, постоянно выкипавшую. Наконец он, потыкав мясо вилкой, извлёк птицу из кастрюли,  а вместо неё бросил в кипящее варево лук, морковь и порезанную кусочками картошку. По дому поплыл приятный аромат. Филя, облизнулся и принялся нервно похаживать вокруг дедушки, цепляясь за его ноги.
     - Погоди, Филипп, суп ещё не готов, - остудил голодный пыл кота дедушка. - Ещё надо вермишель бросить. Аня, Лиза, идите-ка сюда!
     Когда консультанты прибежали на кухню, дедушка спросил:
     - Вы не помните, сколько надо сыпать в суп вермишели?
     Девочки переглянулись и дружно пожали плечами.
     - Нет, дедушка, не помним, - ответили они виновато.
     - Да, задачка, - задумался дедушка. Но неспроста же англичане называют дедушку «великим папой», они точно знают, что он умеет находить выход из самых затруднительных ситуаций.
     - Сделаем так, - немного подумав, сказал он. - Нас четверо, значит, бросим в суп четыре чашки вермишели - по одной на каждого члена семьи!
     - Правильно, дедушка, - согласились девочки. - Чтоб никому обидно не было.
     Сказано - сделано! Дедушка аккуратно отмерял четыре чашки вермишели и осторожно, помешивая ложкой, всыпал её в суп. Сначала ничего не происходило. Но где-то минут через десять помешивать вермишель стало трудно, так как она существенно выросла в объёме.  Ещё через десять минут из жидкого супного моря показалась вершина новорожденной вермишелевой горы.
     Дедушка почесал затылок и скомандовал:
     - Тащите миски Фили и Одуванчика, будем сбрасывать излишки производства!
     Когда девочки вернулись с мисками, вермишель уже заполнила всё кастрюльно-бульонное пространство. Дедушка дырчастой поварёшкой стал выгребать лишнюю вермишель в миски домашних любимцев. Он вычерпывал её, а вермишелевая гора всё росла, заполняя освободившееся пространство.
     - Это хорошо, дедушка, что ты курицу вовремя из супа вытащил, - испуганно проговорила Анечка, - а то бы вермишель её совсем задавила!
     Дедушка выбирал лишнюю вермишель до тех пор, пока густое месиво не перекочевало в миски Фили и Одуванчика, а суп приобрёл приблизительную для него  консистенцию.  Правда, пришлось пожертвовать морковью, которая в отличие от картофеля была нарезана очень мелко и не поддавалась отделению, поэтому перекочевала вслед за вермишелью, сваренной на отличном курином бульоне, в миски животных. Зато девочки нарвали на грядке петрушки, а дедушка покрошил её и бросил в суп.
     - У-У! Никогда раньше такой вкуснятины не ела, - сообщила сильно проголодавшаяся за время кулинарного поединка с вермишелью Лизавета, уплетая вторую тарелку супа. - Даже мяса не хочу! Только молоко с бубликом.
     Вечером, когда измученная переживанием за родного человека мама вернулась  из больницы, её на кухне ожидал накрытый стол. Тарелка вкусно пахнущего горячего супа и целая отварная курица на блюде, обложенная по кругу аппетитными мячиками белоснежной молодой картошки, присыпанной зелёным укропчиком.
     - Ух, ты, как здорово! - сказала она, вытирая вымытые руки о полотенце. - Пахнет замечательно. А курица! Как это вы умудрились сварить её целиком, у меня она никогда вся с ног до головы в кастрюлю не помещалась, приходилось разрезать на кусочки!
     - А это секрет, - загадочно сообщил дедушка. - Когда-нибудь я им с тобой поделюсь!  
     Мама улыбнулась и расцеловала всех троих - дедушку, Анечку и Лизавету. А в это время на улице Филя и Одуванчик лежали  в коттедже Дунчика и беседовали.
     - Ох, и здорово сегодня попитались! - удовлетворённо поглядывая на свой растолстевший живот, сказал Одуванчик. - А то я уж думал, что раз бабушка куда-то пропала, то придётся с голоду помирать! Оказывается, дедушка тоже умеет вкусно готовить!
     - А что ж ему остаётся делать, - заметил Филя. - Приходится заниматься приготовлением обеда, Лена-то каждый день спозаранку убегает из дому, наверное, бабушку ищет, да что-то никак не может отыскать.
     - Да, это беда, - погрустнел Дунчик. - Без бабушки дом - не дом, и семья - не семья. Хоть бы Лена быстрее её нашла!
     - Может, помочь ей, - предложил Филя, - тоже поискать?
     - А где? Мы же с тобой дворовые да домашние и совсем не представляем, где следует искать пропавших людей, - резонно заметил Одуванчик.- Убежим из дому, да и сами заблудимся, придётся тогда ещё и нас разыскивать.  Только хлопот добавим дедушке, а ему и без нас забот хватает. Он даже на рынок уже давным-давно не ездит, не то, что нам, себе мясца свежего не может купить.
     Домашние любимцы задумались. Первым прервал молчание Одуванчик.
     - Послушай-ка, Филя, - задумчиво проговорил он. - Дедушке некогда ездить на рынок, так?
     - Так, - согласился Филя.
     - А продукты потихоньку кончаются, так?
     - Наверное, - опять согласился кот.
     - И вороны с колбасой что-то давно не летали, - с сожалением вздохнул Одуванчик. - Одна-то всего и пролетала над нашим домом.
     - Да, уж, это точно, - тоже вздохнул Филя. - Видно, они маршрут полётов поменяли.
     - Так давай поможем дедушке, снабдим его хотя бы мясом! - предложил Одуванчик. - Мясо в рационе - это главное.
     - Да где ж мы его возьмём? Я даже не знаю, где находится этот самый рынок! - засомневался Филя.
     - А и не надо! Зачем нам рынок? Он нужен людям, они же не умеют охотиться. А ты - кот, врождённый охотник, да и я наполовину терьер, а они известные специалисты по ловле норных обитателей. Так что вполне могу тебе подсобить!
     - А ты уверен, что люди будут рады мясу этих самых норных обитателей ? - осторожно уточнил Филя. Сам-то он не слишком любил всяких там грызунов, предпочитая им колбасу и котлетки.
     - Конечно, в лучшие времена они на них и смотреть бы не стали, - легко согласился Одуванчик. - Но сейчас-то времена настали трудные, не такие, чтоб харчами перебирать. Ты-то сам вот, если б поголодал изрядно, был бы рад даже какому-нибудь захудалому мышонку?
     - Думаю, да, - немного поколебавшись, признался Филя.
     - То-то и оно! А дедушке не только самому надо питаться, но ещё и наших названных сестрёнок кормить, дети, они знаешь, какие прожорливые!  Вот мы ему с мяском-то и подмогнём, чтоб хоть одной заботой у него стало меньше.
     - Но у  нас во дворе я давно не встречал ни одного обитателя нор, - задумался Филя.
     - А ты к соседке, Полине Андреевне наведайся, - посоветовал мудрый Одуванчик. - Она свиней держит, а где свиньи, там обязательно грызуны водятся.
     - Думаешь? - засомневался Филя.
     - Голос предков-терьеров подсказывает, - важно подтвердил Дунчик.
     - Хорошо, ночью схожу к соседям, они мне за это только спасибо скажут, - наконец согласился Филя.
     Сказано - сделано!
     На следующий день дедушка проснулся раньше всех и направился во двор, к уличному умывальнику, так как летом любил умываться на свежем воздухе. Спустившись с крыльца, он глянул себе под ноги и обомлел. Прямо напротив крыльца на красных кирпичах, которыми был вымощен двор, рядком лежали три здоровенные жирные серые крысы. «Не иначе как Филя расстарался, - сообразил дедушка. - Своё участие проявил, посочувствовал по-своему нашему горю! Вот и считай после этого животных неразумными существами».  
     В ванной, находящейся в доме, послышался шум воды. Это Лена проснулась, готовилась быстро умыться, попить чая или кофе и бежать в больницу. Дедушка запаниковал. Не хватало, чтоб дочь и внучки увидели сделанный от щедрой и любящей кошачьей души, но от этого не менее неприятный, сюрприз. Всем известно, как женский пол реагирует даже на крохотную мышку, а тут целый выводок пусть и неживых, но зато крыс! Быстро оглядевшись, дедушка заметил на верёвке холщовую сумку, с которой он обычно ходил в библиотеку. Вчера эта сумка была постирана, но не успела высохнуть и осталась до утра висеть во дворе. Похватав крыс за хвосты, дедушка Митя быстро переместил их в сумку.  Послышался шум открываемой на веранду двери. Дедушка взбежал на крыльцо и молниеносно сунул сумку с грызунами за шкафчик, в котором хранилась зимняя обувь.
     - Папа, Ты уже встал? Я побегу! - сообщила Лена, появляясь на веранде.
     - Ты что, даже кофе не выпила? - забеспокоился дедушка.
     - Ой, папа,  кусок в горло не лезет, - вздохнула Лена. - Я с собой взяла термос и бутерброды, там поем.
     Дождавшись, когда дочь закрыла за собой калитку, дедушка извлёк из-за тумбочки сумку с грызунами, отнёс её на кухню и прямо с сумкой сунул в мусорное ведро. Подхватил ведро и быстро вынес его за ворота, к мусорным контейнерам. Немного было жаль сумку, ну да ладно, главное удалось незаметно избавиться от кошачьего дара. Одуванчик, который исподволь наблюдал за дедушкой из своей будки, содержимого мусорного ведра не мог видеть, зато с удовлетворением  зафиксировал тот факт, что дедушка весьма энергично собрал «мясо» в сумку и унёс его на кухню.  
     Филя всё же сомневался, понравится ли людям его подношение. Выйдя после завтрака к другу Дунчику, он, слегка волнуясь, спросил его:
     - Ну, что, ты видел? Принял дедушка подарок?
     - А то, - самодовольно ответил Одуванчик. - Сложил в сумку и быстро-быстро в дом унёс! Я ж тебе говорил: в трудные времена любой пище будешь рад! Подожди, вот ещё Лена вечером вернётся, то-то будет рада!
     Возвращения Лены с тревогой ожидала вся семья. Операция прошла успешно, здоровье бабушки шло на поправку. Все с нетерпением и тревогой ждали результатов окончательного анализа, от которого зависела дальнейшая жизнь не только Натальи Николаевны, но и всей семьи. Врач должен был не просто сообщить результат, он должен был вынести приговор, который ещё никому не удалось обжаловать.
     Лена вернулась, казалось, уставшая больше чем когда-либо, сказывалось нервное напряжение. Молча помыла руки и вошла в гостиную, где её ждали дедушка Митя, Анечка и Лизавета.
     - Ну, что там Лена, - не томи, - тихо попросил дедушка.
     - Опухоль была плохая, - усталым голосом также тихо сообщила Лена. - Но врач сказал, что совсем-совсем крошечная.
     И уже более бодрым голосом добавила:
     - Метастаз нет. Врач говорит, что операцию сделали очень вовремя, и он на 99% уверен:  бабушка выздоровеет!
     - Бабушка выздоровеет! Ура! Бабушка выздоровеет! - запрыгали и закричали Анечка и Лизавета. - Бабушка скоро будет дома!
     Дедушка вздохнул с облегчением, лицо его посветлело. Казалось, внутри его распрямилась какая-то пружина, которая последние дни не давала ни расправить плечи, ни дышать полной грудью. Лена смотрела на пляшущих девочек и радостно улыбалась. Филя, который в это время лежал на коленях дедушки, увидев всеобщее ликование,  радостно замурчал.
     - Видно, и твою щедрую жертву учли на небесах, Филипп, - сказал дедушка, потрепав кота по рыжему загривку. - Поняли, что не только мы молимся за выздоровление бабушки, но даже животным не безразлична её судьба!
     Тут дедушка рассказал всем о своей утренней находке. Лена и сестрички не стали фыркать и крутить носами, хотя, как и предполагал Филя, они предпочитали, чтобы норные обитатели оставались и дальше в своих норах и ни в коем случае не бегали по двору и даже не лежали  в нём бездыханные. Но в данном случае дело-то было совсем не в симпатиях и антипатиях женского пола к грызунам! Лена подхватила Филю с дедушкиных колен и ласково чмокнула его в холодный нос.  Анечка и Лизавета хотели последовать примеру мамы, но Филипп вывернулся из их рук и помчался на улицу.
     - Веселятся все,  радуются! - сообщил он восторженно Одуванчику, ожидавшему его с нетерпением во дворе.
     - А я тебе говорил, -  довольно хмыкнул Одуванчик. - Знаешь, в трудную минуту очень важно, чтоб рядом с тобою были верные друзья. А мы с тобой доказали людям, что в трудную минуту всегда придём им на помощь!